Игра в любовь (СИ)
— Да, я тоже так думаю.
Мы продолжаем смотреть фильм. Ну как мы… Матвей уж точно. Я же время от времени кошусь в его сторону любуясь красивым профилем. На мочке левого уха виднеется маленькая точка, и я не могу сдержаться от тихого смешка, вспоминая, как эта самая точка там появилась. Когда Матвею было шестнадцать, ему загорелось проколоть ухо. На тот момент это было очень модно и моему другу непременно хотелось выделиться. Идти в салон не было денег, да и родители бы не одобрили, вот он и решил сделать сам себе подарок. Я отказалась помогать из-за страха навредить другу, но остановить парня было невозможно. С бесстрашным видом Матвей взял иголку, предварительно обработав в спирту и начал извращенно тыкать в мочку. Правда с каждой секундой его лицо кривилось в болезненной гримасе, а потом и вовсе из глаз брызнули слезы. Но он упорно продолжал. Когда иголка вошла наполовину, домой вернулись родители. Они не кричали, не ругали, но с тех пор прятали иголки уходя на работу. Матвей конечно расстроился, ведь мечта была так близко, да и пацанам успел похвастаться. Пришлось выходить из положения и клеить одну из страз с моей футболки на клей момент. До сих пор удивляюсь, как никто не заметил. Наверное, повезло.
Об этой истории знаем только мы с Матвеем, не считая его родителей, и маленькая точка на мочке уха отправила меня в то время, когда всё было иначе. Родители Измайлова и моя бабуля были живы. Никаких забот и душевных терзаний. Впереди только светлое будущее рука об руку. Без слез, боли и расставания…
— Ты чего, Лер? — осторожно спрашивает Мот, вызволив меня из погрузившихся воспоминаний в детство.
— Все хорошо — охрипшим голосом произнесла я, и уставилась на экран, даже не стараясь вникнуть в сюжет. Смысл? Всё равно не пойму, фильм уже перевалил за середину.
— Ты такая грустная, тебе фильм не нравится?
— Поцелуй меня — вместо ответа прошу я, возвращая взгляд к Матвею. Без лишних слов он обхватывает мой затылок и целует. Нежно, осторожно, словно смакует и пробует на вкус. Я чувствую, как начинаю расслабляться и осторожно провожу рукой по мягким кудрям. Вот сейчас хорошо. трепетно, тепло. Мы будто заново знакомимся друг с другом. И мне нравится такой исход. Не хочу торопится. Пусть всё будет постепенно. Свидания, поцелуи под луной, первое признание…. То, что всё это случится я почему-то не сомневаюсь. Не сейчас, когда-нибудь точно.
Остаток фильма мы с упоением целовались и не могли насытится друг другом. А когда выходили из зала я заметила парочку, что спокойно вышагивала в сторону лестницы ведущей на первый этаж. Они держались за руку. И всё бы ничего, если бы этой самой папочкой не оказались Дима и Света.
Вот это новости! У них что-то есть? Они вместе? А Лана говорила, что они не общаются… Соврала? Или у них так же как у нас с Мотом всё произошло спонтанно-неожиданно? Интересненько.
— Ты чего такая задумчивая? — Спросил Матвей. — Точно всё хорошо?
— Конечно — отозвалась я, провожая взглядом спину Димы. Свету я уже не видела. — Так, кое-кого увидела.
— Кого? — Поинтересовался Матвей.
— Громова в компании Светы. Ну той, что на ресепшн работает.
— Ну и что удивительного? Они взрослые люди, имеют право. Или ты ревнуешь?
Я слышала, что он говорил шутливо, но каким-то подсознательным чувством, знала, как Матвею не приятны упоминания Димы из моих уст. Не смотря на их дружбу.
— Если бы я ревновала, то вряд ли бы проводила с тобой столько времени — Уверенно заявила я — Мне плевать и на Диму, и на его амурные дела, просто странно что рядом с ним — Света. Она говорила они с Громовым бывшие одноклассники и особо не жалуют друг друга. Поэтому я так отреагировала.
— Это жизнь Лерка — С ухмылкой сказал Матвей и положив руку на мою плечо притянул к себе. От его рубашки исходил приятный аромат парфюма. Что-то терпкое с цитрусовыми нотками. Я обняла парня за талию и втянув носом запах от удовольствия закрыла глаза. Было хорошо. На душе ярко светило солнышко и хотелось каждому прохожему дарить улыбку.
