Повесть об Остролистном холме

Чанс, до той поры опиравшийся на борт телеги, выпрямился.
— Никак, вы одни туда пойдете? — спросил он с тревогой.
— Я не одна, — ответила Беатрикс не без основания. — Со мной мисс Барвик.
— И я, — добавил Плут.
— Насколько я могу понять, — проворчал Перец, — ты в силах защитить их от мыши или кролика. Велика помощь!
— Вот как? — огрызнулся Плут. — А ты только и можешь что рычать из-под телеги и…
— Плут, — строго сказала Беатрикс. — Замолчи, нам пора идти.
Чанс нахмурился.
— Того гляди гроза начнется, да и холмы здешние — не место для дам. Можно ведь сорваться да и убиться, как старина Бен. — Он помолчал. — А Дженнингс-то куда подевался, чего ж с вами-то не приехал?
Не без юмора Беатрикс ответила:
— Мистер Дженнингс вчера вечером как раз сорвался — с крыльца. Он подвернул ногу.
Чанс ухмыльнулся.
— Тогда понятно. Ладно уж, схожу с вами, помогу найти овечек.
— Благодарю вас, не нужно, — вежливо, но решительно сказала Беатрикс. — Мы не хотим отрывать вас от дела. — Она многозначительно посмотрела на телегу. — А то не успеете до дождя отвезти домой свои вещи.
Чанс еще более помрачнел.
— А все ж негоже вам туда одним подниматься.
— Вам не следует беспокоиться за нас, мистер Чанс, — твердо ответила Беатрикс. — Всего хорошего. — И с этими словами она двинулась вверх по тропе. За ней шла Сара, а Плут приплясывал у их ног, не скрывая ликования.
— Все в полном порядке, мисс Поттер, — радостно пролаял он. — Этот Чанс больше не станет к вам приставать, вот увидите!
— Ну, Беатрикс, — заметила Сара с восхищением, — вы не перестаете меня удивлять. Так поставить его на место! — Она поежилась. — Тот еще тип.
— Похож на куницу, — сказала Беатрикс. — Не станем о нем говорить, чтобы не испортить себе прогулку. Нам бы не прозевать овец.
Они продолжали подъем, и Беатрикс заметила, что облака сгущаются и темнеют. Дальние холмы окутала дымка, прохладный западный ветер усиливался. Они с Сарой были отличными ходоками и продвигались довольно быстро, уверенными шагами, не сходя с узкой извилистой овечьей тропы, по которой Беатрикс шла накануне с Дженнингсом.
Чем выше они поднимались, тем больше, как представлялось Беатрикс, удалялись от человеческого жилья, вторгаясь в царство нетронутой природы, где властвуют стихии и обитают дикие животные здешних мест. Необыкновенное чувство свободы овладевало ею — ветер раздувал юбку, играл волосами, а на зеленом склоне, усеянном кроличьими норами, она то и дело замечала промельк белого хвостика или розового уха. Под ногами шуршала сухая трава, стрекотал сверчок, а наверху, под серой пеленой облаков, небо расчерчивали кроншнепы, оглашающие воздух жалобными криками. Беатрикс откинула голову, наслаждаясь острой свежестью ветра, несущего ароматы земли, и воды, и растений — дикого чабреца, вереска, мха, лишайников. Вот и округлая вершина Остролистного холма, а справа — каменная изгородь овечьего загона. Однако и следа овец на зеленом склоне не было видно, а ведь именно за овцами — напомнила себе Беатрикс — они сюда явились.
— Никаких овец, — раздался голос Сары за ее спиной. Она слегка запыхалась. — Похоже, нужно забраться на вершину — вдруг они на той стороне.
— Вот уж вряд ли, — заметил Плут. — Сомневаюсь, что мы их здесь найдем. — Как известно, все овцы любопытны, а уж хердуики и подавно. И окажись они на Остролистном холме, наверняка подошли бы посмотреть, кто тут бродит и почему.
— Я хочу заглянуть еще кое-куда, прежде чем подняться на вершину, — ответила Беатрикс, обернувшись. Через несколько минут они подошли к загону, а над ним она увидела то место у обрыва, с которого, по всей видимости, и упал Бен Хорнби. — Вон там, — показала Беатрикс, — у подножия этого склона течет ручей. Склон, конечно, крут, но овцы все же могут спускаться на водопой.
— Ведите меня, — бодро сказала Сара, вытирая рукавом пот со лба. — Ну а там все же посидим минуту-другую. Мне за вами не угнаться. По правде говоря, я уже без ног.
 
