Отпусти меня (СИ)

Либо — Сергеева была права, и Павлов просто не видел её, не влюблённой в него. Миша не исключал и такой вариант — что это нутро сидело в рыжей всегда, просто чувства к нему смягчили девушку, сделали её той домашней кошечкой, которая так льнула к нему, ища тепло, поддержку, любовь…Любовь. Какое жуткое и одновременно желанное слово. Мужчина помнил, как услышал его от неё в первый раз…
*****
Два года и четыре месяца назад
— Обожаю этот диван, — выдавила из себя девушка, тяжело дыша и пытаясь поправить чуть дрожащей рукой растрепанные медного цвета волосы.
Второй она крепко держалась за плечо мужчины, на котором сидела верхом. Вид ей открывался потрясающий — чуть раскрасневшийся, с взмокшим лбом, также пытающийся восстановить дыхание. Бесконечно красивый. У Маши сердце каждый раз заходилось, когда она смотрела на него. Тот случай не стал исключением — и только что пережитый оргазм был тут вовсе не причём. Точнее, почти не причём. Лёгкая усмешка коснулась малость припухших губ Павлова:
— А мне очень нравится эта юбка.
С этими словами он мягко дёрнул на себя ткань, что сбилась вокруг бёдер Маши. Девушка ухмыльнулась — ей этот элемент гардероба был тоже по душе. Она перевезла её, когда поняла, что бесконечно таскать футболки Миши просто уже некрасиво. Длинная, в пол, чёрная с узором из языков пламени — она моментально привлекла внимание мужчины, просто потому что была с запАхом. Её нужно было обмотать вокруг бёдер и завязать сзади ленту — и всё, вы великолепны. Но самое главное — её не нужно было задирать или стягивать — достаточно было просто чуть распахнуть её полы. Что Михаил с удовольствием продемонстрировал своей девушке.
— Надо нам почаще так готовить завтрак, — отметил мужчина, пока сидящая у него на коленях девушка поправляла чёрный топ, возвращая лямки на положенное место.
— Да уж, так мы до еды не скоро добираться будем.
Миша мягко рассмеялся на её слова, и у Сергеевой перехватило дыхание. Он был таким…невозможным. Нереальным. И вместе с тем — материальным настолько, что это ощущалось каждой клеточкой тела. Машу просто накрывало такой сильной волной эмоций и чувств, что она тонула в них. Но такая пытка была ей в радость. Она желала её.
Но также ей хотелось и другого. Сглотнув, Маша погладила мужчину по щеке кончиками пальцев, очертила его такие идеальные губы, пробежалась по затылку, чуть помассировав кожу головы, и спустилась к шее. Она набиралась храбрости и Миша, словно почувствовав это, молчал, давая девушке собраться с мыслями. Наконец, девушка заговорила. Тихо, но вместе с тем её слова будто усиливались, разбиваясь о стены, и Павлов отчётливо слышал каждое слово.
— Я хочу тебе кое-что сказать. Но постарайся понять это правильно и не раздувать из мухи слона, хорошо?
Михаил кивнул, мягко поглаживая бёдра девушки, словно пытаясь её подбодрить таким образом. Вздохнув, Сергеева продолжила:
— Каждый раз, когда я смотрю на тебя — в моей голове бьётся только одна мысль. Она словно пульсирует, просится наружу. И я понимаю, что это может отпугнуть тебя. И я не должна говорить этого.
— Тогда…может, не стоит?
Миша спросил это с улыбкой, но вместе с тем в его тоне прослеживалось беспокойство. Он смутно представлял, что именно Маша хотела ему поведать, но меньше всего он сам желал, чтобы она говорила то, в чём не была до конца уверена, или то, что заставляло её так сильно волноваться. Поэтому, он дал ей возможность отступить, переждать, до того времени, пока она не будет готова.
Но рыжая упрямо покачала головой, отметив:
— Но я хочу этого. Мне кажется, что если я этого не скажу — станет только еще хуже.
Доктор коснулся её щеки, и Маша прильнула к ней, млея от этой ласки. Она всё больше напоминала ему кошку — совсем даже не дикую, а домашнюю и ручную. А Михаил всегда был кошатником.
— Тогда — я слушаю тебя. И постараюсь не пугаться, — пообещал мужчина.
Маша кивнула, в очередной раз собираясь с мыслями. Его ладони не сильно помогали сконцентрироваться, но меньше всего девушке хотелось, чтобы Миша отпускал её. Более того — она мечтала, чтобы он держал её всегда, всю её жизнь. ИХ жизнь.
 
