Вернуть истинную (СИ)

— Да, я медсестра, — возвращаюсь к разговору, глядя прямо в пронзительно-синие глаза. — Но я не вредила, а помогала девочкам. Спросите Майну или Кару, или Улину. Они подтвердят мои слова.
— Обязательно спрошу, как только очнутся, — следует уверенное.
— Что? Но разве они не пришли в себя? А сколько уже времени прошло? — засыпаю альфу вопросами.
Неизвестно, сколько я сама провалялась в отключке. А знать это нужно, чтобы хоть как-то ориентироваться в происходящем.
— Не пришли, Анила. И мы не можем понять, почему. Что ты им вколола? Уже третьи сутки, как оборотницы спят беспробудным сном, — рыкает он в ответ.
А я сжимаюсь. Не от страха за собственную жизнь, от переживаний за девочек.
— Каждой по три кубика сонлека. Но это чтобы им стало легче. Профессор Куфин и Узана забирали у них кровь и что-то кололи до моего прихода. Я не знаю подробностей.
— Какая еще Узана?
— Оборотница. Настоящая помощница преступника.
— В доме Вуличей кроме тебя не обнаружили больше ни одной женщины. Да и комната с женскими шмотками была тоже только одна. Шмотками, — повторяет, смотря на меня с ненавистью, — идентичными тем, что сейчас на тебе. Так что не ври мне!
— Это не моя одежда, — произношу, сама понимая, как глупо это звучит. — Альфа Лин, я говорю правду, — складываю руки в умоляющем жесте, отчего цепь вновь неприятно бряцает. — Вы же должны это чувствовать, пожалуйста.
— Не уверен. Ты работала с Куфиным, мало ли чему он тебя научил, — обрубает оборотень и разворачивается к выходу.
— Подождите. Вы куда? — вскакиваю с лавки, делая пару шагов, пока мой поводок не натягивается.
— Отдыхать.
— А как же я?
— А ты будешь сидеть в камере, так же, как сидели наши дети, пока не признаешься во всем. Завтра тебя вызовут на допрос и выберут меру наказания.
  
Глава 29
 
ЛИН 
Ухожу от девчонки, а у самого душа не на месте.
Ох уж эта рыжая, зацепила, что сил нет. И бесит этим неимоверно.
Еще и волк чудит, всё вынюхивает и вынюхивает человечку, заставляет проверять ее чуть ли не каждые несколько часов. Будто что-то с ней может тут случиться. Под охраной-то.
Потому и кручусь поблизости все последние три дня, нервируя сторожа и себя самого доводя до бешенства.
Вот чего ты в ней нашел? 
В очередной раз спрашиваю Бураша, а в ответ лишь тяжелый вздох и опущенная голова.
Ясно… тоже не понимает.
Надеюсь, хоть сегодня высплюсь.
Ворчу, поднимаясь по лестнице к выходу.
Мы вернулись в свой предел полтора дня назад. Первые сутки ушли на разбор завалов бывшего имения Заула да поиски всевозможных улик. Вторые на бесполезные попытки привести в чувства девочек и дорогу домой.
По итогу докладчики оказались правы — выживших в имении не осталось.
Оба брата Вуличи погибли: младший в битве с Саймоном, старший с Паусом. Я задрал Хорна, а Цеф с парнями его подручных, тех, кто терся возле человечки. Остальных умяли по ходу.
Куфин сбежал, и поиски его по всем направлениям оказались безрезультатны. Других самок, кроме рыжули мы не нашли, как и хоть каких-то женских следов. Тут я Аниле не соврал.
Зато обнаружили камеры, где держали омежек будто дворовых собак, а не сильнейших представителей нашей планеты. И медотсек нашли, весь выпотрошенный. Никаких записей, никаких следов чокнутого докторишки, никаких лекарств или капсул из-под них. НИЧЕГО. Зато повсюду запах человечки.
Вот как такое возможно?
Везде, мать-Луна образумь и дай терпения, нежный аромат этой рыжей бестии. Словно она весь дом вдоль и поперек исходила… и даже камеру, соседнюю с детьми.
И уверенно заявляет, что ни причем.
Не лжет. Я чувствую. И это вот напрягает.
Слишком странно и нелогично.
Во всем замешана, во всё втянута, а не при делах.
Картинка совсем не вырисовывается, как не крути. Одна надежда, что омежки очнутся. И либо подтвердят ее слова и спасут от наказания, либо обвинят, тогда пусть пеняет на себя. Пощады не будет.
Говорю это. И сам себе не верю. Не представляю, как смогу причинить боль той, чьи темно-синие глаза смотрят на меня с таким восторгом и доверием, словно я — лучшее, что она видела в своей жизни. Я и разговаривал-то с ней грубо, больше злясь на дурацкое стечение обстоятельств, нервы из-за детей и то, что ее вид за решеткой бесил.
 
