Отпусти меня (СИ)
В конце концов, чтобы отвлечься, я пошла к рингу. Там как раз один из организаторов проводил мастер-класс боя на каких-то палках. Как истинный геймер (в прошлом, разумеется), я всегда любила оружие в каждой руке. А уж наблюдать за тем, как высокий и харизматичный мужчина с двумя тростями, длиной примерно до локтя, изящно двигался по небольшой огороженной территории, при этом еще умудряясь одновременно рассказывать что-то и драться — ох, держите меня.
Отправив очередного новичка на пол, мужчина, откинув со лба длинную белую чёлку, выпрямился и спросил:
— Кто ещё хочет попробовать?
Тишина была ему ответом. Я посмотрела на толпу зрителей, и неожиданно для самой себя подняла руку вверх:
— Я бы рискнула.
Тренер окинул меня чуть удивлённым взглядом — видимо, девушки добровольцами вызывались редко — после чего кивнул, широко улыбнувшись:
— Тогда, прошу на ринг.
Я наклонилась и пролезла под канатами. Взяв в каждую руку по трости из гладкого, чуть нагретого на солнце дерева, бросила взгляд на мужчину и спросила:
— Итак, мастер, что с этим делать?
Усмехнувшись, мужчина сказал:
— Защищаться. Я буду нападать медленно. Твоя задача — следить за моими руками и ногами и не дать мне дотронуться до тебя. Но при этом сама ты не нападаешь. Только защита.
— Как скучно, — хмыкнула я, но послушно повторила позу, которую показал мой новоявленный наставник.
Он не соврал — мастер действительно действовал крайне медленно, позволяя мне запомнить и изучить его движения. При этом он параллельно объяснял мне каждое действие, жест и выпад, позволяя прочувствовать и продумать свои шаги. А чуть позже, когда мы более или менее разобрались с теорией, мужчина решил устроить нам что-то вроде боя. И вот тут я реально попотела, потому что больше он меня не щадил. Нет, бить меня не били, но движения наставника обрели реальную скорость, и я не успевала за ним следить. Вот он стоял передо мной — и уже где-то сбоку, мягко тычет меня в бок кончиком палки.
К концу нашего небольшого, пятиминутного сражения я была уже красная, как рак, и злая. Но что самое обидное — я ни разу не смогла даже дотронуться до мастера. Он же, в свою очередь, меня чуть ли не избил — правда, едва касаясь своим оружием. Но будь бой настоящий — я бы уже валялась на ринге.
— Ты слишком резко всё делаешь, — сказал блондин, когда я в очередной раз открылась и получила тычок под рёбра, — Быстро выходишь из себя, теряешь бдительность — и открываешься. Так сильно хочешь ударить меня, что сама получаешь. Тебе нужно успокоиться и отбросить в сторону все эмоции.
— Да, Маша такая, несдержанная, — услышала я голос из толпы.
Обернувшись и сдув со лба выбившуюся из причёски прядь волос, я увидела Мишу. Не заметить его было крайне сложно — двухметровый мужчина практически возвышался над остальными. Да и выглядел он слишком довольным — чуть ли не светился от радости.
Мои же эмоции были строго противоположными. Так что, едва сдержав рык, я спросила, кивнув в сторону ринга:
— Раз такой умный — может, сам попробуешь?
Павлов пожал плечами, делая шаг вперёд:
— Да легко.
Наставник протянул руку, чтобы забрать у меня палки, но я лишь покачала головой. В ответ на его вопросительный взгляд пояснила с усмешкой:
— Он попробует со мной. Глядишь, больше не будет так широко улыбаться.
Блондин хмыкнул:
— Планируешь выбить ему зубы?
— Как пойдёт, — туманно отозвалась я, разминая шею и расправляя плечи.
Мастер провёл короткий инструктаж с Мишей, который слушал его с таким серьёзным выражением на лице, словно от этого зависела его жизнь. Хотя, в какой-то степени так и было, ведь жалеть доктора я не планировала. Нет, я собиралась выбить из него весь оставшийся мозг. Согласна — это было нетрудно.
Миша, выслушав инструктора, повернулся ко мне, занимая позицию с этими чёртовыми палочками в руках. При этом на губах у него продолжала бродить эта до нельзя довольная улыбочка.
