Эпангелиас (СИ)

Корнелио вспомнил, что ноктиум мог насылать страх на своих жертв. Корнелио осторожно встал на колени, медленно протягивая руку к мечу. Создать ноктиума не под силу ведьме, какой бы сильной она не была. Для этого нужно быть как минимум выпускником Атенеума магов в Альянсе, причем специалисту в некромантии. Таких тварей Корнелио в своей короткой жизни еще не видел. Зато слышал истории, которые рассказывал будущим охотникам преподаватель по основам некромантии и демонологии.
Этот странноватый заросший темными волосами монах сказал: - Вы все сидящее здесь, вы думаете, что ноктиум плод чьих-нибудь фантазий, не так ли? О, нет, мои дорогие, - после этих слов он засмеялся. - Любой из вас, какими бы он способностями не обладал, не выживет после встречи с ним. Двадцать лет назад, я с отрядом других охотников встретил одного такого. Нас было шестеро. Вернулось двое. Я без руки, а мой друг без глаз", - и он снова засмеялся, потрясая культей в рукаве красной рясы. Почему он смеялся, Корнелио так и не понял. Наверное, его разум пострадал после встречи с этим монстром.
И вот сейчас Корнелио видел перед собой такую тварь. Ноктиум не суетился. Он вообще не двигался. Но когда охотник взялся за рукоятку меча, он просто перешагнул через защитный круг. И остановился, снова наклонив голову к плечу. Корнелио нервно сглотнул и медленно потянул меч на себя. Абсолютно безмолвно ноктиум прыгнул вперед. Свет из глаз Корнелио остановил его всего на одну секунду. А в следующую он просто оказался около охотника и нанес удар страшной силы. Корнелио успел заблокировать его, от силы удара рука безжизненно повисла, а меч выскользнул из ослабевшей ладони.
Страх захлестнул его бурным потоком. А ноктиум прыгнул назад и приземлился в нескольких метрах. Он развел свои передние конечности, с трудом напоминающие руки, в стороны, из них с противным чавканьем выскользнули зазубренные клинки. Монстр поднял голову. Маска была не красная. Дерево покрывала бурая кровь.
В следующее мгновение нечисть раздвоилась и ноктиум с двойником бросились в сторону охотника. Думать времени не было, и Корнелио положился на свое чутье. Он поднял меч левой рукой и блокировал удар одного из ноктиумов. Клинки второго пронзили охотника насквозь. Тело пробило волной холода. Морок исчез. Охотник перекатился в сторону и поднялся. Ноктиум стоял слева и медленно наклонял голову то в одну, то в другую сторону. А потом просто растворился в черной дымке.
Появился он через секунду позади охотника. Мощный удар отправил Корнелио на землю, однако он успел совершить перекат при падении и, подбежав к ноктиуму, ударил по его конечности сорванным с груди медальоном. Старый трюк охотников на еретиков, который спас многим из них жизнь. Ноктиум попытался оторвать медальон, но он прочно прилип к его коже. Медальон плавил плоть, причиняя чудовищу дикую боль. Однако тварь и не думала визжать подобно вестнику у трактира. Просто резким движением клинка отсекла себе конечность.
Корнелио снова ощутил укол ужаса, на этот раз внизу живота. Ноктиум не потерял прежней ловкости, но бился теперь только одним клинком, и больше не пытался переместиться Корнелио за спину. Охотник принялся быстро читать молитвы, блокируя удары чудовища и одновременно вытаптывая ногами знак священной молнии. После того, как Корнелио громко выкрикнул земное имя Небесного Отца: - Экхалор! - земля под ногами полыхнула белым пламенем, тварь упала на спину, и тут же вскочила, слепо метясь из стороны в сторону. Корнелио дождался, когда ноктиум повернется к нему спиной. Прочный клинок с вкраплением серебра пронзил защитные пластины ноктиума и вышел из середины груди. На Корнелио брызнуло черной дурно пахнущей жижею, которая мгновенно прожгла одежду и попала на кожу.
