Чудные на всю голову (СИ)

– Из всех магов – ты? Ты, Неизвестный?! – возмущённо вскочил с места профессор Сервус. От его блеска в глазах у Ивы мех вставал дыбом.
– Что же я могу поделать, – пожал плечами тот. – Как сказал суд!
– Ты ведь здесь главный! Прекрати этот цирк!
– Ну же, Сервус! – изобразила удивление маска. – Ты не справился с возложенной на тебя обязанностью. Это постановил суд. Мы подчиняемся суду ровно так же, как и все маги Академии. Или ты забыл все принципы, которые мы же с тобой и придумали?
– Мы придумали, что я отвечаю за големов. Что они мне принадлежат. Только что-то не вижу этого принципа в действии!
Могло ли быть так, что профессор Сервус оставался в Академии лишь ради власти над големами? Конечно, это ответственная должность. Но разве исполнение обязанностей должно вознаграждаться неограниченной властью?
– Ты, Сервус, оплошал. Не оправдал возложенных на тебя ожиданий. Вот и твоё наказание. Можешь воспротивиться суду, но хочешь ли ты этого, м?
Щёлочка-улыбка издевательски изогнулась.
На это профессор Сервус лишь раздул ноздри и вдруг тяжело вздохнул.
– Хорошо. Я проиграл, признаю это. Но в следующий раз не ждите такой лёгкой победы. Всё-таки от одной ошибки я не перестаю быть мастером големов.
Взмахнув мантией, он гордо удалился из зала заседаний. Ива выдохнула: даже легче стало, когда он ушёл.
– А теперь, когда зануда ушёл дуться к себе в кабинет… – пробормотал Неизвестный и обернулся к Лиззи. – Подойди сюда, Элизабет!
– Элизабет?.. – недоумённо спросила та.
– Да! Твоё полное и настоящее имя.
За исключением судьи, все в зале переглянулись между собой. Ива поторопилась собраться с мыслями и первой спросила:
– Откуда вы его знаете? И почему оно «настоящее»?
– Вопрос интересный. Почему, – довольно улыбнулся Неизвестный, будто ждал заинтересованности. – Настоящее – в смысле прижизненное. Так звали Лиззи, когда она была жива. Может, теперь для Лиззи её настоящим именем будет Лиззи. Решать ей!
Он развёл руками и повис в воздухе.
Лиззи-Элизабет же привстала. К ней тут же подскочил тренер Победоносец и взял её за руку.
– Прежде, чем ты пойдёшь… Я очень рад, Лиззи. Или Элизабет, как тебе нравится.
– Лиззи. С тобой мы встретились, когда я была Лиззи. Ей и осталась.
Она опустилась и нежно поцеловала Победоносца в лоб. Тот же спустя мгновение покраснел и расплылся в глупой улыбке.
Выскользнув из его руки, Лиззи захромала к Неизвестному. Ива тут же вскочила и побежала к ней. И пока Лиззи не дошла, Ива бросилась к ней в объятия.
– Я так переживала, Лиззи! – Она заплакала. – Я не знаю, что бы мы делали, если бы ты осталась с профессором Сервусом!
– Спасибо, что была рядом, Ива. Я и мечтать не могла о такой подруге, как ты.
Ива растаяла. Она может быть подругой, о которой мечтают! Несмотря на то, какая она, она может быть лучшей подругой!
Ива отстранилась. Лиззи мило щурилась. И её глаза наконец-то не казались печальными.
– Что ж, начнём, Лиззи. Видимо, теперь это – твоё настоящее имя, – склонил голову Неизвестный.
– Да. Но… Можно попросить кое о чём, господин Неизвестный?
– Конечно. Всё-таки ты большая любительница задавать вопросы. Я знаю.
Ива помнила, что Лиззи знала весь Совет Кровавой Клятвы. И, видимо, Неизвестный даже запомнил её.
– Вы расскажете мне, кем я была до смерти?
– Интересно, какая ты на самом деле?
– Я знаю, какая я на самом деле, господин Неизвестный. Я хочу знать, кем я когда-то была.
– Какое правильное желание! – радостно сложил руки Неизвестный. – Я расскажу тебе всё, что ты хочешь знать. И много больше!
– А ты уверен, что ей это нужно? – усмехнулся Джант, неожиданно оказавшийся за спиной Ивы. – У неё, между прочим, уже есть ухажёр.
– Моя школа, сынок! – рассмеялся Неизвестный. – Но я хочу поговорить лишь о скучных тайнах вселенной.
