Рыжий наследник (ЛП)

Когда он уехал вперед, Квин еще какое-то время смотрел ему вслед с открытым ртом.
— Вау, — сказал он и озорно усмехнулся. — Думаю, нам стоит это опробовать.
***
Они ехали до самого рассвета, и только когда лучи начали затмевать звездный свет, свернули с дороги и пошли по тропинке между деревьями. Деревья тут были редкие, и это немного обеспокоило Лота, но по другую от них сторону раскинулось поле, огражденное живой изгородью. Дейв прорвался прямо через нее, оставив за собой дыру, достаточную, чтобы прошли лошади, так что они разбили лагерь внутри, вне поля зрения с дороги.
Поле пришлось делить с не очень счастливой коровой и парой мохнатых коз. Для чего бы его ни использовали — а борозды в земле говорили о том, что когда-то его вспахивали — этим летом оставили простаиваться.
— Кто хочет молока? — спросил Дейв, с решительным блеском в глазах и чашкой в руке отправившись прямо к корове.
Это было… прекрасно. Лот лежал на траве рядом с Квином и смотрел, как тот спал. Солнечный свет заливал его бледное лицо, выделяя слабые веснушки на переносице. До сих пор Лот их не замечал. Ангельские поцелуи. Лот сорвал одуванчик и воткнул его в волосы Квина. Тот наморщил нос, но не проснулся.
У Лота заурчало в животе, и он с сожалением подумал обо всем оставшемся в особняке маринованном луке и селедке. Не то, что он выбрал бы для плотного завтрака, и все же лучше, чем ничего.
Калариан наворачивал круги по полю, как вдруг остановился и, нагнувшись, вытащил одуванчик из волос Квина.
— Эй! — возмутился Лот.
— Я собираюсь приготовить суп из одуванчиков, но, если ты предпочтешь голодать, лишь бы украсить своего мальчика, что ж, это твой выбор.
— Можем съесть козу, — предложила Ада.
— О, точно, у нас ведь есть коза! — воскликнул Калариан. — Так мы не только разорим какого-нибудь бедного крестьянина, и так угнетенного государством, но и убьем и разрежем дышащее чувствующее животное, Ада! Так давайте же сделаем это!
И пошел прочь.
— Кажется, козы на ужин не будет, — пробормотал Лот.
Ада проворчала что-то в бороду.
— Можем поесть картошки, — сказал Дейв, подходя ближе и волоча за собой длинное засохшее нечто.
— Это не картошка, Дейв, — вздохнул Лот.
Дейв поднял растение, демонстрируя беловатые круглые клубни на корнях.
— Нет, картошка. Картофель прячется в грязи. Мама показала мне, как его найти. На пустующих полях всегда можно найти парочку.
— Как принц, я не мог этого знать, так что ты молодец, Дейв! — Лот повеселел от мысли о свежей картошке. Она, конечно, тоже не была пределом мечтаний, но, раз на козу надеяться не приходилось, сгодиться все, что есть.
Квин сонно поерзал, и Лот опустил на него нежный взгляд. Каким бы невозможным это ни казалось, он им увлекся. А когда поднял глаза, наткнулся на прищуренный взгляд Ады.
— Что?
Ада пожала плечами.
— Никогда не видела, чтобы благородные с таким трепетом относились к подданным, вот и все, Ваша Светлость.
— Ну, четыре года в камере несколько изменили мои взгляды. Я научился больше думать о маленьких людях.
Ада ухмыльнулась.
— Пять.
— Прости?
— Вы были в камере пять лет.
— Ну конечно, — сказал Лот, не отступившись под ее всезнающим взглядом. — Пять лет.
— Поговорим об этом позже, — Ада вытянула руку и ударила его по плечу, потом поднялась на ноги. — Пойду, поищу еще картошки.
— Отличная идея, — сказал Лот. Он подумал было о том, чтобы помочь, но не смог заставить себя встать. Слишком уж приятно было лежать рядом с Квином. Так что он закрыл глаза и провалился в сон.
Глава Двенадцать
Лот проснулся от тычков Скотта; по ощущениям сам себе он в этот момент напоминал дерьмо. Сонно моргнув и нахмурившись, он, наконец, смог принять сидячее положение.
— Что? — огрызнулся Лот.
