Змеиный культ (СИ)

Вильгельм кивнул, и ассистент быстрым движением промокнул рану тупфером. Дальше нужно было выполнить стернотомию. Попросту говоря распилить грудину пополам, чтобы добраться до средостения. Принесли пилу. Жуткий скрежет и запах палёной костной крошки. Спустя пять минут дело было сделано. Кость оказалась очень прочной и неподатливой, но всё же распилить её удалось. Ассистенты взяли со столика с инструментами реечный ретрактор — прибор для раскрытия грудной полости. Установив бранши ретрактора, ассистенты принялись раскручивать винт, приводящий в движение механизм. Грудная клетка с треском распахнулась, демонстрируя жуткую картину. Действительно, сердце было полностью удалено. Оно было вырвано вместе с дугой аорты. Там творилось настоящее месиво. Несколько секунд Вильгельм нервничал, затем начал паниковать, а потом успокоился, отвлёкшись на сторонние мысли. Мысли его были исключительно о том, что органы древнего ангела, прожившего бесчисленное множество лет, ничем особо не отличались от человеческих. Анатомия была настолько схожа, что на какое-то время Вильгельм даже забыл о том, что оперирует именно ангела, а не очередного пациента в своей клинике.
— Протезирование дуги? — быстро взглянув на Карновского, спросил один из ассистентов.
— Да, придётся заняться серьёзной реконструкцией. Несите протез дуги аорты, — согласился Вильгельм, не переставая при этом копаться в грудной клетке.
— Он уже здесь, мы приготовили всё, что только может Вам понадобиться, мистер Карновский, — послышался осторожный голос сестры.
— Тогда давайте его сюда, — пробурчал Вильгельм.
Его не покидала мысль, что он работает на трупе. Аорта разорвана, а крови ни капли. Даже зажимы накладывать не требуется.
Разобравшись и выделив уцелевший конец сосуда, Карновский начал примерять к нему синтетический протез.
— Нужна бинокулярная лупа, так я ни черта не вижу, — проворчал Вильгельм, пытаясь наложить сосудистый шов.
— Она у нас тоже есть, — вновь послышался голос сестры.
Появились санитары и принесли бинокулярную лупу, одели её на Карновского, поправили и зафиксировали.
— Да, так гораздо лучше, — сказав «спасибо» таким образом, Вильгельм погрузился в работу…
Прошёл час… затем ещё один… Реконструкция повреждённых сосудов была делом сложным и кропотливым. Ассистенты уверенно помогали, и это значительно ускоряло процесс. Один из них тянул монофиламентную нить и срезал её, когда узлы были завязаны, другой выворачивал край сосуда пинцетом и сушил операционное поле от крови.
«Да, этим хирургам конечно очень далеко до моих учеников, но хоть что-то», — подумал Вильгельм, наблюдая, как оборвалась нить, которую чрезмерно сильно потянул ассистент.
Несмотря на все трудности, дело было сделано, но впереди ещё оставался самый главный этап операции.
— Трансплантат готов? — строго спросил Вильгельм, уставившись на своих ассистентов.
— Конечно, доктор Карновский! Конечно, готов! — из-за спины раздался уже знакомый голос.
Вильгельм обернулся. Чуть поодаль стоял тот самый таинственный человек в чёрных лоскутах и золотой маске. В руках человек держал стальной кейс, предназначенный для переноски и транспортировки органов.
«Ёрмунганд», — мелькнула быстрая, словно молния мысль и Вильгельма передёрнула пробежавшая по телу мелкая дрожь.
Златоликий поставил кейс на один из столов и открыл, при этом стараясь не нарушить стерильность. Сёстры осторожно изъяли содержимое и передали Вильгельму.
— Как успехи? Мастер Асмодей интересуется, как проходит операция. Что ему передать? — тихим, спокойным голосом произнёс Ёрмунганд, отойдя от стола на приличное расстояние.
— Передай ему, что тут всё очень плохо. Прогнозы пока обсуждать не стану, — сухо ответил Карновский, беря в руки трансплантат.
— Я Вас понял. Удачи, доктор Карновский, — сказал златоликий, направляясь к выходу.
Вильгельм внимательным взглядом оценивал ангельское сердце. Ничем особо оно не отличалось от человеческого, разве что было чуть темнее и несколько больше размером.
 
