Наследство для безумцев (СИ)

— Джана, дорогая, дядя Куддар и тётя Джеххана через шесть дней хотят устроить праздник луны. Будут состязания факиров и жонглёров в честь Обманщицы-Эсамель, будут глотатели огня… Представляешь, сестрица Рани уговорила прийти саму Далру, так что и люди достойные найдут себе пищу для ума! Первое выступление Далры в Падашере, она сегодня только приехала — ах, я умираю от желания попасть на этот праздник!
— Очень любопытно, — вежливо отозвалась Джамина, изучая милое личико Амираны и гадая про себя: «Где же ты шлялась с утра пораньше, дорогуша? Небось, опять дома не ночевала!». Собственно, против двоюродной сестры Джамина особо ничего не имела — разумеется, если не учитывать её происхождение и нынешнюю репутацию. В детстве девочки даже дружили, по крайней мере, так рассказывал отец. Сейчас, разумеется, не стоило поддерживать близкие отношения с падшей девушкой. Да и вообще, она дочь Куддара, а у свиньи рождаются поросята, хоть в золоте свинью держи, хоть в хлеву!
Джеххана с любезной улыбкой вмешалась в разговор:
— Мы приглашаем всю вашу семью, дорогие мои. Джамина, Имида, вы будете самыми прекрасными драгоценностями в короне нашего праздника. Ни одна красавица не сравнится с вами двумя, и если вы почтите наш скромный дом своим присутствием, то я уверена, праздник будет иметь успех, и юноши из хороших семей будут ужами виться, лишь бы добыть приглашения!
— Что до меня, то я успел соскучиться по брату, — усмехнувшись добавил Куддар. — Наша старинная вражда — повод для злобных сплетен, бросающих тень на весь род, оскорбляющих память Хафесты, покойного отца нашего. Пора положить ей конец.
У Джамины перехватило горло, и она вынуждена была отвернуться, сделав вид, что озабочена одной из завязок на платье, — иначе никак не справиться было со злобной гримасой, исказившей её лицо. Ах ты ж последыш из помёта гнилозубого шакала! Неужто для дядюшки Куддара и впрямь не существует ничего святого, и ни боги ему не указ, ни домашние духи?
А ведь похоже на то. Иначе не стыд, так хоть здравый смысл подсказали бы ему не упоминать имя брата, которого он только что свёл со свету. Но стыда Куддар не ведал, и совести у него тоже отродясь не водилось. Иначе не посмел бы, просто не посмел бы!
Больше всего Джамине сейчас хотелось кликнуть слуг и велеть им плетьми да палками выгнать проклятую семейку, вышвырнуть их из дома, воздух которого они оскверняют своим нечистым дыханием, своими гнусными улыбками. Как они смеют ступать по здешним коврам, почему не проваливаются в мягкий ворс, словно в трясину собственных грехов? Как могут говорить и не задыхаться ядом, источаемым из их ртов?
Но отец часто говорил: «Деточка моя, держи друзей на расстоянии рукопожатия, а врагов — на расстоянии поцелуя». Потом он, правда, смеялся и советовал ходить при этом в кольчуге, но сейчас важным было не это. Что ж, Джамина выполнит отцовский наказ, каких бы мучений ей это ни стоило.
Кроме того… на треклятом празднике и впрямь будет полно юношей из хороших семейств. Можно присмотреть себе кого-нибудь. Тогда жертва Кушпы точно будет не напрасной.
Развернувшись к родичам, девушка с милой улыбкой вымолвила:
— Мне очень жаль, дядя, но ещё этой ночью отец уехал по срочному делу. Собирался второпях, так что не знаю, куда он отправился и на какой срок. Однако если он вернётся до праздника луны, я обязательно передам ему твоё пожелание — а оно воистину благое, тут, боги мне свидетели, никто не может усомниться.
— Хольтар-Солнце велел семьям жить в мире и держаться друг друга, так жрец говорил, — поддакнула Имида. Джамина же не сводила взгляда с лица дядюшки. Показалось, или действительно после её слов в чертах его промелькнула растерянность?
Тем не менее, Куддар с волнением справился быстро и с прежней значительностью подтвердил, что да, Хольтар завещал семьям именно это, и ему жаль теперь осознавать, что сам он, Куддар, столько времени сим заветом пренебрегал. И несомненно отъезд Амбиогла как раз тогда, когда возникла возможность помириться, следует счесть кознями злых духов, но им не победить честных людей. «Тобой-то они уж давно овладели, на плечах твоих ездят, на голову гадят», — с отвращением подумала Джамина, продолжая мило улыбаться.
 
