Когда герои восстают (ЛП)

Потому что так оно и было.
Я безмятежно улыбнулась ему.
— Хорошо, подойдите к скамье.
— Ваша честь, появились новые доказательства, и мы хотели бы объявить перерыв, чтобы их можно было приобщить к делу, — объяснила я, включив Айпад и передав его ему.
— На что я смотрю?
— Это Глок 19 4-го поколения, — приятно объяснила я. — Тот самый пистолет, из которого, как нам сказал прокурор О'Мэлли, стреляли в Джузеппе ди Карло перед перестрелкой.
Судья Хартфорд был опытным, и о его бесстрастном лице ходили легенды, но я была достаточно близка, чтобы увидеть, как кожа возле его глаз напряглась в недоверии.
— Где вы это взяли? — спросил он после мгновения.
— Детектив Джозеф Фальконе обнаружил его в запертом шкафчике на станции метро в квартале от кафе Оттавио. Очевидно, несколько дней назад они получили анонимное сообщение.
— Правда?
Тяжесть его взгляда ощутимо давила на мои плечи, но я не могла сдержать ее.
Внутри груди я была легка как воздух.
— Мы провели лабораторные исследования на предмет совпадения отпечатков и ДНК, — медленно сказала я, стараясь не драматизировать ситуацию, когда рев победы бурлил в крови. — Предварительные результаты показали совпадение.
— Не затягивайте с этим, миссис Ломбарди, — предупредил он.
— Конечно, — усмехнулась я, та же улыбка, которую я видела у Денниса, когда он развенчивал достоверность показаний Картера Андретти. — Результаты показали совпадение отпечатком с прокурором США Деннисом О'Мэлли. 
Судья Хартфорд объявил перерыв. 
Зал суда огласился шквалом вопросов, когда он ворвался в совещательную комнату, оставляя в ожидании нашу команду и обвинение.
Данте отвели обратно в камеру, но он ушел, подмигнув мне.
Он верил в меня.
В этот план.
Как и должно быть. В конце концов, это он так красиво развратил меня. Раньше мне бы и в голову не пришло бороться с огнем, но теперь я знала, что в преступном мире победить можно только любыми средствами.
— Ты что, блядь, издеваешься, Мартин? — взорвался Деннис, когда ему рассказали о случившемся. — Этот пистолет никак не может быть связан со мной!
Мы с Ярой спокойно сидели в креслах перед столом судьи Хартфорда и наблюдали, как Деннис метался по залу, кичась враждебностью и неверием. Внезапно он повернулся и подошел ко мне.
— Это ты сделала, Мур? — прорычал он. — Неужели ты и твой криминальный любовник думали, что сможете подставить меня?
— Меня зовут не Мур, — напомнила я ему. — Ты можешь называть меня мисс Ломбарди или миссис Сальваторе. И не будь смешным.
Он уставился на меня, его ярость ощутимо нагрела воздух, исказив его, как восковую бумагу.
— Мой офис проведет собственные тесты.
— Конечно, — согласилась я. — Это стандартная процедура.
Он оскалил на меня свои белые зубы, затем повернулся к судье.
— Марти, это абсурд.
— Как бы то ни было, я не могу по праву продолжать процесс, если главный обвинитель сейчас находится под следствием за то же преступление, что и подсудимый.
Я опустила края губ, борясь с улыбкой, которая хотела завладеть моим лицом. Мы рассчитывали, что Мартин Хартфорд слишком укоренился в своих взглядах, чтобы позволить этому случиться. Возможно, ему нужна была помощь Денниса в борьбе за пост мэра, но он все еще был слишком надежным человеком, чтобы так проржаветь, как прокурор США.
Деннис уставился на него.
— Какой, черт возьми, у меня может быть мотив убивать Джузеппе ди Карло? Я даже не знал этого человека.
— Нет, — согласилась Яра, гладкая и хитрая, как кошка, играющая с мышью. — Но мы нашли статью в Нью-Йорк Таймс от осени, в которой говорится, что вы намеревались использовать это дело, выдвигая свою кандидатуру в Сенат штата.
— Это ничего не значит.
— Это зависит от вашей точки зрения, — возразила я. — Иногда, если вы чего-то сильно хотите, вы пойдете на крайние меры, чтобы добиться этого.
 
