Эпангелиас (СИ)
Очнулся он от того, что кто-то вылил ему на голову ведро холодной воды. Староста сидел на корточках около Корнелио и крутил в руках нож. Рядом было двое крепких парней. Один из них держал в руках ведро, второй топор. Вокруг был камень, пахло затхлой сыростью. Цепи надежно удерживали охотника.
- Идите вон! - прикрикнул староста на парней и повернулся к охотнику. Он дождался когда дверь захлопнется. - Ну что, охотник, поверил мне? Не зря. Про следопыта все правда. Только тебе это не поможет.
- Ты ничего не сделаешь, - Корнелио пристально смотрел в его смеющиеся глаза.
- Да ну? И почему же?
- Даже если ты не боишься епископа, ты не пойдешь против Церкви.
- Где ты и где наша славная Инквизиция?
- Не притворяйся дураком. В ордене знают, что я направлялся сюда.
- Для них ты можешь умереть здесь, а можешь и где-то по дороге сюда, ведьма очень сильная и они знают об этом.
- Этим ты не убедишь инквизиторов, - шумно выдохнул Корнелио и откинул голову на холодную стену, все кружилось, и язык деревенел.
- И что они сделают?
- Как бы ни сожгли деревеньку, где жители настолько отравлены черными чарами, что ведьма спокойно может прийти в деревню и убить кого захочет.
- Ну и пусть жгут. Плевать я хотела на этих людишек!
- Ты? - холодея, пробормотал Корнелио. Страшная догадка пронзила его.
- Надо же, догадался. Медленно же до тебя доходит, охотник. Людей так легко подчинить, - заговорил староста хриплым женским голосом. - А неплохо я разыграла тебя, да? - резкий и грубый голос ведьмы резал уши. - Ты, наверное, чувствовал себя таким сильным, запугал бедного старосту. Разве он мог тебе ответить? Ты же такой сильный, с мечом. Мне вот интересно, а как к таким поступкам относится святая Экхалорианская церковь? Неужели поощряет? Или это твои личные желания помучить слабых?
- Заткнись, ведьма. Не тебе вспоминать, что допускает Церковь, а что нет.
- Но ведь это так на тебя не похоже?
- Не похоже... - медленно ответил Корнелио.
- Но ты решил воспользоваться полномочиями, что тебе дала Инквизиция, тебе захотелось мучить людей...
- Ты! - взревел Корнелио. - Ты одурачила меня, навела на меня желание приставить старосту к стенке. Я смотрел тебе в глаза и ты взяла под контроль часть моего разума и сейчас пытаешься сделать тоже самое. Не получится, проклятая!
- Надо же сколько силы. Я думала, твои раны не дадут тебе кричать, - ехидно ответила ведьма.
- Но, паладин не мог не почувствовать твои чары в этом человеке.
- Он и почувствовал. Да только поздно. Когда все понял, яд из выпитой им чашки воды достиг его сердца. Правда избавиться от его тела было непросто, я не могу прикасаться к паладину, но завладеть некрепкими деревенскими умами можно и без чар.
- Ты врешь ведьма. Нельзя просто так убить паладина. Да здесь скоро будет весь их орден.
- Пусть. Но не сегодня и не завтра. Я зачаровала его амулет, и в ордене о его смерти заподозрят только в ближайшие дни. Я успею закончить ритуал.
- Ах ты порождение зла! - прошипел Корнелио. - Ты умрешь раньше, чем успеешь что-либо сделать!
- Неужели? - ведьма прижала лезвие к горлу охотника и наклонилась. Так необычно было видеть мужское лицо с женскими жестами. - И кто же меня остановит? Ты? - рассмеялась ведьма.
- Следопыт еще жив!
- Да, он представляет некоторые проблемы, но такие как он не обучены бороться со злом. Вот ты меня беспокоил гораздо сильнее, Корнелио, - резко приблизив лицо заколдованного старосты к охотнику, прошептала ведьма.
- Ах, ты тварь! Откуда тебе известно мое имя? - Корнелио дернулся в цепях.
- О тебе идет некоторая слава среди темных сил. Тебя ненавидят не просто как всех других церковников, ты раздражаешь нечисть тем, что вообще существуешь. Твои способности пугают и настораживают нас. Очень жаль, что я не могу подчинить тебя, твой разум слишком силен, да и хорошо подготовлен. Великолепную вам промывку устраивают при обучении. Не обошлось без магии, а? - тело старосты неестественно улыбнулось и рассмеялось.
