Посох Мерлина (СИ)

— Королева получает зачёт по амддиффину в качестве приза! — громко объявила Миранда. — И некоторые призы от своей параллели, которые ей вручат уже в гостиной. А теперь она проведёт нас в лес, чтобы выполнить своё предназначение!
Толпа опять взорвалась аплодисментами и криками, а потом часть учеников вышла из зала следом за директрисой и победительницей. Кэролайн с Фосети, увлекаемые толпой, в общей куче вышли на задний двор атенеума, когда старые часы в общей гостиной пробили одиннадцать. Следом за учениками выбежала добрая половина тыкв, рассекая темноту своими горящими глазами, и вылетели свечи. Со стороны это выглядело необычно: несколько сот учеников, обезличенных в тенях замка, но с причудливыми причёсками, рогами, хвостами и нарядами, вокруг которых летели свечи, словно проводники из другого мира. А откуда-то сверху слетелись самайнские пикси, свет которых затмевал яркие звёзды Млечного пути.
На заднем дворе ученики опять начали разделяться на группки и уходить куда-то, окружённые горящими свечами и тыквами. Кэролайн поняла, что не видит победительницы, лишь когда её усадили на бревно, покрытое мхом, и накинули на плечи зачарованный плащ алого цвета. Дан повертела головой, ища взглядом Фосети, и заметила Мелани, Кита и Мэрсайл, сидящих рука об руку почти напротив неё. Красный глаз Тёрнера казался насыщенного гранатового цвета из-за быстро разведённого костра, и он постоянно переводил взгляд с огня на смеющуюся с Готье сестру. Плечи его были напряжены, будто он ожидал нападения, а загорелое лицо с хитрой ухмылкой напоминало иллюстрации о каком-нибудь Робине Гуде. Справа от Кэролайн сидела Эрида, вокруг которой образовались пустые места, но она сразу же забыла о ней, почувствовав, как её руку сжала горячая ладонь Фосети.
— Сейчас будут гадания, — безэмоционально сказал он, не отрываясь от костра. — Это глупо и по-детски, так что, если хочешь, можем уйти. Уверен, тебе это тоже осточертело за все года, что ты праздновала Самайн. Кроме того, тут много неопределившихся, а они опасны, ты же знаешь.
— У нас в Норвегии такого не было, — спокойно ответила Кэролайн, судорожно ожидая, что же произойдёт дальше. — Всё же Самайн — кельтский праздник, а не скандинавский. Да и неопределившиеся выглядят спокойно.
Вермор раздражённо фыркнул, накидывая на себя мантию, и уселся рядом с девочкой, игнорируя, как его звала Паркер.
— Скучаем? — раздался близкий голос Себастиана, когда все расселись. Подростки подняли головы на учителя, с интересом разглядывая его. Эванс, не изменяя себе, стоял в свободной хлопковой рубашке, заправленной в тёмные штаны с кровавыми пятнами чуть ли не по всей длине, из-за чего его талия казалась ещё уже, чем была. Его руки по локоть были измазаны углём, и серебряные кольца ярче обычного переливались в свете весёлого костра, будто звёзды в тёмном небе. В левом ухе виднелась серьга в форме полумесяца с подвеской на цепи, так же ярко поблёскивающая. Шея и левая скула были также испачканы углём, подчёркивая его острые черты лица, а половина волос, начиная от правого уха и заканчивая непослушными локонами, спадающими на лоб, оказались посеребрены звёздной пылью вперемешку с кровавыми каплями. — Хотите, расскажу историю?
Ученики Гринчвилда нестройным, но полным энтузиазма хором выразили своё согласие, незаметно для себя ближе придвигаясь к костру и мужчине, который уже успел сесть рядом с Эридой.
— Вы же знаете историю о Джеке? — хитро поинтересовался Себастиан. — Давным-давно на просторах Ирландии, там, где сейчас обитают тролли, жил Джек — хитрый кузнец лет сорока, до ужаса жадный и грубый. И больше всего — после денег, естественно — он любил выпить, и это было единственное занятие, на которое он не скупился. И вот однажды, Джек сидел в пабе, пил эль и потратил всё, что у него было. Даже на хлеб не осталось. Хозяин паба не хотел наливать в долг, а так как ирландец был тем ещё грубияном, никто ему занимать не собирался. А Сатана всегда знает, когда он нужен больше всего. И пришёл он в паб: волосы чернее ночи, на щеке шрам в виде креста, косая сажень в плечах, а сам высокий и поджарый. Подошёл Дьявол к Джеку и говорит: «Ты мне душу, а я монетой стану, да такой, что ты всё в этом пабе купить сможешь». Кузнец хоть и был душой пропащей, но дураком не являлся — согласился на сделку. Обратился Сатана в монету, когда пьяница заказал себе побольше выпить, а Джек взял и сунул её в карман с серебряным крестиком. Не мог нечистый сам выбраться из ловушки и пообещал не забирать душу наглеца, а подарить год жизни.
