Навечно в грёзах (СИ)
Мой мозг сейчас разорвётся от тысячи вопросов. Я убью их… я всех убью! Она… она всё-таки сбежала от меня! Она сбежала во вражеское государство, лишь бы не выходить за меня. Но… но Амайя не у Вилана. Ведь так? Тогда где она?
Едва подавив в себе яростное желание немедленно сжечь их всех на костре или в пылу своих молний, я пообещал себе, что позже… сделаю это позже. А сейчас он — этот бесхребетный ублюдок, который бросил её там одну, в самом адском месте нашего мира — всё мне расскажет. ВСЁ!
Стараясь выглядеть как можно покровительственней, сел на свой трон, а подонок начал свой рассказ. И я слушал. Я очень внимательно его слушал: про повозку с золотом, про каньон и то, как моя смышлёная сестрёнка сделала тупоголовых демонов. Про то, как моя бесстрашная невеста решила идти дальше, и на неё напали неизвестные стрелки, а пленник прикрыл её. Кто такой этот пленный? И почему он принялся защищать свою похитительницу? Я решил на время придержать эти вопросы и глубоко задышал в надежде успокоиться. Так как заместитель и правая рука моей сестрёнки выкладывал мне всё как на духу. Зачем прерывать сие откровение?
Выслушал про ранение Амайи, про яд на стрелах и тяжёлую ночь, когда моя сестрёнка была на грани жизни и смерти. Как она выкарабкалась с того света, так и не понял. Этот умник рассказывал мне про какую-то грязь и ещё какой-то целительный бред. А мне вообще-то плевать на это. Главное, выжила.
Я практически не перебивал исповедь недоноска и старался вникнуть в детали. А дальше… дальше он рассказал мне о нападении каких-то кочевников и про то, как демон, имеющий крылья, унёс мою будущую жену с поля боя. Да кто он такой, и что ему надо от моей женщины? Не выдержав дотошного повествования секс-игрушки моей сестры, я раздражённо спросил:
— Кто он?
Явно ожидая мой вопрос, Кирион на секунду замялся, будто подбирал для меня подходящую формулировку, но всё же сказал:
— Нам достоверно неизвестно, но он представился как Рэнн Эйстэн, заместитель Короля демонов — Вилана Тррэга.
Стоп! Я ни хрена не понимаю. Заместитель ублюдка Вилана? Это что ещё за нах…?
— И почему пленник спасал принцессу вместо вас?
Снова ненадолго замолчал, подбирая слова.
— Ваше Величество, мы делали всё, что в наших силах, чтобы уберечь принцессу, но…
Прервал жестом руки, не желая слушать его жалкие оправдания, и покровительственным тоном спросил:
— Зачем. Ему. Спасать. Амайю? — Наглец, и так слишком бесстрашно смотрящий на меня для прислуги, молчал.
— ОТВЕЧАЙ!
— Я не могу ничего утверждать… — Как же мне хочется убить убогого тугодума!
Сорвавшимся голосом закричал на него:
— ГОВОРИ, ИНАЧЕ ЧЕТВЕРТУЮ!
И он сказал. Он с триумфом посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
— Она ему нравится!
Сука! СУ-У-У-КА-А-А! Мне сейчас будто в солнечное сплетение меч вонзили. Мир вокруг меня, тронный зал и все эти недоумки — они исчезли. Я будто остался один на один с этой новостью. И она меня душила. Она закралась в лёгкие и выкачала из них весь кислород. Тяжело дыша, рассеянно откинулся на спинку трона и, отрешённо глядя сквозь выродка, пропавшим голосом еле слышно прохрипел:
— А он… ей?
Явно не опасаясь за собственную шкуру, смертник, прожигая меня ненавидящим взглядом, с ликованием в голосе ответил:
— Тоже.
Все пятеро… все пятеро эльфов, прибывших без моей любимой Амайи, около минуты жарились в электрических разрядах, вырвавшихся из моих ладоней, когда я истошно кричал: «ОНА МОЯ! МОЯ!».
Я готов был излучать вечно электрические разряды, прожигающие одежду и плоть этих трусов. Мои молнии пронизывали предателей до тех пор, пока по залу не разошёлся горький запах горелой плоти. Они это заслужили. И как только посмели оставить Амайю наедине с демоном?
От неожиданных известий в груди закралось противное, но правдивое чувство — меня предали.