— Так вот, эта мысль. Я смотрю на тебя и думаю «как же сильно я влюблена в этого мужчину».
Павлов негромко выдохнул, глядя на явно смущённую девушку. Не в силах произнести ни слова, он молча притянул её к себе, зарываясь одной рукой в чуть влажные волосы и жадно целуя, без слов пытаясь показать, как много значили для него эти слова. Как много ОНА значила для него.
*****
Миша вздохнул, отгоняя воспоминания. Он не ответил тогда на признание — был не готов. После неудачного брака и вымотавшего нервы развода он считал эти слова словно запятнанными. Он говорил их другой женщине — и из этого не вышло ничего хорошего. Павлов знал, что это было глупо, но всё равно ничего не мог с собой поделать.
Он сказал их — несколько раз, так тихо, что могло показаться, будто это просто ветер шевелил листву. Но Маша понимала его — и её глаза каждый раз загорались тем самым, невероятным, изумрудным огоньком, в котором читалось неверие. «Ты? Любишь меня?» — она словно спрашивала его взглядом, и Павлом кивал, подтверждая свои слова.
Маша как-то отметила, что ей не нужны были от него признания — она чувствовала его любовь.
— Ты даёшь мне всё, что нужно! — заявила она как-то в супермаркете, выбирая шоколад, — Заботу, ласку, любовь. Я чувствую её. У меня есть всё, что нужно для счастья.
— Ну, еще не всё, — отметил мужчина и в ответ на её вопросительный взгляд добавил, — У тебя всё еще нет моей фамилии. И моих детей. Пока что.
Вспомнив это, Миша сжал руками руль, стискивая зубы. Он чувствовал себя идиотом — потому что говорил это, строил планы, обещал. А после просто сбежал, струсив. Испугавшись даже посмотреть ей в глаза.
— Она такая красивая, — выдохнул мужчина негромко.
— Это точно, — согласился Андрей, — И, как мне кажется, искренне тебя любила. Жаль, что ты недалёкий, дружище.
Миша, даже если и хотел ударить друга, сумел побороть этот порыв. Причина простая — Чёрный был прав.
Подбросив Андрея, мужчина отправился на работу, хотя до нужного настроя ему было далеко. Но выбора особого не оставалось — доктору предстояло встретиться с тремя пациентами и провести две операции. Не самые сложные, но это не отменяло того факта, что Мише нужна была ясная голова. Так что, приходилось настраиваться уже на ходу.
Доехав до клиники, мужчина выпил кофе и, переодевшись, поспешил в свой кабинет. До первой встречи было еще пятнадцать минут. В ожидании пациента, мужчина бездумно ковырялся в компьютере, переключая вкладки браузера. У него их было, по меньшей мере, два десятка. Тоже самое обстояло и с головой. Павлов любил иной раз шутить (или нет) о том, что ему, к сожалению, достался интеллект выше среднего. А ведь он всего лишь хотел прожить счастливую жизнь. Поэтому, его мозг напоминал браузер, в котором было открыто 12 вкладок, 5 из них не отвечали, где-то на фоне звуки порно и откуда вообще эта тупая музыка?!Чуть подумав, Миша вздохнул и, воровато оглянувшись, словно боясь, что его застукают за крайне неприличным занятием, открыл вкладку социальной сети и нашёл страницу Маши. Он редко это делал, но периодически в ленте новостей мелькали обновления от Сергеевой. Которая жила довольно активной жизнью, скидывая всё новые фото, видео, цитаты и мысли. Первое время Павлов изучал их, сам не понимая, зачем, но со временем этот порыв угас, рутина утянула его в свои сети, и доктор отключил функцию интереса к окружающему миру.
 
И вот, он снова это сделал. На этот раз — целенаправленно. И очень удачно, потому что в ту самую минуту Маша добавила новый пост. Точнее — репост с паблика. Объявление о надвигающемся постапокалиптическом фестивале «Ржавый дракон». Павлов лишь хмыкнул над этим весьма неказистым названием, но его зацепила приписка от самой девушки.