Есть ли жизнь после отбора? (СИ)

Мы засыпали розовые гранулы калтмерита в браслет Тины и принялись искать приправу для меня.
– Вот, – гордо возвестила я. – Изысканная сладость.
– В чем подвох? – нахмурилась Тина.
– О-о-о, концентрат. – Я выразительно закатила глаза. – Придает невероятный цвет стеклу и металлу. В целом безвредно, но есть нюанс – тончайшая дозировка!
– Ты сможешь ее соблюсти? – прищурилась Тина.
– Разумеется, – хмыкнула я, закрывая переполненную полость в браслете. – Разумеется. Чай?
– Чай, – кивнула Тина.
И едва лишь я вскипятила старый медный чайник, как она подхватила несколько гранул вартера и бросила себе в чашку. Глотнув получившуюся смесь, подруга уважительно кивнула и выплеснула варево в пустой очаг.
– Однако, – она облизнулась, – однако сладко.
– А то ж, главное – баланс!
Мы сделали новый чай и устроились прямо на полу, используя единственную табуретку вместо стола.
Тина молчала, да и мне тоже говорить не хотелось. Взгляд скользил по родной кузне. Вот ровный рядок тиглей, вот славные пирамидки слитков – какие хочешь, как распространенные, так и считающиеся утраченными. Там, в стороне, пустая веревка – на ней сушились травы, что после добавлялись в сплавы или карамелизировались стеклом. Сейчас от трав осталась лишь пыль, что осела на старых каменных плитах.
– Что это? – Тина кивнула на углубление в центре кузни-лаборатории.
От углубления расходились концентрические рунные круги, и я, обласкав их взглядом, грустно улыбнулась:
– Колыбель ледяной стали. Все эти рунные кольца вокруг колыбели – защита. Маг не может удержать щит, когда речь идет об этом сплаве. Поэтому в ход идет стационарная защита.
– А ты пробовала? Ты не думаешь, что в этих кругах может быть подсказка? Хотя бы по температуре и магическим волнам?
Сердце трепыхнулось: мысль была богатая. Разобрать, от чего конкретно спасает защита, и попытаться подогнать сплав под эти параметры, но...
– Мне кажется, я должна сама почувствовать сплав, – выдохнула я. – Не могу сказать, что это точная информация, но... Знаешь, клинки отличаются. Те, что сделал мастер Дейтор, от тех, что были сделаны другими.
– Да? Ну, я видела не так много клинков.
Я дернула себя за косу и проворчала:
– Этого не видит никто, кроме меня. Но когда я получила подарок Кристофа, то убедилась: разница есть. Потому что тот кусочек был, безусловно, ледяной сталью. И при этом он отличался от остальных. Не хуже, не лучше, но...
– Как пирожки по одному рецепту от разных кухарок?
– Да, – выдохнула я. – Именно. 
– Нюансы, – выразительно вздохнула Тина. – Везде правят бал нюансы.
Мы допили чай и отправились на поклон к Ауэтари. Чтобы тут же быть отправленными на базар: Кристоф умудрился купить не совсем то.
– Но здесь же написано – гвОздики, – возмущался он и тряс бумажкой.
– Ну так и надо было купить гвоздИки, – фыркала Ауэтари. – Что нам теперь с этим делать?
– Забить, – зевнул Гамильтон, – у нас там пара половиц гуляет.
Ауэтари зарычала, и мы с Тиной, не успев поучаствовать в дискуссии, пулей вымелись за гвоздикой.
– А она серьезно подошла к делу, – прошептала подруга.
– Они были хорошо знакомы, – я пожала плечами, – думаю, Ауэтари переживает. Они любили иногда под чаек умять пару кило сахарных гребешков. Большая часть, конечно, уходила в песью леди, но и тетушка Тария уважала эту сладость.
К вечеру, а точнее к ужину, в доме Тарии и Митара собралось едва ли не полкрепости. Мы немного нервничали, но… Все получится! Иначе никак.
Надо отдать должное Митару: он принял нас с той степенью смирения, которое можно спутать с радушием.
А все почему? А все потому, что его мы в наш план посвящать не стали. За столько лет Митар и Тария проросли друг в друга душами, и если он будет знать и понимать, что происходит… По мнению Ауэтари, это все испортит. Спорить с ней не стал никто, ибо клыки остры, глаз прозорлив, нюх бесподобен, а главное – где-то под языком у славной песьей леди прячется мешочек с ядом.
