Выбор (ЛП)
Сет сразу перешел к делу:
— Есть что-нибудь на примете?
— Поймать Кэтрин с поличным. Но для этого потребуется сделать видео.
— Я принесу тебе оборудование. Куда ты собираешься его поместить?
Бек вздохнул и пришел к одному выводу:
— В кладовке медсестры. Их шкафчики там. Я точно не знаю, куда его ставить.
— Каждый трюк, который проделывала эта медсестра, находился в шкафчике Хэвенли, верно?
— Да.
— Ты можешь дать мне доступ так, чтобы никто в ее подразделении не узнал?
— Думаю, да. — Он сделал бы все, что угодно, чтобы заполучить доказательства для Бриджит Льюис. — Ты готов установить для меня камеру?
— Не для тебя. Для Хэвенли.
Бек закатил глаза. Если придурку нужно сыграть рыцаря в сияющих доспехах, чтобы почувствовать себя большим и сильным, пожалуйста. Все, чего он хотел, — прижать к ногтю мучительницу Хэвенли, чтобы девушка могла спокойно работать. — Прекрасно.
— Я заскочу к тебе в офис через пару часов. Сначала мне нужно заехать в пару магазинов и кое-что купить.
— Отлично. Я буду здесь.
В субботу вечером Хэвенли вышла на задний дворик дома Рейн, на ее лице появилась улыбка. Ей не все нравилось в жизни в Лос-Анджелесе, но если бы она все еще жила в Висконсине, то никогда бы не пошла на вечеринку под открытым небом в конце февраля. А этот вечер с плавающими свечами в бассейне и огоньками, развешанными по деревьям, был волшебным. Вечеринка-сюрприз, чтобы отпраздновать день рождения Хаммера, и радостное окончание его юридических проблем идеально совпали.
Хотя Хэвенли помогала Рейн готовить большую часть дня, она не была уверена, что сможет остаться на праздник. Подруга убедила ее. Поскольку папа чувствовал себя хорошо после последнего рецидива, а ее босс в "Базуках" отпустил ее сегодня, чтобы компенсировать День Святого Валентина, она согласилась… но не без волнения.
Бек и Сет будут здесь. Как она будет жонглировать своим временем между ними?
Пока она пыталась представить, Рейн появилась в великолепном красном платье, которое делало ее бледный цвет лица абсолютно сияющим. По сравнению с ней, Хэвенли чувствовала себя неряшливо в мешковатом платье, которое она сшила из цветочной ткани, которую она берегла на черный день, пришив кружево, которое она оторвала от подержанного платья, и узоры, которые ее мать оставила много лет назад.
— Я так взволнована! — Рейн взвизгнула и захлопала в ладоши. — А Хаммер понятия не имеет! Лиам с небольшой помощью Пайка занимал его весь день. Создание аварийного пожара в его… офисе было гениальным ходом.
Хэвенли была поражена, что женщина устроила вечеринку такого размера с одним из своих любовников, в то время как другой ничего не знал.
— Он будет в восторге.
Внезапно Ривер бочком подошел и дружески поднял руку к Хэвенли:
— Привет. Рад снова тебя видеть.
— Я тоже.
Рейн ухмыльнулась в его сторону:
— А вот и порнозвезда нашего времени.
— Ладно, не напоминай мне, как низко я пал, чтобы помочь тебе, тучка. Каждый раз, когда я думаю об этой женщине, меня тошнит.
Хэвенли нахмурилась. Если бы она уже не знала всей истории, то окончательно запуталась бы. Но она слушала о его подвигах весь день.
Ривер потянул себя за шею.
— Но только ради тебя я взял первенство команды и подлизался к заклятому врагу Хаммера, пока она не признала, что все ее обвинения — чушь собачья. Пожалуйста.
— Спасибо, — Рейн сморщила нос. — А теперь заставь меня почувствовать себя лучше и скажи, что она была бревном в постели.
— Ну, после многих лет в Афганистане любой секс лучше, чем отсутствие секса, но если бы мне пришлось оценить ее? Ужасно, — подтвердил он. — Я не знаю, как Хаммер добровольно трахал ее.
— Я тоже, — Рейн вздрогнула. — Наблюдать, как Дин арестовывает ее, было одной из лучших вещей в моей жизни.
— Не сомневаюсь.
— Мы никогда не были такими злыми, — заверила Рейн Хэвенли, нежно положив пальцы ей на руку. — Но эта сука заслужила это за то, что лгала, пытаясь посадить Хаммера в тюрьму на ближайшие несколько десятилетий.
