Посох Мерлина (СИ)

— Дядя Джер, а как заклинания придумывать?
— Не знаю, мелкий, оно само так получается. Главное — слова для заклинания правильные подобрать. Смотри, какой закат красивый, а там, вдали, большой пароход плывет, видишь? Если папу своего уговоришь, мы на нём завтра покатаемся.
***
— Эй, Брендон, — пнул локтем в бок Картера Кит, — пиши давай.
— Слушай, а что если потолок зачаровать?
— О чём ты?
— Ну, наложить на потолок заклинание, чтобы с него цветы падали. А над столом Мюридхау будут падать не цветы, а пауки, как те, которые из тыквы вылезали.
— Зачем тебе это?
— Мне тех девочек жалко, я их подбодрить хочу, а заодно отомстить за них мюридхаудцам.
— Ну и как ты это сделаешь? Это звучит довольно сложно, даже слегка нереально для нашего уровня владения магией.
— Мне дядя Джер об одном заклинании рассказал. Оно несложное, но мне понадобится твоя помощь.
— Ну, я по-любому в деле. Но я всё ещё не понимаю, как…
— Молодые люди, — грозно раздался голос Донеллы Клиффорд где-то за головой Кита, — вы уже готовы начать практиковать заклинание?
— Почти, миссис Клиффорд, — с энтузиазмом переписывая последние фразы лекции из тетради Кита, отозвался Брендон.
— Отлично, Картер, раз так, то покажите нам на практике, что вы вынесли из моей лекции. И не забывайте, что эта работа специально для вас будет на оценку.
Учительница положила на парту Брендона чистую ложку. Солнечный луч, пробившийся сквозь обильную листву плюща у окна, весело отразился от её поблёскивающей поверхности и отправил гулять солнечных зайчиков по высокому потолку. Картер озорно улыбнулся, разглядывая ложку, пока миссис Клиффорд строго глядела на неаккуратный конспект своего ученика, скрестив на груди худые руки.
— Я могу превратить это во что угодно? — вскинул кудрявую голову мальчик, скрывая тот факт, что сегодня утром пытался долго и в конечном итоге успешно сделать из ножа игрушечного солдатика.
— Превратите её хотя бы в вилку, Картер.
Брендон легонько пожал плечами и произнёс заклинание, чётко представив у себя в голове то, что он хочет получить.
Спокойно лежащая на столе ложка немного качнулась, когда впитала в себя короткую вспышку заклинания, но через долю секунды начала изгибаться и сжиматься, как раненная змея, пока не сжалась до формы овального блестящего камня. На этом, однако, все превращения многострадальной ложки не закончились. На одном конце овала вздулся маленький круглый шарик, который уже через мгновение вытянулся в аккуратную заячью мордочку, на голове проклюнулись два маленьких серебристых ушка, у тельца появились очертания лапок и малюсенького хвоста. Пока всё это происходило, строгое лицо учительницы постепенно удивлённо вытягивалось, но последней каплей для миссис Клиффорд стало то, что металлический зайчик кокетливо покрутил хвостом и звонко прыгнул к краю стола, ловя на себе лучи солнца. Изо рта Донеллы вырвалось глухое «ох», а по классу прошёл тихий скрип отодвигаемых стульев, и то тут, то там, вытягивая шеи, повскакивали ученики.
Брендон осторожно коснулся пальцем носа своего металлического зверька, а потом посадил его на ладонь, гордо вглядываясь в лицо учительницы.
— Весьма недурно, — наконец отметила та, старательно подавляя улыбку. Ещё никто из детей не превращал ложки в игрушки: все ученики придерживались написанного в учебнике. — Только не обязательно было его оживлять, это мы будем проходить позже. А теперь верните ложку в её первоначальное состояние. Кто следующим хочет попробовать?
В воздух поднялось сразу несколько рук, и пока отважные ученики пытались трансформировать ложки, Брендон обдумывал, какое именно заклинание ему применить для своего грандиозного плана.