Предали! Хотя в данный момент изнутри разъедало не только предательство Амайи, но ещё и дикая, всепоглощающая ревность к демоническому отродью. Узнав, что с ней собирается сделать Вилан, я практически не ревновал её. Так как я прекрасно помню, как яростно Амайя ненавидит Вилана за смерть мамы. А с моей лёгкой руки — и папы. Но это… это другое. Сейчас от удушающей ревности просто вскипел мозг. Ведь мне говорят, что МОЕЙ Амайе впервые кто-то нравится. Демон, о котором я много наслышан, правая рука нашего врага — он ей нравится!
Я не верю… не верю, что моя Амайя может влюбиться в демона. Не может этого быть! Сука! Сука-а-а… Я убью каждого, кто только посмеет претендовать на её сердце! Оно моё! Она моя! Амайя десятилетиями спала с этим примером чести и порядочности — Кирионом. Но она его не любила! Несмотря на то, что он сохнет по ней и жизни без неё не представляет. Амайе на это плевать. Я это точно знаю. Иначе я бы не допустил этой связи. Но демон? ДЕМОН? Если она хотела противоположность Кириону, плохого парня, то почему не выбрала меня? Может, у неё просто период такой? Всех хороших девочек рано или поздно тянет на плохих мальчиков. Ладно! С этим я разберусь позже. Главное, она жива и не в плену. Пора доставать её из этого ада.
Пока поджаренные эльфы в болезненных судорогах перекатывались и пачкали собой мраморный пол тронного зала, я подозвал к себе Дорласа.
— Собери группу из самых лучших воинов и отправь их в Тартас за Амайей. И пусть не смеют без неё возвращаться! Они должны передать ей мой приказ: Король желает её видеть.
— Будет сделано Ваше Величество.
— И этих. — Небрежным жестом указал на едва живых эльфов. — Этих всех казнить за то, что бросили свою госпожу в стане врага.
Только Дорлас собрался что-то сказать, как я перебил его:
— Хотя, подожди, всех, кроме этой. — Указал своим мечом на вонючую оборванку. — Как тебя зовут?
Хорошо сложенная девица с трудом поднялась на колени и назвалась:
— Офелия.
— Хорошо, Офелия. Помойся, переоденься, поешь и приходи сегодня вечером ко мне на аудиенцию. — Да, чумазая, но какие аппетитные формы… и этот шокированно приоткрытый ротик. — Хотя, нет. Не ешь. Приходи голодной. — Девка в удивлении вскинула голову и кинула на меня ошарашенный взгляд. Что, не ожидала, малышка, что до тебя снизойдёт сам Король и доверит твоим ручонкам самое ценное, что у него есть?
Только я замечтался, как Дорлас снова принялся нудить:
— Ваше Величество, простите меня за дерзость, но…
— А ты не думал, Дорлас, что в один прекрасный день могу и не простить? — Замешкавшийся тупица явно не ожидал от меня подобного вопроса. — Ладно, ладно, говори.
— Я беспокоюсь, что группа, высланная на поиски принцессы, не найдёт её без ценной информации, которой обладают эти воины. Мне кажется, что целесообразней не казнить их, а хорошенько наказать. Но решать, конечно, Вам, Повелитель…
— А ведь ты прав, Дорлас. И как я сразу об этом не подумал? Хорошо. Вот этого, как тебя?
— Дэйн.
— Дэйна оставить в живых. Остальных казнить. И особенно мучительно —Кириона. — Посмотрел прямо в глаза наглецу, пялившемуся на меня в упор. — Я хочу, чтобы он испытывал кошмарные страдания за то, что посмел бросить мою НЕВЕСТУ в аду.
После слова «невеста» ублюдок демонстративно сплюнул на мраморный, начисто отполированный пол тронного зала. Ну же, Кирион, давай, скажи, что ты думаешь по этому поводу. Знаю же, что многое хочешь мне сказать. Разозли меня ещё больше, если это вообще возможно.
Нет. Молчит. От злости желваки на скулах ходуном ходят, но молчит. Знает своё место. Я в очередной раз ударил его током, чтобы склонился и не смел так нагло и презрительно смотреть на меня. Дорлас всё не унимался.
— Ваше Величество, с тех пор, как эти воины вернулись на территорию Арнорда, их почитают, как национальных героев. Народ Арнорда и так не сильно Вам благоволит. И он явно не одобрит казнь воинов, которые вернулись с вражеской территории, где пытались убить Короля Демонов. Нам ведь сейчас не нужен бунт?
Ну, началось…
— А откуда вообще народ Арнорда знает о ТАЙНОЙ миссии Амайи?