Мои алые паруса (СИ)

Заказ я сделала, как он и просил, из множества блюд, справедливо решив, что с Пашкой и его кошельком могу ни в чем себе не отказывать: он всегда платил, когда мы были вместе. Завтрак попросила накрыть на лоджии, и вскоре устроилась там с чашечкой кофе и книгой.
Волны разбивались о берег с умиротворяющей мелодией, солнце пригревало, легкий ветерок доносил волшебный аромат соленой воды и шелестел страницами, а впереди раскинулся именно тот самый горизонт, на котором должен был появиться мой капитан, как из книжки.
— О! Еда! — с благоговением сказал Славин, вываливаясь из комнаты, с шумом занимая место за столом и нарушая мое уединение.
Закатила глаза, глянув на то, как он, вместо того чтобы восхищаться красотами, в первую очередь схватил вилку и стал без разбора закидывать еду в рот из разных тарелок, заглатывая ее и толком даже не пережевывая.
— Вкусно? — поинтересовалась, отпивая из кружки кофе.
— Угу, — кивнул, поднимая глаза от тарелок и осматривая раскинувшийся перед нами пейзаж: море, безоблачное голубое небо, а также пальмы, газоны, бассейны и лужайки на территории отеля. — Как же красиво! Давно мы на море не были… Уже купалась?
— Нет, я все время в аэропорту провела, пытаясь услышать хоть что-то о своем чемодане, хоть весточку.
— Ничего не узнала?
— Нет. Даже не могут объяснить, улетел он со мной, остался дома или отправился в другую страну.
Пашка тяжело вздохнул.
— Надо вернуть или улетел и ладно?
— Конечно, надо вернуть! — возмутилась. — Там весь мой новый гардероб: дорогущие платья и купальники. Коллекция книг. Обувь. Косметика. Это все, между прочим, недешевое удовольствие — тем более учитывая то, что я теперь безработная.
Он еще раз печально вздохнул.
— Ладно-ладно. Понял. Сейчас доедим и съездим еще раз в аэропорт.
— И чего ты добьешься? Я два дня с перевозчиком ругалась и эффекта так и не добилась.
Он пожал плечами.
— Попробую я. Вдруг получится.
Спорить не стала. Пусть пробует, раз желание есть. Тем более Пашка со своим подвешенным языком всегда быстрее добивался желаемого, чем я.
— Ты же не спал несколько дней, — заметила все-таки нехотя, хотя уже начала мечтать о возвращении дорогих сердцу вещей.
— Вернусь и посплю, — ответил он. — Еще искупаться сегодня надо, а то это не дело — жить на берегу и ходить по суше.
Согласно кивнула, радостно улыбнувшись. Если Пашка сказал, что пойдем купаться, значит, точно пойдем. Тоже жду не дождусь, когда смогу поплавать. Правда, из купальников, которые положила мама, мне подходил только слитный, спортивный, в котором я ходила в бассейн после рабочего дня в качестве физической нагрузки.
Снова отпила из кружки, зачерпнула из вазочки финиковое варенье и столкнулась ложками с Пашкой. Он ничего не заметил и продолжил завтрак как ни в чем не бывало, а я нахмурилась.
Кажется, я снова начала выстраивать совместные планы со Славиным. Сначала в аэропорт, потом на пляж. Вместе. А дальше что? А ничего. Тупик.
— Нет! — сказала, не додумав до конца мысль.
— Что «нет»? — не понял он.
— Я сама разберусь со своим чемоданом. И купаться пойду одна.
Он перестал наконец жевать и прожег меня уставшим взглядом.
— Снова начинаются капризы?
— Это не капризы, Паша. Я серьезно. Дай мне свободы. Ты должен смириться с тем, что скоро у нас у обоих появятся свои семьи и жизни наши разойдутся. А мы с тобой до сих пор как сросшиеся в детстве близнецы — постоянно вместе, постоянно рядом. Вот зачем ты приехал?
— А что в этом плохого? Почему у нас не может быть общей семьи?
— Потому что мы не любим друг друга.
— Я люблю тебя, — заспорил он.
Мое сердечко на миг затрепетало в панцире изо льда, который окружил его на рассвете выпускного бала. Но холод мигом напомнил о себе, снова замораживая бьющуюся в его оковах птицу.
— Я тоже тебя люблю, — подтвердила, — но эта не та любовь. Это дружеская любовь, практически семейная.
— Ничего не понял, — покачал он головой. — В чем разница?
Как же объяснить тебе, бесчувственному?
— Есть какая-то классификация любви? Ты знаешь лучше, что я чувствую, чем я сам? — продолжал он негодовать. — Ты сама хоть понимаешь, чего хочешь?
 
