Эпангелиас (СИ)

- Остановись колдунья. Остановись! Любой старший демон зло, которому нельзя появляться нашем мире. Он уничтожит всех!
- Вас он уничтожит. А меня, меня, сделает своей королевой, - захохотала ведьма, напоминавшая уже столетнюю старуху.
Корнелио нервно сглотнул и кинулся в сторону колдуньи. Щит, который она возвела, уже разрушился, всю свою силу ведьма перевела на призыв. Но ведьма смогла остановить охотника. Магический свет, похожий на струю синего огня отбросил Корнелио и прижал к земле. Все тело Корнелио скрутило невыносимой болью, он корчился, пытаясь подняться.
- Я хотела использовать кровь несчастной девки. Но кровь этого следопыта тоже отлично подойдет. С этими словами ведьма с легкостью подняла Фабио над землей, удерживая следопыта за горло. Тот даже не пытался сопротивляться. Она бросила его на колени посреди пентаграммы и быстрым движением перерезала глотку. Кровь мощным потоком хлынула в небольшую яму посреди сложной пентаграммы. В Корнелио начал закрадываться страх, он уже не был уверен, что подобным способом нельзя вызвать Роадранера.
Ведьма вновь начала читать заклинания, однако волна магической силы, что удерживала Корнелио, не ослабевала. Охотник всеми силами старался выбраться, но магические путы намного прочнее веревочных узлов наемников. Колдунья откинула кинжал в сторону, присела около мертвого Фабио и запела новые заклинания, начала рвать на себе одежду. Корнелио заметил, как силуэт девушки, которой он приказал бежать скользнул мимо него. Она подняла кинжал ведьмы и подбежала к ней, занесся над головой колдуньи. Корнелио сжал кулаки. Губы девушки дрожали, а на глазах блестели слезы. Но тут колдунья начала завывать громче и девушка, решившись, вонзила кинжал в спину колдуньи. Магическая сила, что удерживала Корнелио, исчезла в тоже мгновение. Он с трудом поднялся на ноги. Девушки оставила кинжал в спине ведьмы, отбежала в сторону и упала на колени, содрогаясь всем телом от слез. Корнелио подошел к колдунье, которая еще была жива.
- Вам не остановить Роадранера, охотник - прохрипела она. - Грядет новая эра, где нет места смертным.
Красный дракон придет, несчастный. Он пожрет этот мир, и ты будешь наблюдать, как горит то, что называл домом!
- Не в этот раз колдунья, - покачал головой Корнелио, поднял меч Фабио и вонзил ей в сердце. Она громко застонала, подняла окровавленные руки и умерла, повалившись на спину. Рукоять кинжала, удержала ее, и голова колдуньи запрокинулась, позволив охотнику увидеть страшные швы на шее. Татуировками вокруг этих швов были выбиты пентаграммы большинства известных Корнелио демонов. Его передернуло от чувства древнего и всепоглощающего зла, что прокляло душу этой колдуньи. Он откинул меч в сторону, снял плащ, подбежал к обнаженной, плачущей девушке, что сидела неподалеку. Он укутал её и приобнял, она, всхлипывая, положила голову на грудь Корнелио.
- Успокойся, успокойся - неумело утешал её Корнелио, поглаживая по плечу. - Все позади. Ты сделала то, что должна. Только представь, сколько жизней ты спасла сегодня.
Она подняла голову и посмотрела на его лицо. Губы девушки дрожали, но взгляд зареванных глаз выражал нечто среднее между ужасом и облегчением. Корнелио медленно провел по ее щеке. Кожа девушки по-прежнему была очень горячей и сухой. - Ты пробыла слишком долго здесь, нужно выбираться. - Он помог ей подняться. - Как тебя зовут, моя спасительница?
- Фелиция, - дрожащим голосом ответила девушка и коротко улыбнулась.
***
Артемида
Артемида чувствовала, как трепещет сердце с каждым шагом по высоким ступеням Атенея. Это будет её первое занятие. Девушка замерла перед высоким входом, из которого веяло прохладой. Мафитрисы проскальзывали мимо нее с безразличным видом. Для них все это было обыденно.
 
Артемида шагнула внутрь. Каждый её шаг сопровождался гулким эхом, который перекрывал негромкий шелест голосов. Девушка почувствовала облегчение, когда поняла, что окружающим нет до нее дела. Взгляды мафитрисов скользили по ней, не задерживаясь, старших магов не было видно за кипами книг, которые они несли на руках. Все вокруг были заняты измышлениями над сложными материями - девушка почувствовала уже забытую симпатию к этому месту.
