И в болезни, и в здравии, и на подоконнике (СИ)

Делла слушала молча. На лице у нее застыло то ли сосредоточенное, то ли недовольное выражение.
- Вот так вот и обстоят дела, - Льюис шумно вздохнул и взъерошил волосы. - А сегодня отец заскочил за обедом и увидел… все это, - Льюис обвел рукой полутемную комнату. – Естественно, он подумал, что у меня свидание. Теперь он меня сожрет – медленно и вдумчиво, по методу Манкеля. Заебет насмерть этим воображаемым романом. Или будет молчать и смотреть так, будто я его за горло держу и дышать мешаю. Даже не знаю, что хуже.
Уже договорив, Льюис понял, что описал сюжет многосерийного ромкома – и застонал.
Боже, как же ТУПО.
- Оу. Это действительно серьезная проблема, - Делла мужественно сохраняла серьезность, но подрагивающие губы выдавали ее с головой. – И ты собираешься усугубить ее до астрономических масштабов?
- О чем. Ты. Говоришь? – в душе у Льюиса шевельнулись нехорошие подозрения.
- Мы же сегодня ночью работаем. Домой ты вернешься под утро, - Делла уже откровенно ухмылялась.
- Ой бля-я-я-ядь, - застонал Льюис и врезался затылком в спинку дивана. Пружины жалобно взвизгнули.
Воображение раскрутило ленту фантазии, как бобину немого кино.
Льюис, я так рад, что у тебя появилась девушка. Очаровательная юная леди, такая милая! Пригласи ее на обед, Льюис. И на ужин. И в субботу, на весь день – мы сделаем барбекю. Вы, наверное, много общаетесь, Льюис. Из какой Делайла семьи? Где живет? Она протестантка?
Делайла знает, что у тебя на заднем дворе… ну… яма?
Может, засыплешь ее?
НАКОНЕЦ ТЫ СТАЛ НОРМАЛЬНЫМ, ЛЬЮИС!
Я ТАК ДАВНО ОБ ЭТОМ МЕЧТАЛ.
Эмоции так утопили педаль в пол, что умиротворяющий бальзам уже не вывозил.
- Мне конец.
Делла погладила его по запястью кончиками пальцев.
- Хочешь, я скажу, что мы просто коллеги? Приду на ужин и объяснюсь – как-нибудь потактичнее, чтобы не расстроить.
- Шутишь? Да мой отец рехнется! Он уже все распланировал: и ужин, и знакомство с родителями, и количество гостей на свадьбе.
- Ох, - огорченно скривилась Делла. – Прости. Мне не надо было настаивать на визите.
Вообще-то действительно не надо было… Но Льюис пытался сохранять объективность.
- Не парься. Насчет двухчасового фильма – это же я предложил. Если бы мы ограничились окопом, все бы прошло как надо.
Льюис лежал, откинувшись на спинку дивана, и мрачно таращился в потолок. Настроение упало на дно – и это было не какое-то там дно Гуздона, усыпанное пивными бутылками, жестянками и пластиком. Нет. Это была ебаная Марианская впадина. Населенная монструозными глубоководными рыбами, полупрозрачными раками и мертвыми водолазами.
- Херово… - сочувственно протянула Делла.
- Ага. Херово.
- Я тут подумала… Ты любишь летать?
  
Глава 19
 
- ААААААА!!!!
Метла устремилась вниз, и земля рванула ей навстречу – стремительная, словно кулак Майкла Тайсона. Зеленая колышущаяся масса распалась на отдельные деревья, потом на ветки, проступили коричневые пятна шишек, а вокруг них – переплетение длинных иголок.
- ЕБАААААТЬ!
Делла задрала древко, и Льюис, чиркнув ботинками по кроне сосны, снова унесся вверх, в прозрачное голубое небо.
- Твою маааать!
А начиналось все совершенно невинно. Обвыкшийся с маскировкой, Льюис протаранил «Крайслером» очередной несокрушимый забор и выехал к трехэтажному дому из рыжего кирпича.
- Сейчас, одну минуту! – многозначительно блеснула глазами Делла, скрылась в подъезде, а через минуту действительно вернулась. С метлой.
- Ты шутишь? – только и смог вопросить Льюис, оторопело уставившись на полированную рукоять – длинную и толстую, как хер Рокко Сифферди.
- Никаких шуток, - отрезала Делла и запихнула метлу в салон, с трудом умостив ее вдоль салона. Глянцевое лакированное древко упиралось в торпеду, а пышный пучок ивовых прутьев обметал заднее стекло. – Поехали, - махнула она рукой куда-то на запад.
И они поехали. Сначала по брусчатке, потом по грунтовке – на размытых осенними дождями колеях машину раскачивало, как лодку на крупной волне. Дорога вилась мимо поросших дерном, но явно обитаемых домиков, криво огороженных полей и чьих-то крохотных огородиков. Углядев никем не занятую относительно ровную площадку, Делла объявила привал, достала метлу и сбросила пуховик.
 
