Пробуждение мёртвых богов (СИ)

А вот от внедрения такой простой вещи, как стремена, я отказался. Давно, когда я ещё только прибыл в этот мир, я обратил внимание на то, что здесь их никто не использует – не изобретены ещё. И я решил, что как только начну обзаводиться регулярной армией, обязательно использую это знание. Стремена давали крайне высокую устойчивость в седле, что позволяло использовать кавалерию на полную мощность. Но сейчас, готовясь к возможным вторжениям, я понял, что этого делать ни в коем случае нельзя. Сейчас у меня есть преимущество в виде тяжёлой, хорошо обученной и экипированной пехоты. Содержать такую армию требует ресурсов, которыми обладает далеко не каждый. А вот внедрить стремена – дело пустяковое. Как только остальные увидят их – вся варварская кавалерия в округе мгновенно обзаведётся такими же. Поэтому, ради сохранения своего нынешнего преимущества, я решил дать стременам самим появиться в этом мире.
Новый год встретили скромно, погружённые в тревожные мысли. Вообще говоря, традиции отмечать этот день, тем более первого числа, здесь ещё не существовало, однако с моей лёгкой руки она прижилась в кругу семьи и моего ближайшего окружения. Люди оценили идею отметить смену года. Собственно, чем не повод? Отсчитывать начало года от 1 января постановил ещё сам Юлий Цезарь пять столетий назад, тогда эта дата совпадала с началом правления нового консула и даже годы не нумеровались, а назывались по имени этого самого консула.
После нового года мы все погрузились в дела. Огорчал лишь Кастул, неожиданно и весьма тяжело заболевший ближе к февралю. Сказывался, очевидно, его уже весьма преклонный возраст. Старый легат всегда держался бодро, и я как-то привык воспринимать этот факт как нечто само собой разумеющееся. Вероятно, новость о смерти Аэция серьёзно подкосила моего друга. Он всё реже выходил из своего дома, передвигался тяжёлой, болезненной походкой, почти не улыбался. Буквально за несколько месяцев он словно постарел сразу лет на десять как минимум. Я помогал ему всеми силами, вызвал лучших докторов, по возможности уделял внимание, старался ободрить, привлечь к обсуждению каких-то вопросов, однако Кастул постепенно угасал.
Следующая новость из столицы пришла в марте. Император Валентиниан III, заколовший ранее Флавия Аэция, теперь сам был убит. С ним расправился Петроний Максим, имевший личные счёты с Валентинианом, который в своё время заманил жену Петрония к себе и изнасиловал. Вот такой был замечательный император. Горевать по этой мрази я не собирался, однако этот ход усложнял и без того тяжёлое положение: следом за фактическим правителем, убит и номинальный, борьба за власть сейчас развернётся на полную катушку.
Вскоре действительно объявились претенденты на престол. Максимиан, бывший доместик Аэция, Майориан, принявший командование армией после смерти Аэция и пользовавшийся поддержкой императрицы Лицинии Евдоксии, а также сам Петроний Максим, за которого выступал римский сенат. Первые два претендента мне нравились, а вот кандидатуру Петрония я не поддерживал.
Из того, что я слышал, всё указывало на то, что именно он повинен, в том числе, в смерти Аэция. Максим был давним соперником римского воеводы, а когда произошла история с изнасилованием императором его жены, Петроний решил разобраться с обоими своими врагами поочерёдно. Именно от Максима шли все слухи о том, что Аэций плетёт интриги против Валентиниана, и это побудило остолопа, сидевшего на троне, толком не разобравшись сразу кинуться к расправе.
А убить Валентиниана после этого оказалось несложно. Достаточно было подговорить двух стражников, служивших ранее под Аэцием и они с радостью отомстили за своего бывшего господина. Петроний позаботился о том, чтобы им никто не помешал. Таким образом, хитрый Петроний Максим убил одного своего врага, руками другого, после чего расправился и с первым. Иронично, ведь единственный кто не давал Максиму совершить убийство ранее, был Флавий Аэций.
 