С края обрыва, где Беатрикс стояла накануне, они смотрели вниз. Тела Бена Хорнби там, естественно, уже не было, как не было и никаких следов происшедшего. И никаких следов овец. Ручей прыгал по каменистому руслу, о чем-то оживленно болтая сам с собой и не обращая внимания на присутствующих. На противоположном берегу росло несколько ивовых кустов и десяток лиственниц, а дальше снова начинался подъем.
— Здесь мы его и нашли, — Беатрикс показала вниз. — Я, естественно, думала, что это всего лишь несчастный случай, но констебль Брейтуэйт обратил внимание на трубку в руке мистера Хорнби. Ведь Бен Хорнби не курил, это констебль знал точно, а потому возникло предположение, что старик был здесь не один.
— А упал он, скорее всего, отсюда, — сказала Сара. Она села на большой камень и с любопытством огляделась. — Надеюсь, здесь все вокруг тщательно осмотрели, особенно принимая во внимание, что с мистером Хорнби мог оказаться еще кто-то. — Она помолчала, сдвинув брови и опустив взгляд на землю. — Что-нибудь нашли? Следы борьбы или нечто в этом духе?
— Я, по крайней мере, ничего об этом не слышала, — ответила Беатрикс. — Но ведь меня с ними здесь и не было. — Она печально улыбнулась и тоже села на камень. — Когда я уже спустилась к ручью, то идти дальше вниз оказалось легче, чем подниматься обратно.
— Охотно верю, — согласилась Сара, глядя вниз на подножие обрыва. — Удивительно, как вам удалось туда спуститься. — Она с улыбкой оглядела собственную юбку. — Вот еще один аргумент в пользу брюк.
Какое-то время они молчали. Сара оценивала крутизну склона, а Беатрикс внимательно разглядывала окружающее пространство, пытаясь представить себе, какие события, приведшие к трагическому исходу, могли здесь произойти. Стоял ли на краю обрыва один человек, мирно куривший трубку, или их было двое? Упал ли старик вниз случайно, поскользнувшись на гладком камне, или разгорелась ссора, в результате которой один из спорщиков столкнул другого? Или вообще случилось что-либо еще, совершенно отличное от этих предположений?
Впрочем, если какая-то сцена и разыгралась на этом месте, восстановить картину случившегося казалось невозможным. Между валунами и обломками скал в изобилии росла ежевика, а свободные от кустов участки земли были такими твердыми и каменистыми, что никаких следов человека на них не оставалось — как и следов овечьих копыт, а уж овец там, судя по клочкам белой шерсти на колючках, прошло великое множество. Как внимательно ни смотрела Беатрикс, она не смогла обнаружить ровным счетом ничего.
В это время Плут (а он рыскал по соседству, улавливая чутким носом множество соблазнительных запахов и следов, совершенно недоступных восприятию Большой Родни, но очевидных любой собаке) нашел нечто интересное футах в двадцати от женщин в колючем кустарнике. Пес немедленно поднял голову и залаял.
— Эй! — потребовал он внимания. — Мисс Поттер, мисс Барвик, идите сюда!
— Интересно, что нашел наш дружок? — спросила Сара. — Смотрите, как он возбужден.
— Пойду взгляну, — сказала Беатрикс, подбирая подол юбки. — Вы лучше останьтесь, шипы ежевики до добра не доведут. — И, не обращая внимания на возражения Сары, она шагнула в ежевичные заросли. Через мгновение она вернулась, держа в руках длинные черные щипцы. — Смотрите! — крикнула она. — Вот что нашел Плут!
— Но что это такое? — озадаченно спросила Сара.
— Понятия не имею, — сказала Беатрикс, вертя в руках находку. — Может быть, каминные щипцы? Но у этих концы заточены, будто ими что-то хватают и удерживают, а не просто поднимают. И они тяжелее каминных.
 
Плут вслед за Беатрикс вышел из кустов.
— Да это барсучьи щипцы! — закричал он, обнюхав металл. — Такими барсуков ловят. Их выковал мистер Крук в своей кузне.
— Вы только поглядите на Плута, — сказала Сара. — Он словно знает, что это за штука.