Он уставился на меня, словно пораженный, не то чтобы шокированный, но глубоко обеспокоенный. Он понял, что недооценил меня. Он полагал, что я ненавижу своего отца настолько, чтобы отказаться от криминала в пользу правой стороны закона. Что я никогда не опущусь до той грязи, в которой он сам погряз.
Он не знал, что ради Данте Сальваторе я готова пройти через ад и обратно.
Отвлечь Денниса на стрельбище, чтобы Фрэнки смог снять отпечатки пальцев с одного из пистолетов, которые он оставил на столе, оказалось на удивление легко. Мейсон Мэтлок взял пистолет, из которого Козима убила его дядю, Джузеппе ди Карло, чтобы защитить ее, и признался в этом Данте и Адриано, когда они допрашивали его несколько месяцев назад. Адди, Чен и Яко в течение двух недель обыскивали все камеры хранения в метро в поисках той, в которой Мейсон хранил оружие.
Но мы нашли его.
Остальное было просто.
Фрэнки нанес отпечатки пальцев Денниса на рукоятку пистолета и вернул его в шкафчик. Торе сообщил о наводке детективу Фальконе, потому что у меня в сумочке все еще лежала его визитка, и я знала, что он не сможет удержаться от того, чтобы взять потенциального убийцу.
И вот мы здесь.
Я улыбнулась Деннису, той старой, знакомой ухмылкой, которая застыла на моем лице от силы его ледяного взрыва.
— Проведи тесты, Деннис. Детектив Фальконе наготове и ждет, чтобы арестовать тебя, если они окажутся такими же убедительными, как наши.
— Ты грязная, гребаная сука, — огрызнулся он, делая шаг вперед, будто хотел ударить меня.
Я стояла, нависая над ним на своих пятнадцатисантиметровых каблуках, осмеливаясь действовать.
— Лучше победоносная сука, чем подонок-неудачник. Позвони нам, когда получишь результаты, Деннис. И удачи. Я знаю от Данте, что такие мужчины, как ты, выживают в тюрьме, потому что из них получаются такие хорошие маленькие сучки.
Деннис пыхтел, его ноздри раздувались от горячего, тяжелого дыхания. Я никогда не видела его таким взбешенным, но было легко понять, что в его крови течёт жестокость и жажда греха. Я не сомневалась, что он совершил свои собственные злодеяния, чтобы добраться до вершины правовой пищевой цепочки, и я не испытывала абсолютно никаких угрызений совести, когда хотела сбить его с толку его же грязными выходками.
Не говоря больше ни слова, он повернулся и вышел, уже набирая номер на телефоне, вероятно, чтобы найти своего собственного адвоката.
Мы с Ярой не ушли.
Я села обратно и уставилась на судью Хартфорда.
— Было бы прискорбно потерять поддержку Денниса на выборах мэра, — начала я после долгого молчания, когда мы сидели в напряженной тишине. — Я понимаю, что это было вашей мечтой.
Судья Хартфорд непримиримо уставился на меня.
Яра наклонилась вперед, являя собой образ властной элегантности.
— Он был не единственным вашим другом, Мартин.
Она пошарила рукой в своей сумочке от Гуччи и бросила что-то толстое на его стол. Мы вместе наблюдали, как он пальцем развернул бумажный пакет так, чтобы отверстие оказалось напротив него. Его глаза округлились при виде пачек хрустящих купюр внутри.
— Небольшой взнос на избирательную кампанию, — объяснила я с вежливой улыбкой. — Политика в наши дни стоит так дорого.
— Я не приму это. — его тяжелые брови были насуплены так сильно, что под ними трудно было разглядеть его взгляд. — Я не беру взяток.
— Думаю, мы уже вышли за рамки этого, учитывая, что вы не заставили Денниса взять самоотвод или объявить о неправосудии, когда у вас была такая возможность, — дерзко возразила я, исполненная праведной яростью и спокойствия, которое приходит от обладания всей полнотой власти. — А как насчет небольшой поддержки от губернатора Мортимера Перси? — предложила я, упомянув приемного отца Дэниела Синклера. — Он старый друг семьи, который будет рад помочь опытному судье на его пути к политическому успеху.
 
Судья Хартфорд уставился на стопку банкнот, высыпавшихся из простого бумажного пакета, краем большого пальца скользя по башне.