Сильная и независимая для котика (СИ)

— Про меня в газетах пишут? — оторопел Морган. — В каких?
— В разных. «Катарская правда», «Вести с полей», «Работник Катарсиса», даже в журнале «Крестьянка» был разобран твой образ как пример для выбора надежного мужа. Ладно, идите, пока малыш вновь не расплакался.
Морик со Шпуней прошли в детскую. Мозг Моргана лихорадочно пытался сообразить, как получилось, что основные новостные издания о нем не писали ни слова, ну кроме заметки о спасении канцлера Бет и награждении, да разве что еще об убийстве йонгея, а в газетах Катарсиса только и темы для разговоров — он? Да, уж если провинциальные журналисты захотят, то из маленького объема информации смогут раздуть такую сенсацию, что диву дашься. Видимо нечто подобное и произошло.
Морган поморщился и в очередной раз дал себе обещание не думать о большой политике и кому всё это выгодно, а сосредоточиться на полноценном отдыхе и «перезагрузке». Он посадил малыша перед огромной коробкой с игрушками и принялся предлагать ему всякие мелочи, чтобы начать какую-нибудь незамысловатую игру. Не в войнушку и не в спасение капитанов!
Предложил пластиковую лягуху, может быть братик захочет поиграть в болото и юного натуралиста. Но Шпуня тут же швырнул её в дальний угол комнаты. Морган строго поцокал языком, укоризненно качая головой, и сделал небольшое замечание о поддержании порядка в общем доме и расходовании сил на уборку разбросанных вещей. Отринутую игрушку поднял и положил обратно в ящик, а потом предложил на выбор сразу всё его содержимое.
Шпуня надолго погрузился в сокровищницу малышей, копался, перебирая, наконец, остановил свой выбор на блестящем скайтрее, доверительно посмотрел на Моргана, даже легонько улыбнулся, и со всей малышковой силы запулил в другой угол комнаты. И только Морик открыл рот, чтобы возмутиться, Шпуня принялся выхватывать игрушки без разбору и швырять их одну дальше другой. А когда Морган, не выдержав такого накала страстей, схватил брата за запястье, чтобы отчитать, тот опять треснул его по лицу свободной пятерней.
— Маленький йонгей! — вырвалось у Моргана старое ругательство.
— Он умеет играть только так, — со вздохом произнес Легорий, который тихонько зашел в комнату поздороваться. — Ничего ты не сделаешь с ним. Врач сказал, перерастет, нужно просто потерпеть. Привет, Морик!
— Легорий, ведь это неприемлемо! Это же форменный беспорядок, — но тут же Морган встрепенулся и с волнением спросил: — Врач? Шпуня болен?
— Доктора говорят, что у него какое-то расстройство аутентичного спектра.
— Аутичного наверное, понятно. Бедная мать, как она справляется?
— А как с тобой справлялись? И ничего, ты вырос и герой теперь. Морик, даже не представляешь, насколько я горд, что ты — мой старший брат! Но сейчас к нам направляется ураган, и я больше не успею ничего тебе сказать. Раз, два, три…
До уха Моргана донеслось звонкое, с каждым новым разом усиливающееся: «Морик, Морик, Морик», в комнату ворвалась Бусинка и тут же бросилась на шею.
— Мори-и-и-ик! — потерлась сестра о его щеку. — Ура! Пойдешь завтра со мной в школу? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Ты уже не маленькая проявлять такие ласки, — в разрез тону и словам Морган с удовольствием крепко обнял сестру. Но тут же отстранил от себя. — А я уже взрослый мужчина, это неприемлемо.
— Я знаю, — скривилась Бусинка. — Ну как, пойдешь в школу со мной?
— Зачем?
— А ты представь! Заходим мы с тобой, и все замирают в приступе восхищения. Грозный победитель йонгеев, спаситель капитанов и канцлеров, гроза чудовищ и императора Сина! И рядом её старший брат. Вот все обзавидуются!
— То есть это ты — грозный победитель? — расхохотался Морган.
— Ну не ты же, в самом деле, — хмыкнул Легорий, в отличие от Морика живший с Бусей под одной крышей и не успевший отвыкнуть от её фантазерства.
— Я — будущий! А что, думаешь, не получится? Да я еще покажу этой вселенной кузькину мать!
— Опять сказок начиталась. Знаешь, Морик, у молодежи сейчас в моде книги о приключениях Кузьмы и его матери. Пишет какой-то школьник из соседней деревни. Буся больна этой темой, — пояснил Легорий.
 
— А что, читать очень полезно для мозга, ведь так? Тем более, их сочиняет наш соплеменник. Я у него даже автограф взяла. О! А ты знаешь, он и про тебя написал целый роман. Основанный на реальных событиях в вольном переложении.