***
Оловянный заяц и ею собственноручно превращённая из ложки уточка, которых Тёрнер таскала с собой со вчерашнего урока, прыгали по тетрадке, звеня лапками и нарушая тишину. Мелани сидела в библиотеке, внимательно вчитываясь в текст учебника по древней магии и не обращая на игрушки никакого внимания. Мистер Конноли опять срочно уехал из атенеума на неделю по семейным обстоятельствам и задал огромную кучу домашней работы. Как у такого тирана могли быть «семейные обстоятельства», девочка не понимала, ведь кто добровольно станет терпеть человека, который поставил «неудовлетворительно» за первую же домашнюю работу только из-за того, что ты расписал характеристику ранга древнейших волшебников не в том порядке?! И кому? Ей, Мелани, девочке, которая помнила родословную Мерлина лучше, чем свою собственную. Тёрнер злобно давила на карандаш, жирно подчёркивая причины исчезновения первых друидов, когда услышала чей-то всхлип. «Тоже, небось, из-за домашки по истории плачет», — пронеслось в голове кайндаймхки, и она опять уткнулась в учебник, усердно стачивая грифель карандаша.
 
Библиотека Гринчвилда привлекала своей интимностью даже самого ленивого ученика. Длинные стеллажи из чёрного дуба Чеширского леса тянулись правильными рядами и освещались волшебными факелами.
— В атенеуме все знают, что огонь этих факелов совсем не жжётся, и поговаривают, что потухнет он только когда рухнет замок, а из моря, окрашенного в бордовый цвет, выйдут демоны, — рассказывал Финли в воскресенье. — Насколько правдоподобна эта легенда, никто не знает, но то, что огонь совсем не горячий, было доказано многими, так что советую поверить на слово и не лезть в факелы руками.
Старинные книги в кожаных переплётах, к которым руки тянулись не так охотно, как к огню, тщательно охранялись библиотекаршей. Они аккуратно стояли на полках, иногда вперемешку с совсем новыми учебниками и томами сказок и романов. Круглые столы, за которыми занимались ученики, были геометрично расставлены по всему помещению и освещались большими красивыми люстрами. В центре столов всегда стояли перья и чернильницы, наполненные чёрными или синими чернилами, несмотря на то, что ими почти никто уже не пользовался. В библиотеке витал свой особенно вкусный запах старой бумаги, кожаных диванчиков, стоящих у каменных стен, а ещё иногда в комнату из больших окон влетал морской ветер, оставляя на языке солёный привкус воды и унося с собой духоту. Здесь всегда было тихо, даже если за столиками собиралась чуть ли не вся школа, и не потому, что кто-то боялся шуструю библиотекаршу. Тут как нигде чувствовалось присутствие великих учеников Мерлина, и каждый глубоко в душе вёл интимный диалог с духами основателей атенеума. Конечно, некоторые из ребят время от времени нарушали уютную тишину библиотеки, и иногда вдоль стеллажей разносились глухие вздохи, негромкие восклицания, смех и другие всевозможные звуки. Так было и сейчас, когда кто-то опять громко всхлипнул.
Мелани отложила сточенный карандаш и двинулась в сторону чьих-то сдавленных рыданий. В конце ряда бесконечных полок с книгами, куда почти не доставал свет факела, сжавшись в комочек, сидела и плакала темноволосая девочка. Она обхватывала острые коленки длинными бледными руками, на её впалых щеках виднелись мерцающие в темноте дорожки слез. Чёрная грязная юбка совсем не прикрывала тёмные синяки, которыми были усеяны белые стройные ножки. Растрёпанные волосы лежали на то и дело вздрагивающих плечах, в них торчали клочки засохшей земли и травинки. Мелани прикусила свою щёку и подошла к ней вплотную, не зная, радоваться ли ей, что незнакомка не слышала приближающиеся шаги, судорожно продолжая обхватывать свои коленки, или нет. Сделав нервный глубокий вдох, Тёрнер опустилась на корточки у самых ног девочки.
— Я могу чем-то помочь? — Мелани показалось, что её голос разразился громом в каменных стенах библиотеки.
Девочка вздрогнула, резко подняв заплаканные глаза на кайндаймхку. Её красные обкусанные губы дрожали, а тёмные глаза запуганно уставились на загорелое лицо Тёрнер. Всего на несколько секунд над ними двумя повисла звенящая тишина, но потом цвет глаз незнакомки будто бы стал на несколько тонов темнее, и она с ненавистью стрельнула ими в светлые глаза Мелани, напоминающие воды высокогорного озера.