Правила бунта (ЛП)
— О-о-о. — Закатываю глаза. — Я так впечатлена. Держу пари, ты глотаешь таблетки, как леденцы, не так ли, здоровяк?
Он не реагирует на мои подстрекательства. Просто кивает.
— Колеса. Амфетамин. Кокс. Что ни назови. Я принимаю это на регулярной основе.
— Ох. Точно. Конечно. Полагаю, ты и героин регулярно принимаешь, верно? — Я саркастична, но часть меня все еще как труп, онемевшая, боящаяся его ответа.
Дэш бы не стал. Ни за что.
— Если это приятно и сводит все это дерьмо к белому шуму, тогда я в деле, принцесса.
Вау.
И любое противоречие, которое я, возможно, испытывала из-за него, тает точно так же, как иней на рассвете. Только гораздо быстрее. Если и есть что-то, что отключит меня быстрее, чем ведро ледяной воды на голову, так это героиновая зависимость.
— Ты серьезно? Героин?
— Не нужно выглядеть такой ошеломленной, Мендоса. Это не так уж и важно.
— Боже, ты… — Я качаю головой. — Ты чертовски жалок, Дэш. Ты это знаешь? И чертовски глуп. Тебе больше не нужно беспокоиться о том, чтобы игнорировать меня в классе. Я больше не буду тебя беспокоить.
У меня сводит живот. Я честно, по-настоящему чувствую, что меня вот-вот вырвет. Интересно, чувствует ли парень презрение, исходящее от меня, когда я ухожу. Хотя не думаю, что его это очень волнует. На него ничто не влияет, он невосприимчив к окружающему. Метеориты могут сыпаться с неба, и мир может быть в огне, а Дэш не соизволит это заметить, пока у него есть приличный кайф. На вершине холма оглядываюсь на него. Минутная слабость, но допускаю ее. Официально это последний раз, когда я теряю голову из-за лорда Дэшила Ловетта IV. Он все еще стоит там, уставившись на надгробия, потягивая из фляжки. Слишком поздно до меня доходит, что я не спросила его, зачем он пришел на кладбище. Что-то его расстроило.
Я никогда не узнаю, что привело парня в такое дерьмовое настроение. Однако знаю точно: если он заглушит это и будет держать внутри себя в течение какого-то времени, оно в конце концов захочет выйти наружу. Подобные эмоции имеют свойство кусать тебя за задницу, когда ты их не выпускаешь. Мне ли не знать. Конечно, все это не будет иметь значения, когда он умрет с иглой, торчащей из его руки. И он это сделает, потому что именно так заканчивается большинство историй, в которых фигурирует героин.
Я поворачиваю на север, собираясь вернуться по склону к академии, когда нечто быстрое и серое привлекает мое внимание. Цепляю краем глаза размытое движение и темный цвет. Я оборачиваюсь и... жду. Там. И вижу их. Сначала я думаю, что это стая собак. Возможно, диких собак. Но потом оцениваю их размеры и грацию и понимаю, что это волки. Их пятеро, темные размытые тени, мелькающие между деревьями, вдоль границы леса, где кончается территория академии и начинается дикая местность.
Они не останавливаются. Не смотрят вверх по травянистому склону на здание или на старую разрушенную часовню, где парень с яркими светлыми волосами также может наблюдать за их перемещением с горы. Они летят, пугающе бесшумно, бегут как единое целое, и я вздрагиваю от неожиданной боли тоски, которая охватывает меня. Что-то подобное нельзя наблюдать в одиночку. Это своего рода секрет, особая вещь, которую нужно разделить…
...но я не хочу делиться этим с ним.
ГЛАВА 11
КЭРРИ
ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД
Я знаю, что это героин.
Не знаю, откуда, но знаю. Я никогда не видела его и никогда раньше не видела, как кто-то ширяется, поэтому одновременно очарована и напугана, когда мужчины в гостиной начинают сжигать порошок в ложках из серебряного свадебного сервиза Мими. Как только порошок превращается в жидкость, выглядя как пузырящаяся смола, они набирают жженную коричневую жидкость в грязные шприцы.
