Свежий ветер дует с Черного озера (СИ)
Лорд Волдеморт порывисто развернулся, заставляя собеседника умолкнуть.
— Есть еще одно дело, которое я хотел бы обсудить с тобой, друг мой. Это касается, как ни странно, Гринготтса.
— Гринготтса, милорд? — поднял брови тот.
— Ты услышал верно, Антонин. Гринготтса. Гоблины по-прежнему отказываются сдавать позиции, но идти на них открытой войной непредусмотрительно. Воевать они не будут, однако, слишком велик шанс, что, уходя, все золото и драгоценности, по праву принадлежащие волшебникам, они заберут с собой, — заключил он, задумчиво поглаживая палочку. — Но нет, эту аудиенцию я назначил тебе вовсе не поэтому…
Антонин весь обратился в слух, внимал каждому слову, готовый действовать по первому приказу.
— Для грядущих побед никакие средства не кажутся мне лишними, а в гоблинских хранилищах сокрыто слишком много бесхозных ценностей. Взять хотя бы Малфоев… Для начала нужно найти способ проникнуть в их хранилище, пока такой способ не нашли они сами. Дистанционно это сделать все равно не возможно, грязные предатели скрываются где-то за границей, и теперь, с гибелью Беллатрисы, единственная нить, связывавшая организацию с их банковской ячейкой, безвозвратно оборвалась, — он скривился. — Гоблины, чертовы ценители кровной магии… Реши эту проблему. Не столь важны деньги; помимо всего прочего, у Малфоев хранились некоторые важные артефакты, которые рано или поздно могли бы пригодиться…
— Я все понял, милорд, — быстро кивнул Долохов, когда стало ясно, что Темный Лорд больше не собирается ничего говорить.
— Тогда можешь идти.
— Повелитель, раз уж речь зашла о Малфоях… Я не хотел сообщать, пока не выясню все сам, — Волдеморт смотрел на слугу с равнодушным интересом. — Есть подозрение, что видели одного из них, Драко. Малпеппер сообщил в министерство о том, что некто подозрительный покупал в его лавке ингредиенты для оборотного. Некто, очень отдаленно напоминавший представителя их фамилии.
— Вот как? — усмехнулся Темный Лорд, наклонив голову. — Очень интересно. Думаю, мне стоило бы пообщаться с недавно вступившим в наши ряды юным Ноттом… Будь так любезен, узнай об этом деле немного подробнее. По моим сведениям, Драко Малфой давно должен быть мертв.
***
День этот, так странно начавшийся, тянулся удивительно долго, и последнее запланированное дело лорд Волдеморт откладывал до самой ночи — сообщить девчонке то, о чем он не пожелал сказать сразу. Он мог бы подождать еще, мог бы оставить эту затею вообще, ведь, в конце концов, только от его воли зависела дальнейшая судьба Гермионы Грейнджер. Он мог бы таким образом наказать ее за содействие его врагам, мог бы… но это было важнее, это, в конце концов, было связано с его будущим, с их общим будущим. На секунду он вновь задумался о том, что, при должном подходе, из нее вышла бы прекрасная сторонница. Но сбыться этому вряд ли было суждено; грязнокровке во всей этой игре была отведена другая, совершенно особая роль.
О, она, конечно же, заслужила наказание за помощь пленникам. И получит его, всенепременно получит. Как только оправится.
Ей в самом деле было необходимо то, о чем так много раз говорил целитель Сметвик, и лорд Волдеморт понимал это и без рекомендаций колдомедика. Для того чтобы создать крестраж, ей нужно будет освоить целый пласт глубокой, темнейшей материи, ей нужно будет много практиковаться… Он еще не знал, как именно, но уже предвкушал себе этот процесс; он убедит ее, заставит повиноваться, ведь, чтобы научиться, нужно довериться. Он умел убеждать. А с ней это превратится в нечто совершенно особенное…
Лорд Волдеморт бесшумно переместился на порог спальни и, отперев дверь едва заметным движением пальцев, скользнул внутрь черной тенью. Комната встретила его темнотой и тишиной. Девчонка спала.