Где-то в стороне спокойно выдохнул тренер Победоносец.
– Тогда пройдём в мой кабинет, Лиззи. Проведём обряд, как подобает, с кровью, запрещённой магией и прочими прелестями. И после него тебя будет ждать новая увлекательная жизнь с мастером Неизвестным!
 
 Неидеальный идеал 
Оказавшись на живописном берегу Эдельгвирского моря, хотелось остаться здесь подольше. Несмотря на жестокие законы Вондерландии, по прекрасным берегам, где с ласковым шипением накатывали тёплые волны, не скажешь, что они принадлежали стране, которая не раз окрашивала здешние воды в красный цвет.
Но, вопреки скверным мыслям, даже Бич не думала о плохом. Наоборот, она предложила прогуляться до одного знакомого ей местечка, которое она тут отыскала, ещё будучи вондерландкой.
Идя по самому краю берега, Ива старалась не отходить от Бич далеко. Та же со всей своей гордостью вела их вперёд, точно матёрый берский воевода. Солнце медленно опускалось за горизонт, награждая путников последними ласковыми лучиками. Горячий от дневного мягкого жара песок осыпался по ногам, щекоча кожу. Ива нарочно сняла обувь: хотелось прочувствовать всю красоту морского берега – увидеть, услышать, ощутить. Бич и Амон с ней согласились и тоже разулись, а Юн Ги даже шелестела голым хвостом сбоку. Остальные отказались. И многое упускали! Такой нежной водички Ива едва ли ощущала. Её родная пресная стихия всегда отдавала сухой прохладой, тогда как морская, неподвластная ей вода – мягким теплом.
Остальные же – Джант, Механичка, Пьер и Клопшток – шли неподалёку, на возвышении набережной. Как ни странно, местечко оказалось заброшенным: дорожный камень был побит, а сады заросли густым покровом цветов. Время от времени Клопшток останавливался у диковинных, буйно пахнущих кустиков и, вдыхая аромат, срывал некоторые из них – красные или оранжевые. Как он выносил эти запахи? Вон, Ива, Собака, только в Академии с ума сходила от них, а ему – хоть бы что. С другой стороны, с её нюхом и немудрено!
– Э, цветочки-сладости, какая дрянь, – буркнула Бич.
– Наверное, для Юн Ги, – предположил Амон.
– Зачем тебе это, Юн Ги? Позволишь ему заваливать себя этим барахлом? Подарил бы что-нибудь полезное, если подлизывается!
– Но ведь не всякий, кто дарит подарки, подлизываетс-с-ся, – расстроенно прошипела Юн Ги.
– Он же гнольф! Мужик, – отмахнулась Бич. – Значит, хочет от тебя чего-то.
– Но он может просто попросить! – возразила Юн Ги. – Мне для не… В общем, мне не жалко.
Смущённая, она обернулась к закатному солнцу. Ива лишь сочувственно улыбнулась.
– Может, он это в знак признательности, – предположила она. – Я слышала, что красный цвет означает отвагу.
– Либо страсть. Сестрюня, не надо оправдывать такие ужасные, неуважительные жесты! – вскинула подбородок Бич. – Нельзя позволять мужикам собой управлять.
– Тогда выходит наоборот, – неожиданно подметил Амон. – Юн Ги управляет Клопштоком. Он же дарит подарки.
– Она его не просила, значит, это не так!
– Не стоит делать преждевременные выводы, – вновь напомнила Ива. – К тому же Юн Ги навряд ли приятно, что ты, Бич, указываешь ей, как жить.
Обернувшись, Ива увидела, как тонкие губы Юн Ги расплылись в улыбке. Вдруг кончик чешуйчатого хвоста подхватил Иву, и та оказалась на спине Юн Ги, свесив ноги к воде. Удобно! Скромно улыбнувшись, Ива осторожно схватилась за хвост и устроилась поудобнее.
– Малышка права, – отметил Амон. – Бич Справедливости, ты же ратуешь за невмешательство мужчин в свою жизнь, самодостаточность. Значит, и самой нельзя вмешиваться в чужую жизнь.
– Хорошо, хорошо! Убедили, – буркнула та. – И вообще, Амон, почему ты Иву называешь малышкой?
– А что? Ты хочешь, чтобы я тебя тоже так называл?
Бич дёрнулась и остановилась. Ива же, спрятавшись за спиной Юн Ги, прикрыла рот руками: Амон опять пересекал опасную черту! Сам при этом он не выдал ни хвастливой усмешки, ни самодовольства. Лишь склонил голову и навострил уши в неподдельном интересе.