 
И вот прошёл год, за который Джек стал ещё бо́льшим негодяем, так что Сатана не устоял перед соблазном и пришёл за душой должника лично. Оказался Дьявол в саду, в котором кузнец воровал тыквы, — хотя если верить историческим данным, это была репа, — потребовал за собой в Ад идти. Джек согласился, но попросил сначала достать яблоко красное с самой высокой ветки и пообещал за это в самое пекло нырнуть. Ну и полез властитель Ада на яблоню, не заметив, как хитрец нарисовал вокруг дерева кресты. Дьявол взбесился и проклял Джека: «Будешь, — говорит, — всю жизнь скитаться по земле в таком виде, что капли в рот не возьмёшь!». Кузнец лишь рассмеялся и пошёл дальше воровать да пить. Но прошло с того дня пять лет, и пьяница умер. Только его душу в Рай не приняли, а Сатана со смехом достал уголёк из самого пекла, куда Джек обещал пойти, и отдал мертвецу вместе с бутылкой эля. И в этот самый момент превратился обманщик в того самого Джека-с-фонарём, вместо головы которого вечным огнём горит тыква. Так и вышло, что отныне этот пройдоха провожает заблудшие души в Ад, а сам огня боится, как чёрт креста, — оттого мы с фонариками в Самайн, когда Джек становится сильнее, и ходим. Не хотите яблок?
— Мистер Эванс, — раздался томный голос одной из старших учениц с голыми плечами, покрытыми каплями, — а правда, что нечисть отмечает Самайн по своим правилам, а некоторые волшебники до сих пор приносят дань древним силам?
Себастиан накинул на продрогшую Эриду, которой никто не дал тёплой одежды, свою мантию, и вопрошающе взглянул на ту, что задала вопрос.
— В прошлом году на гадании я видела кое-что, — начала объяснять девушка, не отрываясь от лица учителя. — То было связано с лесом и истинным предназначением фей Самайна.
— Расскажешь, что видела, после того, как мы погадаем, — снисходительно улыбнулся мужчина, посмотрел на Мортемон, которая сидела будто в трансе, и продолжил свой рассказ: — По легенде Джек вылил весь эль, подаренный Дьяволом, в реку, ведь больше не мог его испить, но адский напиток смешался с чистыми водами и наделил их силами предсказания. Так что, вы не хотите погадать, как Джинни в том году? — опять обратился он к толпе, на что получил утвердительные кивки.
Когда большинство детей ушли вперёд, к реке, Себастиан нашёл взглядом Эриду и направился к ней, гордо идущей в одиночестве посередине толпы.
— Не хочешь взять меня под руку? — поинтересовался Эванс. — Так будет теплее.
Мортемон недоверчиво посмотрела на мужчину, но потом протянула ему руку в тонкой перчатке, как настоящая леди.
— Не мог не заметить, что ты всё время одна, — глядя на звёзды, сказал Себастиан. — Проблемы с одноадранцами?
— У одноадранцами проблемы со мной, — хищно улыбнулась девочка, чего, однако, учитель не заметил.
— Очевидно глупый вопрос, но почему же?
— Я же неопределившаяся. В библиотеке есть несколько книг о таких, как я. В некоторых из них говорится, что подобные мне опасны, так как более… разносторонние, а такие возможности нас одурманивают.
— Я имел дело с неопределившимися, в Италии таких называют indefinito, и они абсолютно безвредные. Просто более способные в нескольких совершенно разных аспектах. Уверен, ты сама знаешь, что толпа глупа…
— Я их уже прокляла.
— Судя по всему, неудачно, — со сдавленной усмешкой сказал Себастиан. — Я видел, что ты неплохо общалась с Брендоном. Даже сели на моём уроке вместе. Не хочешь подружиться с ним? Понимаешь, то, что ты сама считаешь, что с тобой что-то не так, чувствуется, а тебе надо просто принять это. Ты такая же, как и все остальные, не лучше и не хуже, не опаснее и не испорченнее. Ведь главное то, какой ты человек, а дружба с кем-нибудь поможет тебе доказать самой себе, что в тебе нет ничего сверхъестественно пугающего и опасного.