— Хочу романтики, хочу мужчину, который будет мной восхищаться.
— Я тобой восхищаюсь, — заспорил он.
— И чем же?
— Ну… так сразу не скажешь, — замешкался он. — Ты специалист превосходный… и готовишь вкусно… а на твоих пауков под кроватью мне плевать, — воодушевленно закончил он свои пламенные объяснения, не замечая того, как я еле заметно качаю головой.
— Вот это совсем не то, что я хотела бы услышать от любимого мужчины. Мы друг другу в этом плане не подходим.
— Да почему нет?
— А как мы детей будем заводить?
— Как-как? Традиционным способом, — усмехнулся он с пошловатым подтекстом.
Терпеливо покачала головой.
— Мы друг другу в этом плане не походим.
— Откуда знаешь? Ты даже не пробовала.
— И не собираюсь. Я хочу сохранить дружбу.
Он отбросил раздраженно вилку на тарелку, заставив меня вздрогнуть.
— А я не хочу! — сказал он уже не шутовским тоном, а жестким и подавляющим. — Сказал же, что люблю тебя, что тебе еще надо? Я не буду смотреть на то, как ты гуляешь с другим, а потом выходишь за него замуж и рожаешь ему детей. Мне, знаешь ли, будет очень неприятно…. Давай так. Твой отпуск длится месяц. По бывшей дружбе дай мне хотя бы шанс в этот месяц. Попробуй посмотреть на меня не как на своего придурочного дружка. Вдруг я все-таки не такой уж безнадежный и сгожусь на новую роль… Если же все совсем плохо, я подпишу твое заявление об увольнении и исчезну из твоей жизни. Дружить я больше с тобой не хочу.
Отвернулась в сторону моря, чтобы не видеть его горящих глаз и не слышать умоляющего тона.
К такому ответу и натиску я была не готова.
  
28. Придурочный дружок
 
На его не очень-то заманчивое предложение так ничего и не ответила. Он еще некоторое время гипнотизировал меня подавляющим взглядом, я же не поддалась: если бы не научилась сопротивляться таким взглядам, то недолго бы продержалась на посту финдира, а «Строймир» уже вляпался бы в какую-нибудь финансовую авантюру, которая: «Это верняк! Проект взлетит! Вот увидишь! Что ты мне свои циферки толкаешь? Что там? Не окупается? А ты правильно посчитала?» Вот и сейчас его затея была из той же оперы. Прибыли ноль, неловкости — на каждом шагу.
Решила пустить все на самотек и понадеяться на русский авось. Авось само рассосется как-нибудь. В конце концов, он уже здесь, снова сбегать глупо, мы же не дети — играть в догонялки, да и устала я от этой беготни и нервотрепки. Отдохнуть, как в прошлом, вместе тоже неплохо, просто потому, что мне с ним интереснее, чем с Мариной, и тем более комфортнее, чем с Мариной и ее мужем. Да и все мои знакомства с «горячими южными мужчинами» благополучно накрылись медным тазом: Пашка с таким странным настроем не отстанет. Проверено пятилетним одиночеством.
— Просто не мешай мне отдыхать, — поморщилась.
Славин согласно кивнул, видимо, расценив мой ответ как положительный, и снова принялся с воодушевлением опустошать тарелки. И как мне не воспринимать его «придурочным дружком», если он даже не пытается притворяться при мне мачо-мэном, как это делает при своих подружках? После такой пламенной речи и признаний якобы в любви сидит и уничтожает лепешки как ни в чем не бывало. Еще и довольно причмокивает губами.
— Черт. — Варенье капнуло на футболку, и он принялся его вытирать. Я прикрыла глаза, чтобы не видеть этого «мужчину мечты» с зажатой в зубах болтающейся лепешкой.
— Фто? — поинтересовался он, заметив мою реакцию.
— Что ты делаешь? Только размазываешь! Доедай и переоденься лучше.
Он согласно кивнул и продолжил орудовать ложкой.
— Прикольное вареньице. Это что?
Прикрыла глаза повторно, отворачиваясь от него в сторону, чтобы скрыть появившуюся улыбку.