Шелковая императрица

— Еще не все потеряно, о достопочтенный! Два бесценных сокровища, служившие залогом мира, находятся сейчас у меня! — торжественно объявил в наступившей тишине мальчик, поднял с пола свой дорожный мешок и извлек на свет шкатулку. — Я… нашел ее в книгохранилище, разгромленном тюрками в Дуньхуане!
Гордо выпрямившись, он покосился на Умару — та громко ахнула. Как он и ожидал, ее прекрасное лицо озарилось улыбкой, когда Пыльная Мгла театральным жестом открыл драгоценный футляр и выложил его содержимое на низкий столик перед Рамае сГампо.
Это были два сокровища, которые должны были служить условием исполнения церемонии совета в Лхасе: небольшой черный платок, расшитый и расписанный тонким рисунком, — та самая знаменитая мандала, совсем небольшая по размеру, а также два огромных сверкающих алмаза. Камни чистой воды казались неслыханными по величине! Легко верилось, что они явились с Небес как подарок богов, ведь земная вещь не могла быть столь прекрасной!
Руки настоятеля, обтянутые старческой пергаментной кожей, с выступающими венами, коснулись стола и медленно ощупали реликвии. Затем Рамае сГампо поднес мандалу и камни к лицу, словно мог рассмотреть их.
— Нет сомнений, это и есть утраченные сокровища! — промолвил он. — Если соединить их с сутрой Безупречной Пустоты, забрать которую он послал тебя в наш монастырь, у нас будет все, что необходимо для совершения обряда в Лхасе!
— Эти камни называют Глазами Будды! — пояснил лама сТод Джинго, взволнованно вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть сокровище. — Они происходят из реликвария царя Канишки в Пешаваре. Как и священная мандала с мантрой Ваджраяны, которой обязан своим существованием монастырь Самье, это самое большое буддийское сокровище! Учитель Рамае сГампо отчаялся отыскать их!
— Глаза Будды? — переспросила озадаченная Умара.
— В одном из бесчисленных перерождений Блаженный Будда подарил свои глаза несчастному слепому. Эти алмазы представляют собой его глаза. Легенда сообщает, что индийский царь Канишка приказал огранить эти камни-близнецы, и их вставили в глазницы огромной бронзовой статуи Блаженного, а позже перенесли в специальный реликварий, названный в честь Будды. Дело в том, что бронзовая статуя была расплавлена на оружие, когда в Пешавар вторглись гунны-эфталиты. Реликварий — это золотой ларец в особом футляре, он установлен в особой ступе высоко над монастырем в Пешаваре. Постепенно эти камни стали самой прославленной реликвией Северной Индии! Миллионы верующих надеются однажды увидеть золотой ларец во время Большого паломничества. Для них это означает предстать непосредственно перед взором Блаженного! — говорил Рамае сГампо, голос его звучал глубоко и проникновенно, а лицо озарилось светлой улыбкой.
— Глаза Будды! Теперь я лучше понимаю, почему ма-ни-па так часто упоминал их! — радостно воскликнул Пять Защит.
— Ничего удивительного: в Тибете наставляющий всех нас поступок Блаженного изображен на многочисленных нахтан — священных картинах, — пояснил лама сТод Джинго.
— Но если алмазы оказались здесь, что же тогда увидят верующие в Пешаваре во время Большого паломничества? — нахмурился Пять Защит.
— Хороший вопрос! Полагаю, можно было бы узнать только у самого Буддхабадры, как он справился с этой задачей, — усмехнулся слепой настоятель.
— А мандала с мантрой Ваджраяны? Эта реликвия имеет такую же ценность, как Глаза Будды? — поинтересовался Пять Защит.
— Для Самье и для всего Тибета это главная святыня! — ответил Рамае сГампо, еще раз прижимая к лицу шелковую мандалу. — Мантра «Алмазной Колесницы», то есть Ваджраяны, описывает Бесконечную Высшую Реальность — Ваджрасаттву… А Безумное Облако чуть не погубил все дело! Я не должен был этого допустить…
Подавшись вперед, Пять Защит внимательно посмотрел на геометрический рисунок на куске шелка, его поразила тонкость рисунка и богатство цветов мандалы.
— Поразительно, как такое удалось нарисовать! — восхищенно воскликнул он.
