Есть ли жизнь после отбора? (СИ)

– Клянусь, это была стая кошмарных серых мотыльков! Они высадили стекло и уперли мешок сахара! Да не пил я, не пил! Митар, ты уж поговори с баронессой, пусть уж она разберется!
– Ты что от меня хочешь, старый дуралей? – с неиссякаемым терпением вопрошал Митар. – Чтобы я озадачил баронессу поиском сахара твоего? Который ты пускаешь на брагу, коей и заливаешься до… До мотыльков! А ну, иди отсюда!
Мотыльков? Серых? 
«Нет-нет, мои лунные бабочки тут абсолютно ни при чем», – сказала я себе.
– Так по следу же можно пойти, – не унимался смутно знакомый старик. – С них серебро-то так и сыпалось! Я-то, прежде чем сообразил, цельный мешочек намел!
«Серебро?!»
– Ну, так считай, что они тебе заплатили, – хохотнул Митар. – Иди и пей поменьше, а то не до мотыльков серебряных допьешься, а до чего похуже!
В общем, чтобы не встречаться со старым Боулом, которого я все-таки узнала по голосу, мне пришлось спрятаться в кустах. Ну а со мной, конечно же, спрятались и бассеты.
– Я так понимаю, мотыльки – наши? – с интересом спросил Гамильтон.
– Там такая история занимательная, – неловко улыбнулась я.
– Она как-то связана с тем, что ты пахнешь Кристофом? – поинтересовалась Ауэтари.
– Да. Но я же мылась!
– Это не тот запах, который в прямом смысле запах, – очень понятно и очень в унисон объяснили бассеты.
После чего, проводив взглядом фигуру Боула, мы выползли из кустов. Шкатулка с пластинами оттягивала мне руки, а нечистая совесть… Нечистая совесть давила на душу. Я, повинуясь сиюминутной прихоти, притащила домой иную форму жизни.
«Хорошо хоть, сахар уперли. Если б унесли брагу, была бы катастрофа», – пронеслось у меня в голове.
Интересно, бабочек можно научить писать?
Войдя на двор, я приветливо кивнула бойцам, что скучали в ожидании «торжественного выхода», а после зашла в дом, где Митар, посмеиваясь, рассказывал Тарии про Боула. 
– Утречка, леди Мина, – кивнул Митар, – думал, ты позже придешь.
– Не спалось. – Я пожала плечами и нервно дотронулась до шеи.
Чары сокрытия еще держались. Хотя нельзя сказать, что те несколько крохотных темных пятнышек были так сильно видны, но… Но мне казалось, что если чары спадут, то все-все увидят и все-все догадаются, что мы с Кристофом вчера целовались.
Понукаемая Тарией, я села за стол и, получив свою чашку с ароматным чаем, осознала: а Кристофа-то к столу никто и не позвал!
«Стыдно-то как! Каши молочной пожалела», – усовестилась я.
– Это, – Митар кивнул на шкатулку, – они?
– Да, – кивнула я и сделала глоток ароматного медового чая. – На их установку мне потребуется около минуты.
– Что ж, банк открывается через час, – пропела Тария и водрузила на стол огромное блюдо с пирожками, – как раз время слегка перекусить.
– Когда вы успели? – поразилась я. – Солнце только-только встало!
– Да долго ли? – удивилась Тария. – Тесто с вечера замешено, плита у меня на колдовском камне. Мясо опять же с вечера порублено да с зеленью смешано. А про конфитюр и говорить нечего: горшочек открыл и знай накладывай. Вот и получается, что за полтора часа все успеваешь.
– С мясом? – делано безразлично спросил Гамильтон.
Они с Ауэтари сидели в стороне, шептались о чем-то и таинственно переглядывались. Но, почуяв выпечку, подтянулись к столу.
– А то ж, – с гордостью сказала тетушка и тут же сокрушенно добавила: – Хотя я не знаю, с мясом, может, и не осталось: бойцы сладкое не любят, так что, вероятно, повыхватили все сытные.
Чуткие носы бассетов вычленили единственный мясной пирожок, который Тария выложила им на блюдце. 
– Какой… Маленький, – грустно вздохнула Ауэтари.
– На один укус, – согласился Гамильтон и мужественно добавил: – Приятного аппетита.
– Нет-нет, душа моя, – воспротивилась леди бассет и пододвинула блюдечко к Гамильтону, – ешь ты.
