Трижды проклятый (СИ)

Нагибатор с Мудовидом вмешиваться в дискуссию не спешили: выжидали, пока выскажутся все желающие. А их было достаточно. Рискуя надоесть народу постоянным мельканием на глазах, я попросил слова вторично:
— Если вы пойдете на Оргой, с Мадуаром придется столкнуться раньше, чем рассчитываете. А захватив Тимой, усилите оргойцев, и их потом будет труднее победить. Остальные же восточные королевства маловаты, вы правы. Но есть еще один вариант. Реализуемый без немедленного грубого нарушения баланса сил на Аусанге.
И я рассказал о предстоящем возрождении Гинкмарского королевства. Все, что знал. Несомненно, игру начали некие светлые, пока неизвестные. Однако в таких делах не столь важно, кто начал. Важней, кто закончит. Восстановленной державе потребуется правитель, и по какой причине корона должна уйти налево, а не вашему вождю? Это ваши исконные земли, которыми вы владели первыми. Столица в двух шагах. Кастер, взявший квест на снятие чар с Гинкмара, с каждым днем приближается к ней. Направление известно. Надо лишь найти этого кастера… Конечно, вы столкнетесь с противодействием Мрака — сейчас Гинкмар под его властью. И вступите в противоборство с упомянутыми светлыми. Но разве у Тимоя, и тем более Оргоя нет богов-покровителей, или они слабы? Думайте, воины. Думайте, маги. Мне нет резона врать. Проверьте полученную только что информацию! Сколь угодно тщательно проверьте…
А если вас терзают сомнения, чего я перед вами распинаюсь, — то расу советую, то богиню, то вектор деятельности, — так в том ничего удивительного. Хотя мы друг с другом вторые сутки знакомы, ближе людей для меня нет. Историю свою я вождю сразу рассказал, и вы наверняка ее знаете.
И уж буду откровенен до конца: да, я сейчас пытаюсь оттянуть момент начала войны клана с Оргоем. И поступаю так не только ради блага клана. Нахрен нужно так подыгрывать империи — она и без того могуча, но у меня и личные мотивы есть. Не сочтите за сентиментальность, я в этом самом Оргое повторно родился. Во Вселенной Дагора я навсегда Иван из Каритека. И пусть не могу ничего доброго сказать ни о Каритеке, ни о всем королевстве, мне нравится быть откуда-то. Из какого-то города. А не из руин на месте города.
— Если твои советы принесут хотя бы половину той пользы, которую обещают принести… — сказал Нагибатор. — Если хотя бы половину… То когда мы в будущем все же возьмем Каритек, я тебе там поставлю памятник.
— Поставь два, — предложил я. — Мне и Лейту Блистающему. Напротив Драконьего Гнезда, на радость жителям. Только об охране позаботься. Иначе акты вандализма неизбежны.
Мудовид предложил закрыть собрание и возобновить его завтра, дабы у всех было время подумать. Вождь согласился. Рядовые члены клана не возражали, и разошлись к своим палаткам, судя и рядя меж собой. Из случайно уловленных разговоров я понял, что подброшенная мною идея понравилась. Ничейное королевство поболее Тимойского размером выглядело даже более заманчиво, чем чейное. Необычный способ, которым предстояло его заполучить, будоражил умы. И ведь действительно не придется сразу нарушать баланс — и после танцевать на раскаленной плите босиком. Будет возможность осмотреться, тщательно продумать дальнейшие кампании.
Лагерь угомонился поздно. Мне не спалось. Тянуло прогуляться, выйти за пределы чащобы, подышать привычным воздухом Гинкмара вместо дыма костров… Подумав, что это неспроста, я не стал противиться своему, — а может, и не своему желанию. Осторожно отодвинулся от сладко вздыхающей во сне Джейн, вооружился, вылез из-под навеса и миновал линию стоящих вокруг некрополя часовых. Они меня даже не заметили. Что-то тут точно не так! Не настолько у меня развиты навыки маскировки. К тому же их необходимо хоть минимально применять, чтобы передвигаться скрытно. А я не применял.
Лес встретил меня обычной ночной тишиной, нарушаемой лишь редкими завываниями и взревыванием монстров вдалеке. Я остановился на маленькой полянке возле узкого извилистого ручейка. Трава по колено, торчащий из нее валун, не сгнивший еще ствол недавно упавшего дерева… Опасности вокруг не чувствовалось, но и пользы от прогулки не просматривалось. Чего ты сюда приперся, Ваня? Кто тебя приманил?
