Инстинкт (СИ)

— А если я не хочу быть матерью?
Это было услышано даже теми, кто в пол уха слышал весь разговор. Тишина образовалась даже среди поваров. С дальних столов повернулись напряженные и испуганные лица. Они смотрели прямо на девушку, что сказала словно запрещённые слова. Волна смущения прошлась по Лие, она чувствовала себя неловко и ей смотрели прямо в глаза, не моргая, с такими лицами, будто через секунду молчание утонет в криках и воплях, в спорах и уговорах. Это было осуждение, которое в любую секунду могло получить материальную форму, и сразить намертво Лию.
— Нельзя! — проговорили еле слышно матери.
Они отвечали Лие, как единый организм, словно каждая сидящая рядом мать потеряла всю свою индивидуальность, говоря так, словно получила приказ из общего мозга. Эта картина заметно смутила Лию, и она покорно села обратно на своё место. В голове крутились мысли, что она ничего не знает о матерях и о правилах. У девушки было всё меньше желания становится одной из них. Ей больше нравилось быть с Дарьей, а также и среди других девочек. Она начала тосковать по беззаботным годам.
Закончив со своей пищей, Лия направилась в свою комнату, где ожидала встретить Дарью. Обдумав всё, что случилось, она решила, что ни за что не станет матерью. Светлые и чистые коридоры теперь казались менее дружелюбными и успокаивающими. Девушка чувствовала со стороны холодных поверхностей такое же сильное давление, как и ранее со стороны матерей. Она будто была в центре маленькой коробки, из которой не сможет выбраться. Куда бы она ни посмотрела, она видела лишь свою маленькую тень на фоне бесконечно тесных коридоров.
— Почему ты решила, что мы будем с тобой общаться? — раздался голос из комнаты Лии.
— Ты странная, непонятная и тихая. Будто совсем не живая.
— Ты нас пугаешь, лучше возвращайся в свой старый угол и сиди там дальше.
Из комнаты Лии и Дарьи доносился смех посторонних девочек.
Лия ускорила свой шаг. Вернувшись в свою комнату, она обнаружила Дарью сидящей на полу. Её окружили другие девочки, словно маленькие дети над новой игрушкой. Толпа недружелюбно настроенных гостей стояла над Дарьей, смотря ей в затылок. Их жертва плакала. Одна из них, держа девочку за волосы и дёргая на себя, пыталась вытащить из неё хоть какой-то ответ. Дарья, как и раньше, пыталась привлечь к себе минимум внимания, она даже плакала очень тихо, настолько, что Лия с трудом смогла услышать это.
По комнате прошелся звук хлопка. Он обогнул на большой скорости все углы и стены. Покинув помещение, он эхом улетел вдоль белых коридоров. Разговоры, жалобные всхлипы и даже эхо от пощёчины сошли на нет. Над всеми, кто был в комнате, стояла Лия. На её лице читалась злость и ненависть. Она своим живым взглядом сверлила всех, кто причинил боль её подруге. Лия ударила ладонью по щеке девочку, что дергала Дарью за волосы. Мягкая кожа мгновенно начала покрываться румянцем, в глазах девочки стали накатываться слёзы.
— Что вы тут устроили?! — громко спросила Лия.
— Она к нам приставала, просилась в друзья. Нам не нужна «такая» подруга, — рискнула ответить одна из девочек. Голос её дрожал, и вместе со всеми остальными. Она также была на грани того, чтобы расплакаться.
— Зачем тогда вы сюда пришли?
— Дать понять, чтобы она не возвращалась. Она без матери, по-другому не поймёт!
Эти слова ещё сильнее разозлили Лию, она взяла самую разговорчивую девочку за волосы, и медленно начала поднимать. Ребёнок начал брыкаться и кричать от боли, и взялся за руку Лии, чтобы ослабить её хватку. Дарья уже не плакала, но благодарно смотрела на свою спасительницу, утирая слёзы. Другие девочки всполошились. Они не знали, что им делать: бежать или звать на помощь.
— Ещё раз вас тут увижу — вам не поздоровиться, — сказала Лия, смотря прямо в глаза той девочки, которую держала за волосы.