- Ты тоже снимай, мешать будет.
Ощущая себя полным идиотом, Льюис стянул куртку.
- И что дальше?
Делла шевельнула пальцами, и лежащая на земле метла поднялась в воздух, зависнув где-то на уровне табуретки. Она парила совершенно беззвучно, чуть покачиваясь то ли от магии, то ли от ветра. Перекинув ногу через древко, Делла оседлала метлу так же естественно, как ребенок седлает лошадку на палке.
Льюис подошел к ней, стараясь не думать о том, насколько все это нелепо, и перешагнул через рукоять. Холодное древко между ног ощущалось инородным и малоприличным предметом. Льюис представил, как эта жесткая штуковина врезается в пах, и поморщился.
- Знаешь, по-моему, это как-то… Ай, бля!
Метла вздрогнула и поднялась на пару футов вверх – и Льюис завис, болтая ногами в воздухе. Ничего не врезалось. Ничего не давило. Льюис ощущал древко внутренней поверхностью бедер, но при этом не сидел на палке, точнее, не совсем сидел. Метла превратилась в направленный вектор силы, удерживающий его в воздухе и снизу, и сбоку, и даже сзади.
- Ты как, нормально? – обернулась к нему Делла. Она была близко. Очень близко. Льюис чувствовал исходящий от нее прозрачный горьковатый запах – морская вода, дождь и трава. Видел серебряные искорки капель, обсыпавшие рыжие волосы, россыпь веснушек на носу и крохотный шрамик под левым глазом. Раньше он не замечал этот шрамик.
- Да. Нормально.
- Тогда держись за меня покрепче. И полетели.
Льюис положил ей руки на талию, ощущая ладонями теплое крепкое тело, и неловко прижался грудью к спине. Метла медленно двинулась вперед, и трава поплыла под ногами. Льюис почувствовал себя ребенком, которого родители впервые усадили на карусель, - и странно, и круто, и страшно.
Метла поднималась неспешно, по спирали, постепенно расширяя круги. Земля уплывала все дальше, словно погружалась в глубокую прозрачную воду, и горизонт расширялся, открывая квадраты полей, пересекающиеся ленты дорог и кубики фермерских домов. Вдали блеснула речушка, обметанная по берегам свалявшимся грязным снегом, а за ней – колышущееся море соснового леса. Голые ветви берез раздирали зеленый полог, как мертвые, истлевшие до костей пальцы.
Делла остановила метлу, и они повисли в небе – крохотная темная точка на бледно-голубом. Глядя, как ветер треплет сосновые кроны, Льюис вдруг понял, что ему не холодно. Совсем. На высоте двух тысяч футов он должен был превратиться в ледышку, но ветер обтекал метлу, как вода – гранитный валун, и внутри невидимого кокона силы царило майское тепло.
- Нормально? – спросила Делла. – Если тебе не нравится, мы спустимся.
Льюис проводил взглядом пролетевшую мимо чайку и прислушался к ощущениям. Он висел в пустоте, опираясь на тонкую деревянную палку, и держался за девушку – которая тоже висела в пустоте.
Это было жутко. Это было невероятно. Это было... охуенно.
- Все хорошо. Мне нравится. Полетели.
Делла кивнула – и наклонила древко вниз, как штурвал. Метла скользнула по невидимой горке, неторопливо снижаясь, описала круг над травой и пошла зигзагами над лесом, распугивая воронье. Льюис несколько раз качнулся, проверяя невидимые упоры, и медленно развел руки, словно крылья. Он летел. Он на самом деле летел!
Делла обернулась. В карих глазах водили хороводы черти.
 
- Набираем скорость?
- Погнали, - улыбнулся волчьей улыбкой Льюис и покрепче ухватил ее за талию. Метла на секунду застыла, как гончая, выцеливающая зверя, и, устремилась вверх, стремительно набирая скорость. Защитный пузырь еще удерживал тепло, но ветер уже прорвался внутрь: трепал волосы, запускал невидимые пальцы под одежду и мягкой лапой толкал в лицо. Промчавшись мимо стаи оторопелых ворон, Делла заложила вираж и пошла на снижение.