Дьявол, была бы она оборотницей, подумал, что между нами связь зарождается. Но она человек. А двуликие и люди — полнейшая глупость. И даже ради этой манящей самки я не стану делать исключения.
— Ну что, навестил девчонку? — встречает меня у выхода Цеф. — Пришла в себя.
— Пришла. И, знаешь, кажется из-за наших детей она разволновалась больше, чем из-за того, что я назвал ее преступницей и обещал наказание.
— Даже так?
— Да. Сказала, что помогала девочкам. Даже по именам каждую назвала. А ведь малышки не стали бы выдавать о себе информацию, если бы ей не доверяли. Да и не врала она. Бураш бы ее мгновенно раскусил.
— Так это же хорошо. Если она не преступница, за ночь в камере всё обдумает, поволнуется, а утром все нам подробно без капризов расскажет. И про Куфина заодно.
— Хорошо, — повторяю за бетой, а сам хмурюсь.
— Тогда почему ты зол? — удивляется Цеф. 
— Повод есть, — рычащие нотки сами собой прорываются в голосе, стоит вспомнить о девчонке и о том, что на ней было нацеплено.
Обычно я более уравновешен. Альфа должен уметь контролировать свои эмоции в любой ситуации. Но в этот раз всё идет не по плану. Да и мой волк решает проявить себя и прямо выказать недовольство.
— Варфик, иди-ка сюда, умник, — шиплю, понижая голос.
Отчего не только горе-охранник Анилы пугается, мгновенно вырастая передо мной, но и друг замирает.
— Что-то случилось, альфа? — вопрошает оборотень, стоя на вытяжку и опустив голову.
— Ты совсем рехнулся или как? Какого хрена девчонку на цепь посадил? И, главное, когда успел? Я же недавно был и этого не видел.
— Но… — теряется подчиненный, белея и заикаясь, — вы говорили, что она ценный свидетель, ее нельзя упустить… Вот я и подумал, что оковы лишними не будут. Тем более, она ворочаться начала после вашего предпоследнего посещения…
— Погоди, — обретает мой бета дар речи. — Варфик, ты что, человеческую самку в камере еще и приковал к стене? Реально?
— Ну… я…
— Идиот, — подвожу итог. — Так и знай, как только Райдэн Грас начнет новый набор солдат, ты у меня первым к нему поедешь. Будешь учиться выполнять команды, а не думать.
— Да, альфа, — выдыхает потерянно Варфик.
Все знают, что брат альфы северного предела занимается спецподготовкой двуликих, делая из хороших бойцов самых лучших, при этом спускает с них на тренировках по три шкуры, а то и больше.
— Значит так, — продолжаю, сверля проштрафившегося волка суровым взглядом. — Сейчас бегом метнешься в амбулаторию. Возьмешь у Умы таблетки от головной боли, отнесешь их вместе с водой девчонке. И первым делом ее освободишь. Понял?
— Будет сделано, альфа, — кивает Варфик, отступая и явно готовясь к старту.
Теперь, когда получил выволочку, он больше не допустит промахов.
Вот только Бураш все равно недоволен и усиленно транслирует вид девчонки, сжавшейся от холода на неудобной деревянной скамье.
Вот же наказание! Понял я, понял!
Ворчу, взъерошивая волосы.
— Плед захвати, она же человек и легко простужается, — дополняю задание.
— Конечно. Всё сделаю, — опять кивает оборотень.
Вот и прекрасно!
Выдыхаю мысленно и переключаюсь на свою вторую ипостась, активно своевольничающую.
Теперь-то ты доволен?
Вопрошаю у Бураша.
И вновь злюсь, так как вторая моя сущность просто-таки наглеет:
Она голодная… Надо покормить…
Р-р-р-рррр…
И это рычу я, на не мой волк. Дожили.
— И ужин сообрази, — озвучиваю новый приказ Варфику, а после кидаю в сторону прифигевшего Цефа. — Просто молчи и ничего не говори.