Корнелио вскрикнул, выпустил меч и упал на колени. Ноктиум повернулся, медленно склонился над тяжело дышавшим охотником. Корнелио превозмогая сильную боль, вгляделся в глаза нечисти. Сгустки тьмы за прорезями деревянной маски наводили безумный ужас. Корнелио закричал, силясь закрыть веки. Но у него не получалось, взгляд ноктиума словно засасывал внутрь. Охотнику казалось, что он горит на костре. Тело жгло, а разум окутывала пелена страха. И вдруг ноктиум отвел голову в сторону, а затем резко растворился в черной дымке. Сознание покинуло Корнелио, и он повалился на залитую черной кровью траву.
 
Корнелио очнулся в полдень, одна рука его онемела, на щеке которой он упал в кровь монстра, образовался сильный ожог. Пошатываясь, Корнелио с трудом подошел к дереву. Там валялись его вещи и сиротливо лежала на траве оборванная веревка. Ужас, который наводил ноктиум, действовал не только на людей, лошадь смогла разорвать путы. В отличие от Корнелио ей повезло.
Охотник осмотрел свои раны. Ожоги выглядели отвратительно, на ладони левой руки кожи почти не осталось, стоило пошевелить хотя бы одним пальцем, как руку охотника сводило от сильной боли. Корнелио пришлось плохо слушающейся правой рукой растереть лежавшие в его мешки сушеные листья поризника и столетника, смешать их со слюной и наложить на бурые ожоги. Боль резко усилилась, охотник застонал, сильно ударив правой рукой по дереву. Наконец он пересилил себя и кое-как обвязал руку лоскутом от разорванной запасной рубашки. Нужно было где-то найти помощь. Все надежды Корнелио были в поселении, недалеко от Шанграбенского леса.
Но сейчас ум охотника волновал другой вопрос. Почему ноктиум пощадил его? Этому не было объяснения. По свидетельствам немногих уцелевших, спасти от него могли только быстрые ноги и гибнувшие соратники, прикрывавшие твое бегство. Корнелио, пошатываясь, нашел руку ноктиума. Она представляла собой сшитые вместе мышцы вокруг почерневших костей. Медальон прожег руку насквозь. Стараясь не касаться отрубленной конечности, Корнелио вытащил медальон. Они не просто атрибут охотников. Серебряный круг с черным знаком молнии был освящен и впитал в себя силу семи молитв. Он отпугивал слабую нечисть и был своеобразным оберегом от злых чар. Это была некая усиленная версия нательного знака молнии из серебра, который носил каждый житель Союза, который был одним из самых важных предметов в жизни верующего. Снимать его запрещалось одним из первых указов Экхалорианской церкви.
Охотник набрал воды во фляжку и вышел на тракт. Идти было тяжело, тело горело, пот крупными каплями катился по лицу, задевая ожог на щеке. К тому же сегодня и намека не осталось на вчерашние тучи, палило солнце. Как охотник не старался беречь воду, начинающаяся лихорадка заставила его выпить все уже через два часа. Когда это случилось, Корнелио устало сел в придорожную траву, вскинул голову к яркому голубому небу, скрестил руки на груди и принялся шептать молитвы Анжелосу - одному из небесных созданий Экхалора, покровителю ордена охотников, защитнику путников и путешественников. Позже Корнелио принялся шептать и лечебные молитвы. Сначала в монастыре Корнелио заставляли молиться в свободное время из-под палки, потом это вошло в привычку, а теперь за время своих странствий он понял их немалую практическую пользу.
Он, конечно, подозревал, что в этом было что-то от обыкновенной магии, а не от высших сил, но старался об этом не думать. Лечат и ладно. Они снова не подвели его, как и сотни поколений людей живших до него, и будущих жить после. Раны стали болеть меньше, на горизонте показалась пыль, а через несколько минут стал слышен и стук колес деревянной повозки. Корнелио воспрянул духом. Скорее всего, кто-то из жителей поселения возвращался из далекого города. Такую удачу мог послать только сам Экхалор.
Корнелио поднялся, отряхнул плащ и принялся ждать. Вскоре показался повозка, запряженная одной лошадью. На козлах сидел худой, настороженный старик с пепельными волосами.
- Доброго здоровья! Куда путь держишь?
- И тебе не хворать, почтенный. Домой еду, в деревню, - осторожно ответил старик. Корнелио подумал, как выглядит его лицо, на котором теперь помимо шрама красовалось багровое пятно ожога.