— Ну что, потанцуем, Мандаринка? — спросил он, подмигнув.
Фыркнув, я перехватила поудобнее оружие — и ринулась в атаку. Да-да, знаю — я мгновенно забыла всё, чему меня учил тот блондинчик. Но, это ведь был Павлов — мужчина, который ворвался в мою жизнь, потом также стремительно из неё свалил, чтобы через два года объявиться с непонятно какими намерениями. Да — мы не обсуждали то, что происходило, предпочитая просто получать друг от друга необходимые гормоны и эмоции. Я запрещала себе что-то планировать и загадывать, потому что понимала — это всё ни к чему хорошему не приведёт и сама мысль о возможных отношениях была мне неприятна и почти противна.
Тем не менее, отрицать тот факт, что у меня были чувства к Доку, было глупо. Их было очень много — раздражение и негодование от того, что он снова вернулся. Нежность — от того, как мило он выглядел во сне (каюсь, я всегда просыпалась раньше. Либо, чтобы свалить по-тихому, либо, когда мы были у меня — чтобы вытолкать его нафиг). Симпатия и уважение к нему, как к человеку. Презрение — в память о том, как он бросил меня, труся даже взглянуть в мои глаза. Всё это замешивалось в невероятный коктейль, и я сама не могла понять, чего вообще хотела от этого человека. Его было одновременно слишком много, и при этом очень мало. Он был будто везде, и при этом держался на расстоянии от моей жизни. По крайней мере, больше не рвался покупать продукты в мой дом и не пытался чинить мои двери. Либо потому что ему это было не нужно, или просто знал — я этого не позволю.
В общем, я запуталась в себе и своих эмоциях. Поэтому решила, что лучше всего мне поможет хорошая драка. Разумеется, именно с Мишей.
Док на мои действия отреагировал мгновенно, блокируя удар, и тут же отвечая. Но уже я проявила бдительность, выставив вперёд скрещённые палки и парируя. Это напоминало танец — мы двигались по кругу, нанося удары, но неизменно блокируя выпады друг друга. Я сосредоточилась на бое и попыталась выкинуть все мысли из головы. Для них найдётся более подходящее время, мне же нужно было уделать этого гада.
В какой-то момент я упустила из виду Мишу, тот чуть присел — и в следующее мгновение, отбив мой удар, направил палку на меня, остановившись в миллиметре от моего лица. Когда я отбила её — он взмахнул другой рукой. Чуть усмехнувшись, Док с негромким:
— Буп-буп, — дотронулся кончиком палки до моего носа.
Офигев от такой наглости, я отбила деревяшку — и снова ринулась в атаку. Миша оказался удивительно проворен и техничен — он атаковал, защищался и двигался так, словно раньше занимался уже этим. И меня бесило, что даже в этом он оказался хорош, в то время, как я уже почти выдохлась и воздух с хрипом вырывался из моих лёгких.
В какой-то момент я сама не поняла как, но Павлов провернул какую-то хитрую комбинацию, чуть ли не завязав мои руки в узел. В итоге я стояла со своими же палками, скрещёнными возле моего горла, а Миша, удерживая меня всего одной, кончиком второй снова сделал это своё дебильное:
— Буп-буп, — по моему носу.
При этом он стоял так близко, что я чувствовала его дыхание на своём лице. И, по тому, как быстро поднималась и опадала его грудная клетка, я понимала, что Док тоже выдыхался. Хоть и пытался держаться.
Мне в нос ударил его запах — терпкий, с нотками муската, и от этого у меня едва не закружилась голова. Я всегда любила, как от него пахло — в этом плане как никогда чувствовала себя животным. Они ведь подбирали себе пару именно по этому принципу. И люди, как бы не пытались отрицать это, но тоже придерживались таких повадок. Человек мог быть сколько угодно красив, обаятелен, умён, обладать невероятно роскошным телом и быть самим совершенством. Но если тебе не нравилось, как от него пахнет — можно было смело утверждать, что ничего не получится. А я всегда была чувствительна к запахам, равно как и к прикосновениям. И аромат кожи Миши порой просто сводил меня с ума. Как тот самый пресловутый личный сорт наркотика. С которого невозможно было соскочить.