Артемида улыбнулась. Она справится. Уверенность росла в ней каждую секунду. Только... Она не знала куда идти.
Она сразу заметила Андроника. Он прислонился к гигантскому барельефу из белого мрамора. Артемида прикусила губу, когда вспомнила, что он ушел вчера, не дав ей разобраться в себе. "Он думал, что попросит пару раз прощения и все? Да за такое... Гордый он видите ли. Ушел. Вот и уходи, постарайся не приближаться".
- Как дела? - беспечно спросил он, когда Артемида проходила мимо. Даже не удосужился отлепить спины от барельефа, на котором он практически полулежал. Она прошла мимо.
Впереди вышагивал задумчивый мафитрис, которого она уже видела, он стоял отдельно от остальных на испытании. "Раз он проходил их вместе со мной, значит и учится мы будем вместе. Надо идти за ним".
- Артемида, подожди, - Андроник все-таки соизволил сдвинуться с места и даже догнал девушку. - Я узнал, у тебя демонология, давай провожу.
- Не требуется.
- Не обижайся, моя волшебница. Все же хорошо теперь. Ты главное демонологию переживи и можно считать, что ты освоилась в Атенее.
- А что не так с преподавателем? - сухим тоном спросила Артемида. Любопытство пересилило обиду. Она заметила, как мафитрис впереди насторожился, прислушиваясь к ответу Андроника.
- Ну, я бы сказал, что на занятиях этого человека дико, невыносимо страшно. Унижать мафитрисов его стезя. Я бы предпочел ему компанию двух-трех демонов.
- Только не надо говорить, что демоны лучше человека, - поморщилась Артемида, когда вспомнила свои последние встречи с демонами.
- Да ты демона то один раз видела, и то издалека, - улыбнулся Андроник. - По сравнению с Вриением Вотаниатом даже Роадранер душка.
Дверь в аудиторию демонологии оказалась очень простой. Две высокие крашенные белой краской створки. Они скрипнули, когда Артемида открыла их и шагнула внутрь. На нее пахнуло сырым камнем и плесенью. Несмотря на высокие двери, потолок был очень низким. Нелюдимому мафитрису пришлось пригнуться, входя за ней. Потолок оказался сводом пещеры. Он нависал над учениками и словно старался задеть их острыми выступами. Стены без углов, изукрашенные искусными фресками, превращали комнату в круглое помещение. Артемида громко выдохнула, присмотревшись к стенам.
Безукоризненные фрески изображали самые мрачные сцены из экхалорианской и артарийской мифологий. Чудовища рвали на части и пожирали людей, высшие демоны были изображены не аллегорически, как в церквях, а со всей богохульной достоверностью. Человек, который проводил занятия в таком помещении, просто не мог быть хорошим.
Артемида заняла свое место на неудобном скрипучем стуле. Глаза мафитрисов устремились на нее. Они смотрели так неуютно, напряженно, словно эти люди только и ждали возможности подставить Артемиду. Мафитрис, которого она приметила в коридоре сел напротив. Девушка заметила его насупленный, но не враждебный взгляд.
Вриений Вотаниат быстрым шагом ворвался в аудиторию. Невысокий, полноватый, седые волосы с глубокими залысинами, бритва не касалась белой щетины не меньше недели.
- Ага, пришли, недомаги, Роадранер вас дери! - Артемида поморщилась. Вриений конвульсивно содрогался при ходьбе и выглядел не очень здоровым. Он занял место в кресле в середине круга из стульев мафитрисов.
Его взгляд устремился прямо на Артемиду. Белки покраснели, глаза выпучены. Девушка сжала дрожащие пальцы рук. Когда Вотаниат встал, она едва заметно дернулась.
- Я хотел бы тебе сказать, дорогуша, - тихо и вкрадчиво начал Вриений, мелкими шажками приближаясь к Артемиде. Она до последнего надеялась, что он обращался не к ней. - Волосы! - заорал он. Мафитрисы вздрогнули. - Длинные волосы! Им не место в этом учебном заведении. Ты спалишь их первым огненным заклинанием, а потом и эту аудиторию. - Артемида замерла, не понимая, что делать. Вотаниат неожиданно резво оказался за спиной Артемидой, схватил ее волосы и чиркнул ногтем. Длинные пряди остались в его руке. Девушка непонимающе коснулась криво срезанных волос - один край покрывал левое плечо, а второй обрывался чуть ниже уха. Она почувствовала, как сжало в груди, на глазах заблестели слезы.