Выборы прошли быстро, я бы даже сказал стремительно. Взятки потекли рекой, все связи были пущены в ход и уже через пару недель интриган Петроний Максим взошёл на престол в качестве нового императора Западной Римской империи.
Я едва успевал следить за новостями. Гонцы неустанно бегали между городами, почтовые голуби носили короткие весточки, люди шептались в кабаках. Будь здесь интернет, мне кажется, он взорвался бы от обилия новостей и комментариев к ним. Придя к власти, Петроний решил, что положение его весьма шаткое и ему следует как-то укрепить, легитимизировать свою власть. Для этого он не нашёл ничего лучше, чем жениться на Лицинии Евдоксии, вдове Валентиниана, являвшейся также дочерью бывшего императора Восточной Империи Феодосия II. Того самого, при котором я жил в Византии и в чьё правление Аттила разорил Восточную империю.
В самом Константинополе нового императора Рима не признали. Петроний остро нуждался в союзниках и решил подойти к решению этого вопроса с другой стороны, причём буквально.
К тому времени у вестготов, которые бились на нашей стороне против Аттилы, также произошла смена власти. Молодой Торисмунд, сражавшийся с нами на Каталаунских полях и решивший, в итоге, исход сражения, по возвращении домой резко сменил своё отношение к империи. Как только угроза Аттилы прошла, отпала и необходимость вынужденного союза с Римом. Как и предполагал Аэций, Торисмунд вновь принялся атаковать римских союзников, расширяя свои владения, однако это не понравилось многим вестготам, в том числе младшему брату Торисмунда Теодориху, названному в честь отца. В результате, против молодого короля быстро организовали заговор и убили его, возведя на престол Теодориха II. Новый король, в свою очередь, наоборот считал своим долгом наладить добрососедские отношения с Римом и пойти с ним на максимальное сближение.
Именно поддержкой нового короля вестготов и решил заручиться Петроний Максим. Для этого он назначил Эпархия Авита, познакомившего вестготского короля во времена его юности с римской культурой, военным магистром Галлии и отправил его в Толозу. Задача Авита была убедить Теодориха II на деле поддержать нового императора. Как всё прошло, я не знал, поскольку так далеко моих осведомителей не было, однако в Риме вскоре объявили о том, что Теодорих II называет Максима своим императором.
Также мне донесли что Петроний отменил помолвку дочери Лицинии Евдоксии с Хунерихом – сыном короля вандалов Гейзериха. Подозреваю что эта помолвка являлась частью мирного договора с вандалами и мне были не очень ясны мотивы такого хода. Зато хорошо видны оказались последствия. Взбешённый Гейзерих отреагировал мгновенно, объявив, что собирает войско для похода в Италию.
Таким образом, прошло всего полгода со смерти Флавия Аэция и три месяца с восхождения Петрония на престол, прежде чем варвары отправились завоёвывать Рим.
* * *
Войска вестготов были слишком далеко, чтобы успеть вовремя, а никаких других союзников у Петрония не нашлось, поэтому новый император здраво рассудил, что «лучшее» решение в данной ситуации – бегство в панике. Причём паника поднялась во всём Риме, поскольку новость о выдвижении армии Гейзериха быстро распространилась среди населения.
Я стоял на балконе своей резиденции и смотрел в сторону моря. Вот всё и пришло к тому, чего я боялся и ждал. Пятнадцать лет миновало с того момента, как я попал в этот мир и понял, что ему осталось жить совсем немного. Я сделал достаточно для того, чтобы подготовиться и надеюсь, что этого хватит. Укрепления острова ещё не готовы в полной мере, но если вандалы сунутся сюда, их будет ждать горячий приём.
 
Римской империи же наступал конец. Даже если номинально она останется жива после этого налёта, то фактически это будет уже лишь её призрак. Оставаться в её составе я более не видел смысла, все ресурсы пора направить на себя.
Подошла Марина и встала рядом со мной.