Хэвенли не могла не согласиться.
— Да, и все закончилось хорошо.
— Прекрасно, — подхватила Рейн. — И мы отлично проведем время, празднуя день рождения Хаммера. Я с удовольствием пошучу над ним насчет того, что он старик.
— Сколько ему лет?
Это был любопытный вопрос, но от внимания Хэвенли не ускользнуло, что между возрастами Хаммера и Рейн разница составляет по меньшей мере десять лет. У них всё получилось. Иногда она задавалась вопросом, не была ли их разница в возрасте причиной нерешительности Бека.
— Ему 35.
И она уже знала, что в июне Рейн исполнится двадцать четыре. Хэвенли самой через месяц будет двадцать три…
Она прикусила губу:
— Ты знаешь, сколько лет Беку?
Рейн склонила голову набок:
— Он тебе не сказал?
— Мы никогда об этом не говорили.
— В ноябре ему исполнилось тридцать шесть.
Старше, чем она себе представляла, но все еще достаточно молод, чтобы ей было все равно. Ей нравилось каждое мгновение, проведенное с харизматичным доктором.
— И если тебе интересно, в июле Сету исполнится тридцать два.
Хэвенли пожала плечами:
— Возраст не имеет значения. Мне просто было любопытно.
— Хорошо, — Рейн взяла ее за руку и крепко сжала. — Если Бек встречается с тобой, он решил, что для него это тоже не имеет значения. И Сет… Ну, если бы тебя не было рядом, я подозреваю, он завтра же улетел бы обратно в Нью-Йорк. Но он не упоминал об отъезде. На самом деле, когда он прилетел в этот раз, он привез пару чемоданов, как будто собирался остаться на время.
Хэвенли положила ладонь на живот, пытаясь успокоить бушующих внутри бабочек.
— Они оба будут здесь сегодня.
— Да. И они оба не сведут с тебя глаз, — Ривер усмехнулся. — Это будет интересно.
Хэвенли взглянула в сторону Рейн, слегка запаниковав:
— Что мне делать?
— Ты действительно хочешь мой совет?
— Подумай дважды, прежде чем слушать ее, — съязвил Ривер. — Она — шило в заднице.
Рейн ткнула его локтем в живот.
— Это не так. Я просто хочу, чтобы Хэвенли наслаждалась вечеринкой… и была счастлива.
— Поэтому ты оставила меня одну, убежав "варить кофе", когда на днях зашел Сет? — ввернула Хэвенли.
Улыбка на лице Рейн сделалась шире:
— Это сработало?
Хэвенли не могла с этим поспорить.
— Ты хочешь свести их с ума? — спросил Ривер.
Неужели? С одной стороны, она не хотела ссор, особенно на вечеринке у Хаммера. С другой стороны, женщина в ней дрожала при мысли о том, что она достаточно сексуальна, чтобы завладеть их вниманием.
— Может быть. Я не знаю.
— Это "да", — поправил Ривер и посмотрел на Рейн. — Ей нужно показать больше кожи.
— Согласна. — Брюнетка критически оглядела ее: — Ты хоть немного накрасилась?
— Только тушь и блеск для губ. — Правда была в том, что Хэвенли не могла позволить себе большего.
Рейн взглянула на телефон:
— У нас есть около тридцати минут, прежде чем все начнут приходить. А до тех пор, старший брат, ты не мог бы уладить дела?
Широкая улыбка преобразила лицо Ривера.
— Будет сделано.
Рейн взяла Хэвенли за руку и потянула:
— Пойдем со мной.
Тридцать минут спустя Хэвенли стояла перед зеркалом Рейн в полный рост, разинув рот от изумления. Искусный макияж, нанесенный легкой рукой, сделал ее глаза ярко-голубыми. Распущенные локоны волос. Но это были не единственные изменения. Сейчас она была одета в серо-коричневого цвета одежду. Все было достаточно просто — тонкие бретельки, переходящие в V-образный вырез между грудями, подчеркнутый атласной отделкой, открывающий намек на декольте. Почти прозрачная ткань струилась по изгибу ее талии и бедер, затем заканчивалась простым подолом до середины бедра. Никаких кружев. Никаких украшений. Даже лифчика нет. Одежда была едва ли темнее ее кожи. Сбросив босоножки, она выглядела — и чувствовала себя — почти голой.