Скотт разбудил его в самой лучшей части сна — в ней фигурировал грязный алхимик, Квин и пуховый матрас. Теперь он никогда не узнает, чем там все закончилось.
 
Пока не найдет матрас.
— Завтрак, Ваша Светлость, — протянул Скотт тарелку, и аромат печеного картофеля немного его успокоил. Квин уже проснулся и с набитым ртом сидел над собственной тарелкой. Похоже, непристойные звуки ворвались в сон с его подачи.
Лот наклонился, легонько толкнул Квина и кивнул на тарелку:
— Мне стоит ревновать?
Квин прервал пищевой акт, чтобы высунуть язык, и вернулся к скудному пиршеству.
— Неподобающе вести себя так рядом с принцем! — прошипел Скотт со смущением. — Не тычь в него языком!
Лот сдержал смех и сказал:
— Вообще-то, Кью, можешь тыкать в меня чем угодно. Не только языком. Это улица с двусторонним движением.
Глаза Квина расширились, и он подавился картошкой, покраснев как свекла, и Лот решил, что ради такого проснуться стоило. Квин продолжал бросать на него косые взгляды, словно не мог понять, серьезен ли Лот, так что, как только Скотт отошел, Лот тихо добавил:
— Серьезно. Если вдруг захочешь попробовать… — больше слов не требовалось.
Квин опустил голову с горящими щеками, осторожно сглотнул и кивнул, не доверяя собственным словам. А может, все дело в забитом картошкой рте.
Поев, они расстелили спальный мешок, спрятали его в тень, подальше от солнечного света, и приготовились к дневному сну. Остальные, за исключением Калариана, сделали то же самое.
— Я возьму первую вахту, — сказал он. — Скотт, можешь меня сменить.
— Почему я? — заскулил тот, как капризный малыш, потирая глаза. — Я устал!
— Потому что ты наш славный лидер, не забыл? — сухо сказал Калариан, и Скотт промолчал.
Лот устроился рядом с Квином и притянул его к себе. Квин мурлыкнул и качнул задницей, заставив Лота напрячься и зашептать ему на ухо:
— Осторожней, милый. Я бы на твоем месте поостерегся, если тебя, конечно, не смущает аудитория.
— А что не так? Кто смотрит? — продолжил Квин, и Лот задался вопросом, когда это его маленький капризный червячок стал таким смелым, пока не вспомнил… Ох, точно. Когда он впервые его трахнул.
— Ну, во-первых, корова и две козы. А еще уши-летучие мыши, — сказал он с тихим смешком.
Словно по сигналу, Калариан крикнул:
— Не обращайте на меня внимания!
Вот только Лот знал, что Квин не был серьезен — больше всего на свете им двоим сейчас требовался сон. Напомнив себе об этом, он обнял парня за талию и пробормотал:
— Давай спать.
Так они и заснули.
Лот не знал, сколько они проспали, но, поднявшись на ноги, почувствовал усталость и боль во всем теле. Он, и правда, был уже не в том возрасте, чтобы спать на земле. Квин, потягивавшийся, как кошка, похоже, с такой проблемой не столкнулся.
Темнело. Дейв охранял брешь в живой изгороди, Пай сидел у него на голове. Стоило дракону увидеть проснувшегося Квина, как он защебетал и полетел ему на встречу, как огромный шмель. Дейв поплелся следом.
— Ты ему нравишься, — лучезарно улыбнулся он Квину, клыки засияли в позднем золотистом свете.
— Он мне тоже, — Квин взял дракона в руку и стал водить пальцем по его позвоночнику. Пай выгнулся и одобрительно взмахнул крыльями. — До Пая я никогда не видел драконов.
— Они очень редкие, — сказал Дейв. — Поэтому и яйца такие дорогие.
— Знаешь, говорят, что драконы очень могущественны, мудры и добры, — сказал Квин. — Говорят, они ненавидят тиранию и зло и уничтожают их везде, где найдут.
Пай радостно вздрогнул от его прикосновения, и Лот прекрасно понимал, что тот чувствовал.
— Пай определенно могущественный, мудрый и добрый, — сказал Квин, улыбнувшись дракону. — Но не могу представить его, сжигающим дотла города.
— Однажды он подпалил осу, — с гордостью сказал Дейв.
— Хорошая работа, Пай! — Квин почесал дракона под подбородком.
— Но это могла быть случайность, — признал Дейв.