Не уж-то я влюбилась? Ведь этого не могло случится за такой короткий период. Или могло? Интересно, сколько человеку нужно времени, чтобы понять свои чувства? День, неделю или месяц? Кажется, у любви нет сроков. Она приходит внезапно тогда, когда ты её не ждешь. Ногой открывает дверь к твоему сердцу и поселяется в нём уютно расположившись на диване. Ха, вот это я загнула. Ладно, не буду думать. Ведь хотела, чтобы всё шло постепенно, пусть так и случится.
— А помнишь, как мы на велосипедах по этой набережной рассекали? — Вспоминает Матвей рукой обнимая меня за талию. На часах практически полночь, а мы всё никак не можем разойтись по домам. Расставаться не хочется, хочется просто гулять, наслаждаясь моментом и друг другом. А ещё все эти воспоминания из детства, они оставляют приятное послевкусие, когда всё было у нас хорошо. И жизнь казалась иной, легкой, без напряга. А может это мы были молоды и беззаботны. В любом случае, сейчас мне так же хорошо, как раньше. Наверное, потому что рядом со мной Матвей.
— Конечно — смеюсь я — ты же после этой поездки месяц в больнице с гипсом провалялся. Такое не забудешь.
— А ты мне потом апельсины килограммами носила, которые я с тех пор больше не ем.
— Откуда ж мне было знать, что у тебя на них аллергия вылезет на всю задницу.
— Ох, не напоминай — хохочет Мот — То ещё веселье.
— Зато есть что вспомнить.
— С этим не поспоришь. — усмехается он — Знаешь, Лерок, это я ведь только с тобой такой был. Мне нравилось, что ты во всём меня поддерживала, даже когда я совершал полнейшие глупости. Никогда не критиковала, а наоборот — вдохновляла в меня уверенность. Это дорогого стоит. Мне кажется только за это я в тебя влюбился и до сих пор…люблю.
Матвей замолчал, а моё сердце уже прыгало под ребрами. Я не знала что ответить, потому что боялась, что его чувства — это обычная ностальгия по детству. Также, как получилось у меня с Громовым. Я ведь столько лет верила, что люблю одного человека, но когда пелена спала, поняла, что испытываю влечение к абсолютно другому. Вдруг у него это временно, а я то уже всё, с головой там, в этой розовой жиже и сопливых единорогах. Любить ещё не люблю, но и жизни не представляю без Измайлова. Вот так бывает — ждешь одно, а получаешь совсем другое. Намного важнее и ценнее, а главное — роднее.
— Ты чего молчишь, Лер? — Спрашивает Матвей останавливаясь. Торможу вместе с ним, и подняв голову смотрю в напряженные глаза. Замечаю как дергается кадык на его шее, когда он сглатывает и как сильно увеличились зрачки заслонив зеленую радужку.
— Я не знаю что сказать — выдавливаю из себя шепотом. Руки трясутся, ноги трясутся, на лбу выступила испарина. Первый раз я настолько взволнована, что все слова вылетают из головы словно пробка. Нет, подобное и раньше происходило, правда при других обстоятельствах. Мне ведь никогда вот так в лоб никто не говорил, что любит.
— Скажи хоть что-нибудь — в тон мне хрипловато отвечает Матвей. Протянув руку касается моей щеки и подушечкой большого пальца аккуратно поглаживает. Хочется закрыть глаза и замурчать от удовольствия, да момент не совсем подходящий. Я ведь и правда должна сказать ему о своих чувствах, которые вспыхнули так внезапно, повергнув меня в шок. Сколько вообще прошло времени? Две недели? Три? Или это случилось намного раньше, когда я ещё сама об этом не знала? Удивительная штука чувства. Раз и влюбилась, хотя думала, что с этим человеком ты оборвал все связи. Вычеркнул из памяти и забыл как страшный сон. А он взял и перевернул всё с ног на голову, и сейчас стоит и смотрит на тебя таким взглядом, что живот начинает скручивать узлом.
— Я, знаешь, Матвей, я наверное.. — Боже почему это так сложно? Почему ты с легкостью можешь сказать: прощай, ненавижу, ухожу, не звони, не пиши. Да всё, что угодно. Почему? У меня будто язык распух и воды полный рот. Это ведь всего лишь слова.
— Ладно — вздыхает Измайлов приподняв уголки губ вверх — Я понял. Не говори ничего, Лер. Ты не обязана что-то ко мне исрытывать, это нормально.