Рожденные в СССР. Часть вторая. Обретение (СИ)

Капитонов сделал хороший глоток мартини и посмотрел на опустевший бокал. Затем он криво усмехнулся:
— Но обвинения в свете последних известий весьма серьезные.
— Ты что имеешь в виду, Иван Васильевич?
— Не ты ли, Владимир, квоту на мову поднимаешь? Не ты ли обратился в Центральный комитет КПСС с просьбой не разглашать сведения об участии украинцев в зверском убийстве мирных жителей белорусской деревни Хатынь? Потакаешь национализму:
Щербицкий побледнел.
— Но я же для дела, чтобы дружба народов…
— Видали мы эту дружбу в будущем. Тебе, Владимир, это еще припомнят! Попаданцы в подробностях рассказали о будущей бандеровской Украине. Леня Кравчук где? Правильно, на Лубянке показания дает. И заметь, весьма занятные. Ты в курсе, кого поставили руководить твоими западными областями? Это же что натворил Никитка, дав амнистию бандеровцам?
За небольшим столиком воцарилось мрачное молчание. Напитки повторили. В этот раз и Черненко заказал себе модный коктейль. Он отхлебнул и произнес:
— Хм, вроде вкусно и в самом деле освежает. Володя, тебе что «Железный Шурик» в личном разговоре передал?
Два товарища из Москвы цепко впились глазами в лицо первого секретаря Украинской ССР. Видимо, между ними уже имелись некие недомолвки. Щербицкий зачесал пятерней начинающие седеть волосы и с твердостью в голосе ответил:
— Да ничего существенного. Производство растет, ни в чем не отстаем. Что же касается националистических сил, то по мере возможностей боремся. Хотят чего-то конкретного — пусть официально спускают! Не считаю себя ни в чем виноватым! Так и ответил.
— И что Шелепин?
— Промолчал.
Черненко пожевал губами и едко заметил:
— Его молчание хуже прямого разноса.
Сейчас не выдержал грубого намека Щербицкий. Он уже успел себя почувствовать полноценным хозяином богатейшей республики Союза и не хотел уходить из этой ипостаси запросто так.
— Да что, в конце концов, происходит! Меня сюда партия поставила, а не эти…соплежуи. Тут им не Москва, обстановку надо чутко регулировать. Люди же целиком за меня! Леонид Ильич там проснулся или все еще в прострации? Пора бы ему и делом заняться!
Капитонов бросил взгляд на своего товарищи из ЦК, тот, чуть промедлив, неспешно проговорил:
— Ожил Ильич. Вот хочу с ним на днях плотно пообщаться. Потому сюда и приехал, тебя расспросить и почву прозондировать.
— Чего её зондировать? — в крепких руках Щербицкого опять был полный бокал. — Мы все за дорогого Леонида Ильича! Пусть и дальше Союзом рулит. Здоровья ему в свете открывшихся обстоятельств обязательно поправят. Да я сам к нему приеду и укажу на поддержку республиканских ЦК.
— Вот это уже интересно, Володя, — Черненко заметно оживился. — Это когда это ты успел поддержкой обзавестись?
Первый секретарь ЦК Украинской ССР ответил не сразу. Эти два московских гостя на самом деле были важны для него, но он знал, что стоило выдержать паузу и немного понервировать высших лиц.
— Так отдыхают же люди на Чёрном море. Я, как гостеприимный хозяин обязан каждого встретить, поговорить, узнать о пожеланиях.
Москвичи переглянулись.
— Хитро. Не боишься подслушки? По слухам, эти из будущего нашим чекистам много чего интересного подвалили. 
— Мы тоже не лыком шиты! Сидим же, разговариваем. Тут с трех метров ничего не слышно, даже с помощью их супертехники. Фон сильный.
Черненко довольно хмыкнул — «Подготовился, хохол!»
— Что решать будем, товарищи заговорщики?
— Ну ты это, Володя, за словами следи!
— Да куда уж нам! Это вы просто по шее получите, я же с другими с места слечу и уже никогда не поднимусь. Знаете, как тут вкалывать приходиться? Это вам не в ЦК бумажки перебирать.
Капитонов помрачнел еще больше. Куда это годится — когда с тобой местные бонзы уже не считаются, решили, что ты хромая утка. Черненко же поставил бокал на стол и уперся в собеседников свои проклятым немигающим взглядом.
— Поговорили и хорошо. На тебе Володя подготовка соседей. С кавказцами устрой деловую встречу по развитию курортов в Союзе. Иван, на тебе связь между всеми. Не доверяй почте, отправляй верных людей. Или сам кого-нибудь вызывай по своему профилю. На Старой площади чтобы ни-ни, никакой лишней болтовни! Я же по приезде тут же навещу Леонида Ильича, больно уж много у нас рабочих вопросов накопилось. Ничего, никуда не денется — примет.
 