Поместив сердце на своё место, Вильгельм и его ассистенты, вновь принялись шить. Нитки стали рваться чаще, хирурги устали. Но всё же через несколько часов сердце было успешно пересажено, а повреждённые сосуды реконструированы при помощи синтетических протезов.
— Эссенцию! — громко и нетерпеливо воскликнул один из ассистентов.
— Секунду! Вот, держите! — сестра протянула ассистенту шприц с синеватой люминесцирующей жидкостью.
— Что это, чёрт возьми? — Вильгельм с непониманием уставился на ассистентов.
Хирурги ничего не ответили. Быстрым движением шприц вонзился прямо в сердце, в область левого желудочка. Нажав на поршень, ассистент одномоментно залил содержимое шприца в полость желудочка сердца.
— Что, мать вашу, вы делаете?! — теряя самообладание, заорал Карновский.
— Такова воля Великого Змея! — уверенно ответил один из хирургов.
В ту же секунду, казавшееся мёртвым сердце вздрогнуло, и начало ритмично сокращаться.
— Есть ответ по отведениям… ЭКГ в норме, за исключением тахикардии. Сейчас введём блокаторы и замедлим, — оживился анестезиолог, тыча пальцем в монитор.
— Как? Как вы его завели? — глаза Вильгельма округлились.
— Нужно закончить начатое, доктор Карновский, — строго произнёс один из хирургов.
— Дело за малым, — вторил ему второй.
— Это немыслимо… — выдохнул Вильгельм, глядя на колотящееся сердце ангела.
  
Глава 26 «Отпеватель»
 
Уже шесть часов кряду импровизированный плот преодолевал полузатопленный тоннель. Гвардейцы, поочерёдно сменяя друг друга, размахивали сделанными из прогнивших досок вёслами. Вёсла то и дело ныряли в грязную зловонную воду и с булькающим звуком и россыпью брызг выныривали. Сейчас грести была очередь Ганса и Карлоса, и надо признать они выкладывались с полной отдачей. Их суровые каменные лица смотрели куда-то вперёд. Их движения были быстрыми и уверенными.
— Ганс, мать твою! Греби быстрее, плот жмётся вправо! Ещё немного и в стену врежемся! — раздался хриплый бас Фердинанда, развалившегося на тюках с припасами.
— Может в таком случае Карлосу стоит грести медленнее? Я и так выкладываюсь на максимум! — сопел возмущённый Ганс.
— Ты глухой что ли? Кому говорят, греби быстрее! — рявкнул Карлос, блеснув своими злобными глазками.
Жуткий мрачный тоннель становился всё меньше. Старые облепленные плесенью кирпичные стены покрыты извитыми трубами разных калибров. Заужаясь в виде арки, стены переходили в такой же кирпичный потолок, который с каждым часом становился всё ниже и ниже. Сейчас, Караэль ловил себя на мысли, что может достать до него рукой, если конечно подпрыгнет.
— Сколько там гвардейцев у склада? — задумчиво копаясь в мешке с сухарями, спросил Фелекс.
— Ну… от одного, до пяти. Не больше, — предположил Макс, набивая рот вяленым мясом.
— Как ты можешь это жрать? — Феликс поморщился, наблюдая, как Макс напряжённо пережёвывает пищу.
— Нормальное мясо, что тебе не так-то? — Макс приподнял густые брови и выпучил свои глупые глазки.
— Это же крысятина! — Феликс осуждающе помотал головой.
— Пф-ф-ф. И что? На вкус как утка! — бодро ответил Макс.
— Я думаю, что гвардейцев у склада будет двое. Не вижу смысла, пригонять туда целую бригаду. Двух стражников и надёжного замка вполне хватит, — монотонно бормотал Фердинанд, лёжа на тюках.
— Замок! А как нам с замком-то быть? — оживился Карл, торопливо окидывая недобрым взглядом гвардейцев.
— Нужен код. По-другому не открыть, — лениво ответил лейтенант.
— И какой же в таком случае код? — злорадно воскликнул Карл, пытаясь в очередной раз намекнуть на тупость гвардейцев.
— Я понятия не имею, — усмехнулся лейтенант.
— И как же нам его узнать? — раздался встревоженный голос Караэля.
Ангел пристально смотрел на Фердинанда светящимися во мраке глазами.