Отпустив ребёнка, Лия наклонилась к своей подруге, а девочки в панике начали покидать зловещую комнату. Одна из них через плечо бросила угрозу: «скоро ты станешь матерью, и не сможешь её защищать». Лия заключила свою подругу в объятия, в надежде успокоить. Она винила себя за то, что дала ей неправильный совет, что рисковала ею, не смогла прийти вовремя на помощь, не предвидела такого печального исхода.
 
Лия решила не оставлять такой жестокий поступок безнаказанным. Она отправилась в ясли, надеясь найти матерей этих девочек и предъявить им обвинения в ужасном поведении их детей. Держа за руку, она тянула за собой Дарью, чтобы та была в безопасной близости к ней, и могла при необходимости подтвердить слова Лии.
— У нас и так много дел. Мы занимаемся уборкой и детьми, пусть девочки сами разбираются с этим, — сказала одна из матерей, что занималась кормлением младенца.
Скривив недовольную мину, Лия развернулась и начала идти в сторону другой матери, чтобы повторить свои действия.
— Не стоит, — повторила мать, с которой только что коротко беседовала девушка. — Никому нет до этого дела, лучше займись полезными для всех заданиями.
Лия и Дарья вернулись в свою комнату. За прошедшие минуты, обе они смогли успокоиться, но Лия нервничала из-за того, что для Дарьи вся окружающая обстановка становится только хуже. До «ночи продолжения» оставалось два дня. Лия хотела быть максимально ближе к Дарье, чтобы дать ей заветную безопасность и спокойствие. Несколько раз она отказалась от работы матери, которую ей прощали, поскольку она ещё не стала полноценной матерью. Так промчались два дня. Лия и Дарья почти не покидали свою комнату, только лишь в столовой их разделяли длинные метры столов и стульев, и многолюдная шумная толпа.
В последний день перед «ночью продолжения» Дарье не спалось. Она ворочалась в кровати, не зная, что её ждёт. Чувствуя свою вину за подругу, Лия решилась провести последнюю ночь в объятиях с Дарьей. Только под глухие звуки ударов сердца, девочка смогла уснуть. Так и сама Лия, и её подруга вместе успокоились и чувствовали себя в безопасности. Вскоре и сама Лия отправилась в страну снов. Как и во многих других ночах, ей снился верный фиолетовый ураган, что становился всё больше и темнее с каждой новой встречей.
Настал тот самый день. Когда Лия проснулась, всё вокруг происходило совершенно обыденно, и только первый приём пищи происходил иначе. Девушкам, что должны были сегодня отправить на «ночь продолжения» получили более специфический приём пищи. Еда, что подносилась им, была более сладкой. Дополнительно ко всему имелись несколько маленьких, розового цвета, деликатесов. Хрупкие шляпки, размером с короткий ноготь, большое скопище сладких шариков с маленькими волосиками. Необычный вкус. Такого Лия никогда не пробовала, но ей хотелось ещё. Он был сладким и сказочным, и от резкого изменения вкуса еды, все рецепторы пели от удовольствия, а рассудок слегка затуманился от новых ощущений.
Когда приём пищи был завершён, девушку отправили в ясли, где она ожидала того, когда её и остальных соберут в путь. Лия нервничала, а её сердце бешено билось. Она никак не могла найти себе место. Ноги судорожно дрожали. Несколько матерей удалились в закрытую комнату яслей, где по слухам, были маленькие мальчики. Через несколько минут, все «лишние» девушки и девочки были выгнаны из помещения. Оставались только младенцы, матери и девушки, что вскоре станут одними из них.
Из тёмных яслей вышли женщины, а рядом с ними шли маленькие дети, возрастом около четырёх лет. Они носили на себе одни грязные тряпки, а их кожа была такой же бледной, как и у всех присутствующих девушек. В отличии от всех остальных, мальчики были слишком худыми, словно маленькие куклы из палок и тряпок. Среди взрослых, высоких, идущих ровной походкой, дети выделялись шаткостью при ходьбе. Это было жалкое и грустное зрелище. Матери привыкли к этой картине и смотрели на этот марш, как на что-то обыденное. Никто из них не сожалел, никто из них не плакал.
— Ты поведёшь его, — сказала одна из матерей, протягивая Лие тоненькую руку мальчика.
— Как его зовут? — спросила Лия.