Тария, бледная тень самой себя, неловко замерла посредине шумной кухни. Сейчас она должна как никогда остро почувствовать себя лишней: все что-то делают, и только она одна молча смотрит.
 
Смотрит, как Кристоф выставляет на готовочный стол продукты. Не те, которые выбрала бы Тария, а другие, абсолютно, недопустимо другие.
Смотрит, как я растапливаю ее печь – неправильно, не так, как нужно, и в итоге приходится использовать магию. А магия, по мнению Тарии, лишний гость на кухне.
Смотрит, как Гроза Леса расстилает скатерть: «Не надо ничего делать, вы столько о нас заботились, теперь мы все возьмем в свои руки» – бедная ткань трещит в руках молодого бойца.
Смотрит, как Тина замешивает тесто – магией, разумеется. 
Тария подходит ближе, следит, чтобы хотя бы состав у блюд был прежним, привычным. И мы стараемся, мы придерживаемся тех рецептов, к которым привыкла наша заботливая тетушка. Но кто виноват, что иногда хочется улучшить вкус?
Я очень боялась именно этого момента – мы ведь травим еду. Изначально я хотела окружить Тарию заботой и вниманием, назначить своего рода «дежурных» по кухне, чтобы тетушка могла спокойно восстановить свое душевное равновесие. 
Но… Ауэтари смотрела на происходящее иначе. Страх, если не дать ему отпор, захватит душу полностью. Именно от песьей леди мы узнали, что Тария не выходит из дома. Она не выходит даже до любимых цветочных клумб.
«Все получится».
Усадив Тарию рядом с Митаром, мы принялись накрывать на стол. Магией, разумеется. Пирожки и котлеты, рагу и суп – все это летало над парадной скатертью. И я видела, видела, как на дне тетушкиных глаз разгораются искры раздражения. Ведь это немыслимо – магия на ее кухне! Да еще и такая, наглая! Конечно, мы и раньше приколдовывали, но скрытно.
– Тут должна была быть речь, полная многозначительных слов, – я встала и взяла в руки чашку с компотом, – но все эти слова показались мне слишком пустыми. Мы любим тебя. Ты заботилась о нас, а теперь мы будем заботиться о тебе. 
Тария неловко улыбнулась и, как и я, взяла чашку с компотом так, будто это было вино. 
– Потому что мы – семья, – пробасил Гроза Леса и опрокинул в себя свою порцию моего варева.
Я же, сделав глоток, скривилась и прижала пальцы ко рту:
– Как же так? Я следовала рецепту!
Тария же нашла в себе натужно улыбнуться и похвалить:
– Не переживай, зато сладко. Надо только водой разбавить.
Но я-то знала: сколько ни разбавляй, а мерзотная тошнотворная сладость не уйдет. Нда-с.
Суп с копчеными ребрышками оказался пересолен, но на фоне моего компота это не произвело никакого впечатления. Зато котлеты с отчетливым привкусом рыбы и рагу, в котором перца было больше, чем нужно, – да. Тария недоуменно переводила взгляд с меня на Тину и обратно, туда-сюда, туда-сюда.
– Девочки, как же так? Вы же девочки!
– Так это, – я развела руками, – учимся, вот. Все будет хорошо!
– Давайте лучше пирожки есть, – оживленно предложила Тина, – они сделаны не отходя от рецепта тетушки Тарии.
И да, тетушка как коршун следила за нами, пока мы старательно лепили кривобоких уродцев. Но… Браслеты такие браслеты. А вкус калтмерита… Я предпочла бы его не знать, поскольку описать эту дрянь сложно. У него на самом деле не было как-то четкого вкуса. Зато он покрывал нёбо мерзотной пленочкой, которую так и хотелось сковырнуть ногтем.
– Так, – Митар кашлянул, – девочки, конечно, умницы, но есть вещи, которые им не даны. Я вам запрещаю готовить что-либо, кроме кофе. 
– Но как же…
Митар посмотрел мне в глаза и вдруг усмехнулся и подмигнул. А я обмерла: он все понял! И сейчас…
– Я не могу, – всхлипнула вдруг Тария, – смотрю на вас и понимаю, что… Не могу! Я ведь своими руками накладывала яд, отмеряла, посыпала… Угощала! 
Сейчас должна была заговорить Ауэтари, что все это время сидела рядом с Гамильтоном в дальнем углу кухни. Но ее опередил Митар: