Посох Мерлина (СИ)

— Брендон рассказывал о Фосети, — холодно ответила Мелани, хоть в душе и согласилась со словами подруги, — так что я уверена, что он последний человек, с которым нам стоит общаться. Он загрызёт тебя, лишь бы…
— Смотрите, ожерелье основателя! — прервала её Кэролайн, указывая на приоткрытую дверь.
Девочки остановились у входа в музейную комнату. По центру стоял пьедестал с ожерельем основателя, который почему-то весь светился, согревая вокруг себя воздух. Во рту стало сухо, а по спине пробежали покалывающие мурашки. Свечение манило, упрашивало дотронуться до себя, и девочки, словно в трансе, пошли к пьедесталу. Все сомнения и предосторожности разом отпали, даже Ретт Мелроуз резко покинул их мысли, будто его и не было в их жизнях. Кэролайн смутно ощущала, что уже была в похожей ситуации, когда тепло так манило к себе, но никак не могла вспомнить, когда и где. Мелани же даже не заметила, как рука сама потянулась к солтору, и пришла в чувство только после того, как защитное поле током дало ей по пальцам.
Она отвернулась от пьедестала, пытаясь отогнать от себя желание взять волшебный предмет, и обвела комнату взглядом. Внезапно она разглядела в тени одного из стеллажей чей-то силуэт и ткнула девочек в бок. Кэролайн и Мэрсайл медленно повернули головы в том направлении, в котором Мелани показывала, несмотря на то, что их невероятно сильно тянуло к ожерелью. Так же неотрывно они уставились на таинственный силуэт. Всем было отчего-то неловко идти в ту сторону, и лишь приложив огромное усилие Тёрнер наконец сдвинулась с места и подошла к неизвестному человеку.
Черноволосый мальчик сидел, уронив голову на грудь. Мелани аккуратно провела рукой по подбородку незнакомца, отмечая про себя, что у него была неестественно сухая кожа, и медленно подняла его голову. На неё смотрели лазурные глаза Фосети Вермора, который явно не осознавал, что происходит и где он оказался. В его волосах виднелась каменная крошка, губы были потрескавшиеся, щёки — болезненно впалые. Он выглядел так, будто из него выбили жизненную силу, заставили пробежать километр и бросили здесь. Мелани отчего-то потянулась к его шее — прощупать частоту пульса, который нечёткими толчками бился у неё под пальцами.
— Кэр, это Фосети, — сказала наконец Тёрнер, всё ещё придерживая его голову рукой.
Кэролайн подлетела к подруге. Её сердце болезненно сжалось, когда непонимающие глаза Фосети посмотрели на неё. Прошептав нужное заклинание, девочка поднесла к его губам бутылку воды, и они с Мелани поили его в полном молчании. Капли стекали по его подбородку и капали на пыльную рубашку. С каждым глотком его грудь вздымалась всё сильнее, а с глаз спадала пелена.
Кэролайн всё смотрела на его лицо, с каким-то страхом выжидая, когда он наконец узнает её. Но Фосети смотрел в никуда, жадно поглощая воду, и под конец нашёл в себе силы самому взяться за бутылку. Наконец он выпил всё до капли и оглядел девочек.
— Так больно, — прошептал он спустя несколько бесконечно долгих минут, вдавливая пальцы в грудную клетку. — Мне так больно.
— Скажи только, что случилось, а потом молчи, — ответила Кэролайн, поглаживая его плечо.
Вермор неуклюже покрутил головой, из-за чего Мелани пришлось отпустить его подбородок, и мальчик рухнул на колени Дан. Он цеплялся за её одежду, как за спасательный круг, стараясь поднять своё тело. Кэролайн закусила губу, впервые видя Фосети таким беззащитным, и придвинулась к нему, положила его руки себе на плечи, ожидая, что он захочет встать. Но мальчик уткнулся ей в шею, его грудь начала вздыматься быстрее, и Кэр почувствовала, как на её кожу упала слеза.
— Больно, — прохрипел Вермор и сильнее вцепился в неё.
— Фосети, кто причинил тебе боль? — вполголоса спросила Мелани, пока Кэролайн гладила его волосы.
— Картер.
***
Брендон так и не постучался в дверь Себастиана. Он уже один раз повёл учителя в подвал, которого на самом деле и не было, а если что-то и оказалось затопленным, так наверняка из-за прорванной трубы. Сейчас логичного объяснения случившемуся определённо не найдётся, и он точно прослывёт психом. Поэтому он начал бродить по замку, сопоставляя все факты, что имел на руках, но перед этим оставил своё ожерелье в комнате. Он чётко решил, что эта магия ему не нужна, во всяком случае — на выходных. Да и вообще, от того, что он волшебник, у него только неприятности. Вместо ожерелья он взял ручку и тетрадь, собираясь засесть где-нибудь и написать папе письмо, рассказать обо всём, что тревожило. Ведь если собственный отец не сможет помочь, то кто?
 
Первым местом, куда Брендон пошёл, была общая гостиная. Он надеялся встретить там Кита и отвлечься за их новаторскими идеями, посвященным улучшению атенеума, пока мысли о том, как преподнести все странности в письме, не придут сами. Но Тёрнера там не оказалось, что не так уж и огорчило мальчика. Эта мысль так внезапно настигла его и так больно ударила по без того запутавшемуся сознанию, что Брендон вот уже в который раз за сегодня отпустил пару резких слов.
— У-у-у, Картер, как не стыдно? — послышался девичий голос за его спиной.
Мальчик обернулся и наткнулся на зелёные глаза Эриды. Она была куда ниже него, но от неё веяло такой непоколебимой уверенностью, что её слова ни капли не задели его — мальчик был рад, что встретил кого-то, кто с лёгкостью скажет, что ничего необычного в этом атенеуме не встретить. Но, видимо, Мортемон не была настроена на беседу с кайндаймхцем, ведь быстро прошла мимо него и села за свободный стол с важным видом.
— Я слышал, как ты ругалась, — сев за стол, ответил он. — Так что не тебе такое говорить.
Эрида удивлённо подняла бровь, явно не ожидая, что Картер подсядет к ней. Она бы могла понять такой поступок, если бы они воевали, но они ведь даже не общались! Девочка так давно ни с кем не нормально говорила, ведь всё её общение с другими адранцами сводилось к постоянным издевкам над её непохожестью. Поэтому она решила не прогонять кайндаймхца и не откладывать пока тетрадь.
— Напишешь на меня докладную? — притворно испугалась она, черканув что-то на желтоватом листе, и подняла на Брендона глаза. Это был первый раз, когда она видела его так близко к себе, ведь в основном он создавал шум по всему атенеуму, свободно общался с ребятами постарше, словом, всегда был в гуще событий, что было прямо противоположно её образу жизни. Конечно, иногда можно было наблюдать, как он тихо сидел, записывая конспекты, от сосредоточенности высунув кончик языка. Но сейчас он был ближе некуда: у него оказались забавные кудрявые волосы, достаточно тонкие губы, сложенные в неуверенную усмешку, поцарапанная щека и глаза цвета тёмного шоколада с беспокойным взглядом. Этот взгляд совершенно не сочетался с его беспечной натурой и задорным смехом, который уж очень часто можно было услышать, но Эрида решила, что его проблемы — не её дело.
— Своих не сдаём, — с улыбкой ответил он.
— Своих?
— Я слышал, что одним из твоих зверей была рысь.
— Как видишь, я оказалась больше драконом, чем рысью.
— А ты знала, что нашим символом изначально был лев, а не рысь?
— С чего ты взял?
— Читаю много, — пожал Брендон плечами и подтащил к себе её тетрадь.
— Уж не поверю, что главный… задира адрана любит читать, — ответила Эрида, забирая тетрадь.
— Не только вам, мрачным тихоням, этим заниматься, — парировал мальчик, перетягивая её имущество обратно к себе.
— Сейчас как прокляну тебя, — угрожающе зашипела она. — Руку даже не успеешь поднять.
— А я и не собирался, — спокойно сказал Брендон, отпуская её тетрадь.
— Почему же? — недоверчиво поинтересовалась Эрида, не притронувшись к ней.
— Внезапно понял, что из-за магии постоянно нахожусь в опасности, и оставил солтор в комнате.
— Поэтому решил лишить себя единственной вещи, что тебя защитит?
Брендон покосился на неё красноречивым взглядом, который она не смогла понять. Картер внезапно стал выглядеть старше и осознаннее, будто ему открылось что-то, что сама Эрида сможет понять лишь на смертном одре. Девочка ждала, что он моргнёт, и в его глазах вспыхнет мальчишеский неутомимый огонь, но этого не произошло.