 
— Надеюсь, ты меня извинишь, — произнес за спиной знакомый женский голос. — Сегодня я настроена на поздние встречи.
Я обернулся — в двух шагах от меня стояла Сехмет.
— Спасибо, что замолвил словечко за бедную богиню, — сказала она с едва заметной иронией. — Я в тебе не ошиблась.
— Клан твой культ пока не принял, — возразил я. — Рано благодарить. Вдруг они завтра передумают?
— Не передумают. Мы оба знаем, что не передумают… Зря ты отказался от членства и так поторопился с выходом. Клянусь тебе, мальчиком на подтанцовке не остался бы. Не хочешь вернуться?
Я помолчал, прежде чем ответить, и не для вида. Гарантия Сехмет относительно прогресса в клане, — а именно ее она мне только что дала, — не то, от чего можно походя отмахнуться. У богини-львицы явно был какой-то далеко идущий план, в котором я занимал видное место. Не лучше ли вправду пересмотреть решение? Дважды таких предложений не делают. Спохвачусь позже — как бы не пришлось униженно выпрашивать часть того, что сейчас предлагают в подарок целиком.
Но и связываться, честно говоря, не хотелось. Совсем не хотелось. Культ у Сехмет жесткий — и устав клана Нагибатора не мягче. Выгоды, несомненно, получу огромные. Но пока получу, придется по струнке ходить. И еще долго — после. Это если вообще выйдет вновь стать свободным. Стоящая напротив звероподобная мадам — из тех божеств, которые способны долго-долго вести себя тихо. А потом — хренак! — устраивают такое, что ты оказываешься прикован к ним навечно. Не потому, что какими-то страшными обетами себя обременил. Просто все вокруг против твоей покровительницы. Соответственно, против тебя. Смертельно против. И деваться некуда, кроме как сражаться до последней капли крови. Побеждать или погибать. Без надежды на средние варианты, вроде перемирия или сдачи в плен.
— Прости, святейшая, — все-таки нет, — сказал я, склонив голову в знак глубочайшего сожаления по поводу отказа. Тоже, кстати, сделал это не для вида. Мне действительно было жаль отказываться. — Нагибатор слишком крут для меня. Не говоря о тебе. А я не люблю якшаться с теми, кто безмерно круче. Усилюсь еще хоть немного — посмотрим. Если ты не передумаешь.
— Не передумаю, — заверила Сехмет, глядя куда-то в сторону. — Намерения богов тверже, чем у смертных, потому что боги видят дальше, и в их распоряжении больше времени. Будь уверен: если обратишься ко мне год, два или три спустя, униженно просить тебе не придется. По мелочи я не злопамятна — только по-крупному.
Она вновь перевела взгляд на меня — изучающий, слегка нетерпеливый. Мне было тяжело смотреть в ее желтые глаза хищницы; тяжело говорить с существом, свободно читающим мои мысли. Люцифер, конечно, их тоже читал. Однако Сехмет не Люцифер.
И тем не менее я не мог попрощаться и уйти, что было бы наиболее уместно. Ох и нахален же ты, брат! Смотри, огребешь…
— У меня мания нарушать правила, — сказал я. — В том числе — правила вежливости. Ты не слишком разгневаешься?
— Да говори уж, — позволила Сехмет. — Как видишь, того и жду.
— На Суде ты спрашивала про мой плащ, — решился я. — Не подскажешь, откуда он? Каково его происхождение? Был бы признателен за любую информацию. Задание на его возвращение истинному владельцу я взял уже давно, и боюсь, как бы выполнение квеста не растянулось до бесконечности. Сам сумел узнать лишь то, что владелец обретается где-то на востоке. Но восток Аусанга — весьма большой кусок суши с неопределенными границами. И еще внутренними морями на нем. Островами на этих морях… Вычислить бы, в каком хоть государстве искать того парня. А то ведь не найду в текущей жизни. Ну и неопределенность сама по себе раздражает.
— Все необходимые для поисков подробности тебе может сообщить Мудовид, — сказала Сехмет. — У него и спроси. Я же открою тебе кое-что более важное. Это задание ты получил потому, что оно теснейшим образом связано с твоей судьбой. И похоже на нее. Отсюда и неопределенность. Не смущайся ею.