— Подобную работу выполняют вместо кисти ресницей слона, что позволяет изобразить исключительно тонкие линии и мелкие детали, — объяснил сТод Джинго. — Дважды в год в Самье монахи воспроизводят эту картину в большом масштабе. С огромным терпением, кропотливо и усердно они строят линии из цветного песка, занимая постепенно весь центральный двор обители.
 
— И когда мандала построена, на нее нисходит Свет Блаженного. Это такой же благословенный и счастливый день, как сегодня! — добавил слепой настоятель.
— Ресница слона? Наверное, это она находится в шкатулке! — вдруг выпалил Пыльная Мгла. — Посмотрите, там, в щели у донышка, застрял волосок, похожий на длинную и толстую изогнутую ресницу! Я хотел его выбросить, но потом не стал. Как хорошо, что я так поступил!
— И ее он тоже унес с собой! А ведь должен был как раз вернуть на место. Как странно… — задумчиво проговорил Рамае сГампо.
— Ее? — озадаченно переспросил Пять Защит.
— Но это не похоже на ресницу слона, та намного толще и длиннее, — сказал сТод Джинго, присмотревшись.
— Это Святая Ресница Блаженного, она не имеет никакого отношения к животным! — сурово ответил слепой старец.
— Святая Ресница Блаженного? И что она здесь делает? Насколько я понял, каждая община приносила в залог одну реликвию, разве не так? — удивился Пять Защит.
— Так. Раньше именно эта реликвия служила залогом от Хинаяны. Потом Буддхабадра сказал, что скрывать ее отсутствие в этот раз будет сложно, так как предстоит Малое паломничество. И поразил нас всех тем, что предложил привезти взамен намного более ценную вещь, отсутствия которой, однако, как он думал, никто не заметит. Поэтому то, что здесь обе реликвии из Пешавара, представляется странным, — ответил настоятель.
Пять Защит подумал, что пришло время и ему извлечь припрятанную реликвию.
— Мне остается внести свою долю и добавить третий залог! Как я уже говорил, мне было поручено забрать сутру моего учителя, но, поскольку я не смог встретиться с ним… — Юноша извлек из сумки футляр с драгоценной рукописью «Сутры последовательности чистой пустоты».
— Но я думал, ты оставил ее в Чанъане, там же, где и Небесных Близнецов! — Рамае сГампо не удержался от возгласа изумления.
— С тех пор как я получил в вашей обители священный свиток, ни разу не расставался с ним!
— В это трудно поверить, но вот оно — Три Корзины Учения вновь собрались вместе! Совет в Лхасе вновь становится возможным… — Старый лама вздохнул с глубоким удовлетворением. Его пальцы осторожно коснулись красного шелка внутри футляра, на котором лежал свиток. Потом он подозвал сТода Джинго и что-то прошептал ему на ухо.
— Вы, должно быть, голодны? — спросил младший лама, выслушав.
Вскоре появился молодой монах с огромным серебряным блюдом для сбора подношений верующих, однако на этот раз на нем стояли пиалы, сосуд с чаем, заваренным на жирном молоке яка, тарелки с сухими печеньем и мисочки с медом.
Когда от еды ничего не осталось и все расслабленно сидели, допивая чай, Пять Защит решился спросить, не расскажет ли настоятель, почему упомянул Три Корзины. Тот медленно кивнул. Все сделали еще несколько глотков чая, помолчали, ожидая, когда слепой лама заговорит и раскроет великую тайну, которую он скрывал до сих пор от всех, не посвященных в ритуал совета в Лхасе.
— Случилось так, что три величайших течения буддизма разошлись и по разным причинам стали не только значительно отличаться друг от друга, но даже враждовать и соперничать. Однако перед лицом новых учений, приходящих с Запада, мы осознали необходимость вновь объединиться. Вот почему главы трех церквей договорились встретиться на совете в Лхасе, это произошло десять лет назад. Он прошел в Пагоде Гусей. В основе нашего соглашения лежал «обмен священными залогами». Чтобы объединить Три Корзины Учения, мы соединили наши реликвии, символизировавшие нашу общность. Мы передали их на хранение друг другу. Например, представитель Махаяны отдал свое сокровище Малой Колеснице, а святыня тибетского ламаизма перешла временно в руки буддиста Большой Колесницы. На каждом новом совете мы иначе распределяли залоги, так чтобы все были тесно связаны. Каждые пять лет в Самье происходила встреча участников Совета, которая подтверждала наше соглашение. Мы вновь собирали воедино реликвии залога и торжественно провозглашали союз еще на пять следующих лет.