Щепотка пороха на горсть земли (СИ)

— Еще меня стрелять поучи, — огрызнулась она, следуя его примеру и проверяя заботливо разложенные в гнезда патроны на ремне кобуры.
Набель знала у своего Торка единственный недостаток: шестизарядный барабан.
Больше всего это походило на засаду, хотя Дмитрий никогда прежде не слышал, чтобы нежить была способна на подобные действия — спланированные и коллективные. И тем не менее действовали они удивительно слаженно, на случайное совпадение не спишешь.
Упыри стекались со всех сторон. Изуродованные тлением, искаженные посмертным существованием фигуры — с непропорционально удлинившимися руками, с кривыми когтями на тонких костистых пальцах и острыми желтоватыми зубами. Мокрые лохмотья, оставшиеся от одежды у некоторых из них, висели на тощих телах и облепляли их, сквозь бесчисленные прорехи проглядывала серая кожа, обтянувшая скелеты.
В частых сполохах молний фигуры упырей выглядели особенно гротескно и зловеще. Они словно двигались рывками, мгновенно перемещаясь из одной позы, подсвеченной молнией, в следующую, и также рывками приближались.
Ходячих трупов было не меньше пары десятков, а у людей на двоих — восемнадцать патронов.
Не в их пользу арифметика, но не так все плохо, как могло быть.
— Крикни, когда понадобится перезарядка. Прикрою.
Вместо ответа Торк в руках девушки бабахнул первый раз. Выстрел оказался удачным — в голову ближайшей твари. Сорок четвертый калибр с трех саженей разнес гнилой череп, словно перезрелый арбуз. Труп сделал еще шаг по инерции — и упал под ноги менее расторопных покойников.
Расставив руки в разные стороны и стараясь разом охватить взглядом все пространство, Дмитрий тоже дернул спусковой крючок, дождавшись, пока два упыря окажутся на одной линии. Убойной силы вполне хватало на сквозное ранение, так почему не попытаться снять двоих одним выстрелом?
Хватило. С перерывом в долю мгновения рявкнул револьвер в другой руке, взрывая голову еще одному упырю.
А потом Дмитрий увидел свет. Голубой, чистый, почти незаметный за вспышками зарниц, он бледной дымкой окутал его собственные руки. Задавать вопросы было некогда, но ответ на один из них пришел со следующим выстрелом.
Обыкновенная пуля расколола череп очередной нежити — и упырь вдруг лопнул, словно мыльный пузырь, разлетелся серебристо-голубоватыми клочьями. Но самое странное, та же участь постигла двух ближайших к нему мертвецов, которым пули не досталось.
"Интересный расклад", — мелькнула в голове мысль, пока руки четко и размеренно делали свое дело.
— Пусто, — крикнула Анна.
Голос заглушил грохот грома, но обрывок возгласа Дмитрий услышал. Развернулся на месте, с разрывом в секунду разрядил револьверы в двух упырей, подобравшихся слишком близко, благо Анна была ниже и не перекрывала линию обзора. Не показалось, упыри снова лопнули мыльными пузырями.
Чертыхаясь, девушка в это время вытряхнула стреляные гильзы и принялась заталкивать в барабан патроны. В мокрых руках те скользили, один вывернулся и канул в траву под ногами. Охотник в это время еще раз выстрелил, развернулся спиной…
Перезарядив, Анна успела сделать еще два выстрела, а потом все стихло.
Несколько секунд они стояли, не опуская оружия и настороженно вглядываясь в сумрак, но в отсветах молний двигались только ветви деревьев, которые трепал ветер. Упыри закончились.
— Что это было? — спросила девушка, оборачиваясь. Странное действие пуль Косорукова на упырей она, конечно, заметила. — Ты же утратил дар?
— Утратил, — растерянно согласился Дмитрий, разглядывая свои ладони. Свечение с них пропало. — И я ни черта не понимаю, почему они вдруг начали лопаться.
То ли ветер чуть успокоился, то ли дождь, но стало тише, и хотя приходилось повышать голос, но слова собеседника было слышно. Только раскаты грома порой заставляли делать паузы.
— Погоди, — опомнилась Анна, раздраженно утерла текущую по лицу воду столь же мокрым рукавом и убрала налипшие пряди волос. — А ты случайно вечером пули не освящал в церкви?
— Я вообще в нее не заходил. Но со священником вашим познакомился, — пожал плечами он.
 
— Так ты вчера с отцом Алексием разговаривал. И он тебя небось благословил? — она облегченно рассмеялась. — Это все объясняет. Что ж ты сразу не сказал, можно было и пули на них не тратить. Сами бы упокоились.