На что мой компаньон ответил:
– Еще чего не хватало!
И оттолкнул от себя блюдечко. А так как Гамильтон все же не обладал талантом Ауэтари, то пирожок вместе с тарелочкой вылетел на середину стола и оказался рядом с блюдом сладких пирогов.
 
Ауэтари же, смущенно улыбнувшись, прижала морду к шее Гамильтона:
– Ты такой…
Она еще говорила, а дверь в кухню уже открылась, и к нам пружинистым шагом вошел Гроза Леса.
– О, мясной, – обрадовался он и в один укус заглотил пирожок.
– …милый, – со вздохом закончила леди Бассет.
На Гамильтона было страшно посмотреть: в его глазах плескалась скорбь всего нашего мира! Да и брыли как-то странно подергивались.
– Фто? – недоуменно вопросил Деррек Гроза леса, видя, как мы с Митаром давимся от смеха.
– Чаю? – спросила я и встала. – Тетушка свежий заварила.
– Да нет, – он улыбнулся, – я уже и поел, и попил. Просто не смог устоять.
– Просто не смогу устоять, – пробурчал Гамильтон.
– Да ладно вам, – улыбнулся Гроза Леса, – один пирожок на четверых не делится. 
– Ребята сменились? – отсмеявшись, спросил Митар.
А я навострила уши: какие такие ребята должны смениться?
– Да. В банке всю ночь кто-то был. Обычно там только несколько охранников и большая охранная сеть. А тут обошлись малой. – Деррек плюхнулся за стол. – Всю ночь маго-визоры фиксировали движение теплых сгустков. По размеру – люди. 
– А бегали, небось, туда-сюда, – покивал Митар.
– Так точно, – кивнул Деррек.
– Значит, пора выдвигаться. Как дойдем, так уже и время открытия. Не будем заставлять управляющего ждать.
Я подхватила шкатулку и, прижав ее к себе, сложила на ней ручки. Ни дать ни взять, нервная благородная девица с молитвенником.
До банка добрались быстро и на входе столкнулись с одним из служащих:
– Доброе утро! Меня послали вас встретить.
Совершенно незнакомый мне человек вел нас сквозь банк и делился тем, как страшно оскорблен управляющий банка. Как глубоко его ранило наше недоверие и как сильно он заболел.
– Так сильно, что даже присутствовать не может? – с интересом спросила я.
– Нет, что вы, – поразился служащий, – он ждет вас в хранилище. Вместе со счетоводами!
Свернув за очередной поворот, мы оказались у начала лестницы, ведущей в подземную часть банка. Один пролет, и вот мы на нашем уровне.
– Прошу, добавьте вашей магии, – служащий указал на нефритовую пластину, – чтобы соблюсти все церемонии.
Не знаю, на что он рассчитывал, но камень покорно принял мою ядовитую магию, и каменная плита убралась в стену.
– Доброе утро, – мягко произнесла я.
– Это что, захват? – визгливо вопросил кто-то из счетоводов.
Я же, бросив короткий взгляд на отряд боевых магов, покачала головой:
– Отнюдь. Итак, приступайте. Сначала клятва.
Трое счетоводов затянули заунывный речитатив. Уж что-что, а эту ограниченную по времени клятву им приходится давать едва ли не через день.
Окончив, они приступили к подсчетам. Это были самые скучные полчаса в моей жизни. Спасибо за систему математических заклятий! Иначе, если бы все это пришлось считать вслух, мы бы задержались здесь до позднего вечера.
Все это время я пропитывала пластины своей силой. Вливала магию прямо сквозь стенки шкатулки, которую после этого придется выкинуть, ибо ни одно дерево не способно выдержать мой яд.
– Изумительно, – я склонила голову, – думаю, мы с вами договоримся, что Окраинное золото больше не покинет хранилище?
– Мне жаль, что вы не готовы вкладывать…
– Кто бы в нас вложил, – перебила я его. – Так что, вы даете слово, что золото не покинет хранилище? 
– Баронесса, – улыбнулся управляющий, – к чему сотрясать воздух, если с вашим отцом был заключен договор? Я действовал самовольно, да, но хотел лишь добра.
– Это прекрасно, – кивнула я, – однако вы не ответили на мой вопрос. Есть ли какая-либо причина, по которой золото Окраин, доверенное банку, может покинуть хранилище? Только «да» или «нет»?
– В случае если, к примеру, возникнет пожар или…