- Много болтаешь, колдунья. И все не о том. Магии не место среди адептов Экхалорианской церкви.
- Вообще я могла бы подчинить тебя, - вдруг резко сменила тему ведьма. - Но мне этого и не нужно. Достаточно только прикончить, - с этими словами ведьма направила нож острием к сердцу охотника. - А теперь, умри!
Корнелио, превозмогая шум в голове, сосредотачивался в то время, что ведьма шипела над его лицом. Серебристое сияние брызнуло в лицо тела старосты, выжигая отравленные чарами глаза. Ведьма выронила нож и принялась кататься по полу, визжа женским голосом. Сюда тут же прибежали те двое парней, что помогали старосте ранее.
- Смотрите! Это не староста. Ведьма вселила в него злых духов! Слышите! Вы слышите? Голос этой твари. Убейте её. Убейте! Или она убьет всех в этой деревне! - крикнул Корнелио.
Но парни не решались. Стояли, топтались у решетки, закрывающей проход в подвал.
- Хорошо! Если не можете сами, дайте это сделаю я! Ну же быстрей! - ведьма, точнее староста, в которого она вселилась, почернел и раздулся, больше напоминая старого упыря. Парень в страхе обежал его по широкой дуге и снял цепи.
- Топор! - парень помог Корнелио подняться. Охотник шатался, но смог подойти к визжащему телу. Ведьма неожиданно отняла руки от лица, и уставилась на Корнелио пустыми глазницами. - Убивай! Но ты лишишь жизни не меня, а только этого человека, запомни охотник! Мы еще встретимся..., - охотник не дал ей договорить, опасаясь попытки заколдовать парней за его спиной. Корнелио опустил топор на шею того, что раньше было старостой этой деревни. Быстрый удар и голова с пустыми глазницами катится в сторону. Корнелио поморщился и отошел от мгновенно затихшего трупа. Жизнь давно покинула тело. Как только цепи магии разрушились, начался быстрый процесс разложения.
Парни стояли там же, с ужасом взирая на охотника. На их простых лицах застыл испуг. Корнелио подошел к тому, что дал ему топор и протянул рукоять. Тот отшатнулся, широко распахнув глаза. Окровавленное орудие с глухим ударом упало на земляной пол, а Корнелио начал падать вперед. Пелена беспамятства окутала его.
Парни заволокли Корнелио в прохладный сумрак часовни, и священник подбежал к охотнику. Он понял все без слов и, обхватив голову Корнелио, начал шептать молитвы. Мир кружился вокруг и последнее, что охотник запомнил, была крупная зеленая муха, сидевшая на заляпанном кровью рукаве.
Пробуждение далось Корнелио нелегко. Он словно боролся с сетями, что прочно окутали его тело. Рвался и дергался, хрипел, резал сеть ножом, тянул руки в быстро исчезающие прорехи... Все закончилось внезапно. Резкая вспышка света оказалась беленым потолком. Корнелио с трудом смог приподняться на локтях. Светлая просторная комната, в углу печь и стол. На лавке за столом сидел, сгорбившись, священник.
- Отец... - начал Корнелио, но его слова прервал кашель.
- Тихо, тихо, - произнес успокаивающе священник, помогая охотнику сесть. Его широкое лицо с множеством морщин казалось бы добрым, но кустистые брови, нависшие над глазами, делали его взгляд слегка угрожающим.
- Вы отец Марино?
- Именно так. Я настоятель местной церкви.
- Благодарю, отец. Вы спасли мен..., - Корнелио зашелся в новом приступе кашля.
- У тебя странная хворь, охотник.
- Хворь? Я был ранен.
- Что-то передалось тебе от нечисти. Через ожоги, - пояснил он.
- Я слышал о таком, но сам, ни разу не встречался, - пробормотал охотник, тяжело поднимаясь с жесткой деревянной кровати. Слегка покачнувшись, он оперся о руку священника. Было жарковато, то ли от горевшей печи, то ли от внутреннего жара.
- Отец, это слегка не похоже на церковь.
- Ты в моем доме, охотник. И у меня есть к тебе вопросы. Я бы даже сказал много вопросов.
- Подожди, отец. Что-то жарко. Не покажешь выход, на свежий воздух бы мне.