— Я уже слышал это вольное переложение, и мне оно совсем не понравилось, — буркнул Морган. — Война серьезное дело, я не убивал йонгея только лишь одним выстрелом. Это была командная работа.
— Ой, ну точно взрослым стал! Такой же нудный брюзга, как и дед. Шпуня, а ну брось каку! — выкрикнула, прерывая себя, Бусинка и подбежала к котенку, который попытался запихать в рот кусок старого печенья, успевшего, наверное, мумифицироваться среди игрушек.
— Почему это вообще там? Когда я следил за вашими игрушками, такого не было!
— На меня не смотри, — мотнул головой Легорий. — Я отдан пока в распоряжение отцу. Обязанность следить за младшими на Бусинке и Шане.
— Ладно, я пойду, навещу деда. А ты приберись тут! — строго бросил Морган сестре.
— Приберись тут, — скопировала его интонацию Бусинка и неожиданно высунула язык. — Без мурчащих знаю!
— Поговори мне, — пригрозил пальцем Морган, но не смог сдержать усмешку.
— Морик, ты же придешь сегодня вечером в Листол? — остановил его Легорий. — Ребята захотят послушать о твоей службе. Там Катарина будет, она еще не обменивалась ни с кем орехом Бонко.
Морган непонимающе уставился на брата. Нет, он головой, конечно, осознавал, что именно пытается ему донести Легорий, но отказывался даже думать на этот счет. Вот еще! Катарина. Зачем Легорий о ней заговорил? Какое Морику дело, подкатывала она к кому орехи или нет?
— Поговаривают, она ждет твоего возвращения, — сокровенным шепотом сообщил брат. — Если ты понимаешь, о чем я.
— Да, да! Я в одном классе с её сестрой учусь! — оживилась Бусинка. — И скажу тебе по секрету, Катарина всем рассказывает, что ты единственная любовь в её жизни! Во как!
— Странно, мне казалось, она захотела разорвать наши отношения, — задумчиво произнес Морган, пытаясь вспомнить, из-за чего они с Катариной разругались.
— Ты че, братец, совсем ку-ку? Ты же её бросил, — расхохоталась неизвестно чему Бусинка. — Скажи, Легорий, как весь высший свет в шоке от такого был. Бросить первую красавицу прайда! До сих пор говорят, что так только Морик может.
— Ну да, брат. Ты ей дал от калитки улитку, а когда она пришла поговорить, сказал, что вам не о чем беседовать и захлопнул перед носом дверь. Бедная Катарина еще долго приходила в себя после такого унижения. Если бы старейшина не объяснил всем твой поступок, неизвестно, что вообще бы произошло с ней. Спилась бы, наверное, как каджит.
— А как старейшина всё объяснил? — нахмурился Морган.
— Дед сказал, ты рвался на войну, а любовь к Катарине удерживала здесь. Ну и таким радикальным образом ты предпочел долг перед Родиной. А разве не так всё было? — Легорий хитро прищурился, начиная что-то подозревать. — Тебя ведь в пример приводят, как истинного патриота. В школе на уроках катарского воспитания постоянно заходит разговор о тебе и твоей героической самоотверженности.
— Я признаться и не помню, — растерянно пожал плечами Морган. — Может, так и было.
— Он не помнит, — зашлась смехом Бусинка. — Ничего, вечером увидишь Катарину — всё вспомнишь. Она стала только краше! Лега, последи за Шпуней, я мигом обернусь, только назначу свидание Морику в Листоле, предупрежу, чтобы напялила на себя самое лучшее платьюшко.
И прежде чем Морган успел возразить, Бусинка уже убежала прочь.
— Я не знаю… — попытался он оправдаться неизвестно перед чем Легорию.
— Морик, безотносительно Катарины. Приходи, я хочу тебя кое с кем познакомить, хорошо?
— Хорошо.
***
Дверь в хижину старейшины всегда была открыта для посетителей в этом время. Само жилище сильно выбивалось из стандартных деревенских домов, выглядело загадочным, но не ветхим. Виной тому использование исторических канонов в строительстве. И если отчий дом Моргана уже имел и водопровод, и электричество, да и построен был из вполне себе современного материала, то дом деда целиком и полностью окружал старое дерево Бонко. Оно являлось и центром хижины, и опорой, и даже корни его частично служили мебелью. Никто не мог уже припомнить — было ли это дерево ровесником старейшины, или же начало расти задолго до прихода предков прайда на это место. В любом случае, в затененной комнате, рядом со старым стволом и ожидал посетителей дед.