— Ты что, серьезно? — растерянно уточнил Дмитрий. — Никогда на моей памяти это не помогало. Да еще вот так буквально. Я же не первый раз с нежитью сталкиваюсь, и всегда местный священник считает своим долгом благословить охотника. Толку — никакого.
— Тебя раньше отец Алексий не благословлял, — отмахнулась Анна и, добавив два патрона взамен истраченных, убрала револьвер в кобуру. — Идем, здесь напрямки до города недалеко. Обратил внимание, где мы?
— Там, где Шалюкова убили, — опознал он место. — Чуть ближе к городу. Что?.. — нахмурился он, когда Анна шагнула и тут же, вскрикнув от боли, вцепилась в его локоть.
— Нога. Когда с лошади упала, повредила. Забыла во время перестрелки, а сейчас… Ты что делаешь?
— Осматриваю твою ногу, — отозвался Дмитрий, опускаясь на корточки. — Держись.
Стаскивать сапог и тем еще сильнее вредить ноге он не стал, пощупал так. Подвигал стопу, спрашивая о состоянии, и по всему вышло — ни перелома, ни вывиха не было.
— От этого не легче, — вздохнула Анна, которая почти никогда не болела и терпеть это не могла. — Здесь и дождь переждать негде…
— Сколько, говоришь, до города? — спросил Дмитрий, так и оставшись сидеть на корточках, только запрокинул голову, чтобы взглянуть девушке в лицо. Фыркнул, отплевываясь от попавшей в лицо воды, тряхнул головой, сбрасывая капли.
— Ну… до самого без малого три версты, но ведьма поближе живет, до нее двух не будет.
— Тогда пойдем к ведьме, — решил он. — Уж пару верст я тебя как-нибудь донесу.
— Как? — растерялась она от такой перспективы.
— Да хоть бы и вот так… Осторожнее, не брыкайся, — предупредил он на всякий случай и легко, без видимого напряжения подхватил девушку на руки. — Держись, а то ты, конечно, легкая, но не настолько.
— Шляпа…
— Шляпу сними, — разрешил он со вздохом, сообразив, что поля упираются его ноше в шею и мешают. — Показывай дорогу. Лошадей бы отловить, да где их сыщешь…
— Не надо их искать, у меня Гранат ученый, он в конюшню вернется, — успокоила Анна. — А твоя Зорька за ним пойдет, она его как вожака приняла.
— Будем надеяться, — вздохнул Дмитрий. Из всех ценностей он взял с собой на прииск только карабин, но зато карабин был хороший, и его было жаль потерять. Жаль куда больше, чем дурную кобылу. — Расскажи пока, что это такое в небе было? Не привиделось же?
— Нет. Индрик. Индрик-зверь. Он тут живет… где-то. В грозы часто показывается. Любит он их, — пояснила Анна. Куда пристроить шляпу она так и не придумала, поэтому надела на себя. Села та из-за пучка кое-как, но, главное, не должна была потеряться.
— Я скоро перестану чему-то удивляться. Сказочные звери, подумать только… И часто он на людей нападает?
— Он не нападает, он спускается поиграть. А он ростом чуть меньше мамонта, только прыти как в жеребенке и силы немерено. Убить не убьет, но покалечить ненароком и лошадей спугнуть — за милую душу. Только Индрик ладно, а вот откуда взялись упыри? Понятно, гроза помогла, солнце спрятала, вот они и полезли… Но так много, и именно здесь — уж больно на ловушку похоже. Как думаешь?
— Похоже, — хмурясь, кивнул он и резко дернул головой, стряхивая капли с лица. Потом шепотом ругнулся и попытался почесать нос о свое плечо. Только безуспешно.
Анна тихо засмеялась и почесала ему кончик носа, смахнув несколько капель.
— Спасибо, — отозвался Дмитрий.
И умолк. А его ноша мысленно заметалась, пытаясь придумать новую тему для разговора, потому что иначе думалось совсем не о том, о чем стоило. Тщетно; мысли разбегались, гораздо больше занимали собственные ощущения.
Ее не носили раньше на руках. Тем более вот так. Тем более чтобы это делал мужчина, которым она пару часов назад любовалась во время купания и теперь просто не могла не думать о том, что вот она цепляется за эти широкие плечи, и мокрая рубашка совершенно не мешает чувствовать жар чужого тела. И хочется прижаться как можно теснее, чтобы согреться, но, конечно, не только для этого. И от мокрых волос пахнет неописуемо, но так приятно, что едва удается сдерживаться и не уткнуться в них носом. Вот в это место за ухом, которое прямо перед глазами.