— Где он сейчас?
— У себя под Москвой, работает над проектом нового Устава. Собрал вокруг каких-то непонятных людишек. Вот заодно и посмотрю, да в уши надую, что партия большая и выслушать надо многих.
— Правильно! Пора Москве обратиться к мнению трудящихся!
Капитонов покосился в сторону украинца, но промолчал. Несколько случайно попавших к нему бумажек еще в дальнейшем пригодятся. Не доверяет он этому клану.
— Тогда я пойду прогуляюсь. После тихого часа встретимся на пляже.
— Договорились, Володя.
— Что скажешь, Иван?
— Темнит чего-то, хохол. Никак свою игру играть начал. Думает, что его по старой памяти Ильич к себе подтянет?
— Ну ты сразу ему крылья не ломай, пусть себя покажет, да на нашу мельницу воду покачает. И, Ваня, узнай по своим каналам, с кем это он там вошкается? — Черненко пригубил мартини, скривился и поставил бокал обратно. — Не наше вино. Тут бы лучше «Массандры», но в такую жару, пожалуй, не стоит. Это все, конечно, хорошо, но работу с республиканскими секретарями надо выстраивать самим, и про российских областных забывать не стоит. Вроде как в промышленных областях есть проблемы с продовольствием? Надо бы нажать и озвучить! Кто у нас из партийной прессы может это сделать?
  
Глава 11. Наступление. 23 июля 1975 года. Старая площадь. Москва
 
— Ну что, товарищи, — Соломенцев осмотрел присутствующих цепким взглядом, — начнем? Какие будут предложения по ведению заседания?
Встречались сегодня в его кабинете. Чтобы не возбуждать остальных партаппаратчиков ЦК и не делать из весьма важного заседания излишне законспирированное сборище. Можно было, конечно, собраться в здании ГРУ или закрытом от посторонних объекте Министерства обороны. Но тогда по Москве тут же пошли бы неясные слухи, которые могли обернуться оргвыводами. Брежнев и так несколько косо смотрел на то, что секретари ЦК общались напрямую с силовиками. Ему нынче везде заговоры мерещились. Хватило кровавого инцидента с Андроповым.
Разведчики и министр обороны, чтобы лишний раз не светиться, подошли в гражданской одежде. К снующим туда-сюда «прикрепленным» в здании на Старой Площади уже привыкли. Этот кабинет был защищен от любой прослушки, так что лучшего и желать было нельзя. Все равно пронырливые прихлебатели Черненко и Суслова рано или поздно узнают, кто прибыл в ЦК. Тайное перетягивание канатов в Центральном Комитете не прекращалось ни на минуту. Высокопоставленные руководители занимались любимым делом бюрократов всего мира — плели интриги, подсиживали друг друга, выискивали административный ресурс для повышения своего статуса. Мазуров, погруженный в мрачные мысли, встрепенулся.
— Михаил Сергеевич, какие еще предложения! Начнем сразу и давайте по существу.
— Согласен! — поддержал товарища Кириленко. Перед ним лежало несколько листов. — Зря что ли с нами товарищи военные и госбезопасность.
— Может, следовало все-таки Щелокова пригласить? — новый председатель ужасного для многих КГБ Вадим Алексеевич Кирпиченко поправил толстые роговые очки и осмотрел присутствующих. Бывший недавний резидент разведки все не мог до конца привыкнуть к своей высокой должности. Кирпиченко немного задержался взглядом на министре обороны. Они еще не были толком представлены друг к другу, но чекист недавно получил весьма любопытную информацию о странных реорганизациях в некоторых подмосковных воинских частях.
 
— Рано еще, — Ивашутин в отличие от Ахромеева в гражданском костюме себя неплохо чувствовал. — Будем его привлекать постольку-поскольку.