— Но вы-то на праздник придёте? — не пожелала далеко уходить от волнующей темы Джеххана. Джамина изобразила приличествующее случаю смущение:
— Трудно сказать. Принимать решение без благословения от отца — не знаю, право же, не знаю…
Умоляющее лицо Имиды, честно говоря, раздражало. Могла бы и подыграть, маленькая охотница до развлечений!
— Ох, племянница, перестань! — поморщился Куддар. — Мой брат никогда не держал вас взаперти. Это не в традициях сыновей Хафесты. Уверен, Амбиогл не стал бы препятствовать естественному женскому стремлению навестить родственников и как следует повеселиться. Скорее, сам бы вас сопроводил.
«Мразь!» — едва не выкрикнула Джамина, сдержавшись не иначе как чудом. Однако Имида явно считала иначе. Она порывисто схватила сестру за руку:
— Дядюшка прав, Джана. Папа был бы только рад. Ну же, Джана, соглашайся!
Старшая сестра заставила себя не отдёрнуть руку — напротив, просияла робкой, несмелой улыбкой, словно бы поддавшись уговорам:
— Всё верно, дядя Куддар. Спасибо, что напомнили о традициях нашей — теперь уже действительно нашей общей — семьи. Мы охотно принимаем ваше любезное приглашение и от души за него благодарим. Надеюсь, отец успеет подъехать ко дню праздника.
— Если это произойдёт, счастье наше уже не сможет стать более полным, — склонила голову Джеххана.
Далее родичи некоторое время болтали о ценах на ткани и зерно, об очередной выходке третьего сына Правителя Падашера, да благословят его и этот город боги (и желательно, благословят чем-нибудь получше, чем мальчишка, бегающий по чужим гаремам), — ах, несомненно, благороднорожденным девицам не следовало бы подобное слышать, не для их ушей такие истории, но сплетникам ртов не заткнуть, так лучше пускай родственники представят факты в более-менее благонравном изложении… Будет ли мальчишка на празднике? Увы, пригласить придётся, но батюшка Джехханы настоятельно посоветует юному распутнику ответить вежливым отказом. Вспомнили про недавно вышедший философский труд почтеннейшего Байдали из столичного учёного собрания. Имида и Амирана честнейшими голосами заявили, что ничего в этой «Похвале мудрости собирателей крох забытых знаний об устройствах деспотий» не поняли, а Джамина полчасика побеседовала о тексте с дядюшкой — главным образом, для того, чтобы позлить его, ведь Куддар не раз и не два заявлял о женском предназначении. Далее разговор перешёл на обычные для такого рода визитов городские сплетни. Вскорости гости откланялись, сделав это, по мнению Джамины, крайне вовремя — её и без того невеликий запас терпения стремительно истощался.
Как жаль, что Имида не разделяла мнения сестры! Она щебетала и щебетала без умолку, восхваляя великодушие дядюшки и тётушкин хороший вкус при выборе нарядов, сокрушаясь об отсутствии отца и строя планы на случай его скорого возвращения домой. В итоге, когда Имида очередной раз спросила мнения Джамины о заколках тёти Джехханы, в ответ она услыхала раздражённое:
— Да чтоб эти заколки её закололи до смерти!
— Джана, как ты можешь?
— Как можешь ты? Эти люди причинили столько горя нашей семье, что одними извинениями ничего не загладить! Да, я иду к ним танцевать, но делаю это отнюдь не с лёгким сердцем!
Имида надулась, на глазах её выступили слёзы, но извиняться Джамина не собиралась. Впрочем, чтобы слегка загладить свою вину, она предложила младшей сестричке сходить к портным:
 
— Раз уж мы собираемся как следует повеселиться, то и впрямь нужно выглядеть лучше всех на празднике! А что? Тётя Джеххана жаждет видеть две драгоценности — сделаем ей такой подарок!
— Сестрицу Рани не будет видно за нашими нарядами, — хихикнула Имида, вновь приходя в хорошее расположение духа. Джамина кивнула согласно и кликнула рабов закладывать экипаж.