Она спала сладко, безмятежно, грудь ее мерно вздымалась, а лицо казалось таким мирным и спокойным, что и не верилось, что ей, в действительности, еще значительное время предстоит отходить от последствий ранения темномагическим проклятием. Лунный свет поселился на ее щеках и плечах. Нагайна дремала рядом, овивая смертоносными кольцами хрупкое тело, и это сплетение в бело-голубом свечении напоминало древних хтонических созданий, виденных им в самых отдаленных уголках света, там, где никто и никогда не бывал. Удивительное, завораживающее зрелище. Что-то вдруг заворочалось в груди, вновь растекаясь ядом по венам нечеловеческого тела, заставляя поежиться, наклонить голову, сжать и разжать кулаки. Вдохнуть глубоко сквозь змеиные ноздри.
Как когда-то сказал один ирландец: «Какие особые сближения …существуют между луною и женщиной? Ее древность, предшествующая череде земных поколений и ее переживающая; ее ночное владычество;…невыносимость ее самодовлеющей, деспотичной, неумолимой и блистательной близости; призывность ее света, ее движения и присутствия;…и ее притягательность, когда она остается незримою.»
Глупости, бесполезные человеческие слабости. Но вот перед ним спала она, сотворенная лунным светом, непостижимая, как сама магия. Волшебник оставался бесстрастным, серьезным. Не стал ее будить; только взмахом руки, порывом ледяного ветра распахнул окно в морозную зиму и, обернувшись клубящейся кромешной тьмой, стремительный, исчез в ясной холодной ночи.
Комментарий к Глава 31. Невидимое
Эту главу можно считать бонусной перед довольно продолжительный перерывом. Бонусной – поскольку глава от Лорда в истории не планировалась изначально, но уж очень хотелось воспользоваться случаем и показать его «взгляд»; скорее всего, целых глав от его лица больше не будет.
А перерыв необходим для того, чтобы посмотреть на историю новым взглядом.
Спасибо всем, друзья, за ваш отклик на эту работу, я очень это ценю! Вы - мое вдохновение❤
З.ы.: Лорд вспоминает цитаты из Джойса :)
Невероятная эстетика от Franke winni: https://ibb.co/GnbNn8D
❤
========== Глава 32. Открытия ==========
Гладкая, скользкая, неудобная брусчатка, кое-где покрытая наледью. Сквозь подошву легких кожаных ботинок чувствовались выступы, края сбитых камней, мешающих ровной поступи; нога то и дело норовила угодить в неравномерные зазоры. Шаг влево — и брусчатка сменяется гладкой темно-серой плиткой, в стыках которой скопилась влага и белел снег. Такова же связь времен, а вот и граница, что между ними проходит: грязный бордюр, на который Малфой наступил, чтобы медленно подойти к наглухо заколоченной витрине магазина товаров для квиддича. Остановившись перевести дух, он аккуратно заглянул между двух досок, за стекло, в темноту. Здесь отец покупал ему ту самую первую, еще детскую метлу, а потом незабвенные Нимбусы для него, Драко, и для всей слизеринской команды. Он прекрасно помнил это чувство предвкушения, от которого постоянно хотелось улыбаться. А как он мечтал о Молнии! А отец отказался ее покупать, наказывая Драко за то, что… что маглорожденная Грейнджер обходит его по оценкам, а Поттер обыгрывает в квиддич. Ах, квиддич… Да черт с ним, с квиддичем, с каким удовольствием он бы сейчас просто полетал! Обхватить руками гладкое древко, сгруппироваться, приказать — можно даже мысленно! — и взмыть ввысь, чтобы только скорость, ветер, воздух и счастье! И весь Уилтшир как на ладони, и мама — внизу, на холме, призывно машет рукой, или квиддичное поле, и малютка-снитч у него на ладони расправляет золотые крылья. И Черное озеро, таинственное, привлекает взгляд отблесками предзакатного солнца…
— Не стой на дороге, — грубо гаркнул кто-то, и Малфой, испуганно отскочив в сторону и едва не впечатавшись в стену магазина, неразборчиво извинился и глубже надвинул капюшон и плотнее укутался в черную теплую мантию (это была та же самая изумрудная зимняя накидка, которую Нотт добыл в мэноре, но только Драко, как было ни жаль, по весьма предусмотрительной просьбе Поттера согласился изменить ее цвет на менее броский). «Хорошо, что решил обойтись без дезиллюминационного на этот раз», — подумал он, нащупав в кармане палочку. И так проблем не оберешься, а будучи невидимым вызвал бы массу подозрений, если бы кто-то на него наткнулся посреди дороги. Драко рассчитывал на то, что в столь поздний час и в такую погоду мало кому придет в голову слоняться по Косому переулку, и, в сущности, был прав. Но все равно стоило смотреть в оба! Не хватало попасться по собственной глупости.