Черты лица первого парня расслабляются, когда он вводит наркотик в сгиб руки. Другой из друзей Джейсона берет резиновый жгут, который использовал первый парень и туго затягивает его вокруг собственного бицепса, затем, уколов себя, нажимает на поршень шприца, опорожняя его в вену. Один за другим друзья Джейсона вводят себе яд, каждый из них впадает в сумеречное состояние на диване. Слабые, довольные улыбки расползаются по их лицам, пока не остаются только Джейсон и Кевин.
Кевин — тот, кто принес героин.
— Знаешь, — тихо говорит он. — Я мог бы дать тебе дозу бесплатно, если захочешь использовать альтернативный способ оплаты.
Джейсон отрывает взгляд от зажигалки, ложки и героина в руках.
— Хм?
Дергающиеся, тревожные глаза Кевина на мгновение находят меня, и вот. Дело сделано. Предложение сделано. Его смысл совершенно ясен. Желчь подступает к горлу, раскаленная добела волна ужаса полыхает вверх и вниз по позвоночнику. Джейсон смеется, возвращаясь к своей задаче, щелкая колесиком зажигалки так, что пламя лижет дно ложки.
— Этот способ оплаты стоит больше, чем все остальные в округе Кларк, дружище. Ты целишься слишком высоко.
Страх, пронзивший мой живот секунду назад, ослабевает... но ненадолго.
— Имей в виду, всегда есть место для переговоров, — говорит Джейсон.
Я реально думала, что он собирается защитить меня. Не потому, что Джейсон действительно заботится обо мне, нет. Просто думала, он собирается защитить свой приз. Знаю, что он долго ждал, чтобы самому прикоснуться ко мне, и какое-то больное чувство приличия держало его в рамках, ожидая, когда у меня начнутся месячные. Джейсон жаждал меня, выжидая своего часа. Но обещание бесплатного героина…
В школе нас учили, что наркотик вызывает зависимость, когда мы только-только стали достаточно взрослыми, чтобы понять, что такое наркотик. Проблема героина в округе Кларк всегда была серьезной, поэтому нам рассказывали об этом с юных лет. Я никогда раньше не видела, чтобы Джейсон принимал наркотики, но беспокойный взгляд в его глазах дает мне понять, что эта штука уже зацепила его.
— Бесплатный продукт на неделю, — предлагает Кевин.
— Пссшшш. Ты что ничего не знаешь о спросе и предложении? — Джейсон протягивает руку и берет с кофейного столика шприц, который использовал первый парень, наполняя его из ложки. Я стою, прислонившись спиной к стене, прижимая ладони к ямочкам, хрупкой текстуре облупившейся краски, ужас разрывает меня с каждым глотком воздуха. — Месяц, — говорит Джейсон. — За месячную дозу ты можешь провести с ней пару часов.
Волна страха пронзает мою грудь. Кевин ухмыляется, пожимая одним плечом. То, как расширились его зрачки, делает его похожим на демона.
— Заметано.
Джейсон хмыкает, когда кончик иглы пронзает его кожу. Он медленно нажимает на поршень, рот открывается, глаза стекленеют, когда героин проникает в его организм. Как только мужчина откидывается на спинку потрепанного кресла, он машет мне, жестом приглашая подойти.
— Раздевайся, сука. Я мог бы с таким же успехом... взглянуть на товар, если не... собираюсь быть первым, кто... попробует. — Он борется за каждое слово, его глаза безумно вращаются в глазницах, как шарики.
С каждой секундой Джейсон становится все более и более одурманенным. Сможет ли он преследовать меня, если я убегу? Сможет ли схватить меня до того, как я доберусь до двери? Даже если Джейсон не сможет, Кевин сделает это. Кевин не кололся, что означает, что он все еще в сознании, и смотрит на меня как кошка, готовая наброситься на покалеченную мышь.
— Лучше делай, как он говорит, — усмехается он. — Ты же не хочешь проявлять неуважение к своему старику, не так ли?
— Я не... ее старик, говнюк, — бормочет Джейсон. — Я бы не трахал… ее в своей голове. Не хотел бы... трахать... если бы был ее папочкой.
Кевин игнорирует его.