Лейтенант (СИ)

Но я всё же успел отстрелять четыре патрона и переключился на усиление. Стоило замедлиться, как все противники почти одновременно рухнули на дорогу, скошенные моими пулями.
– В кусты! – крикнул я ребятам, которые лежали в придорожной канаве, ошарашено таращась по сторонам. Ещё бы! Секунду назад они стояли на обочине, окружённые головорезами, а теперь внезапно оказались в кювете, я – совсем в другом месте, а бандиты, как по команде, свалились замертво.
Из кузова грузовика высунулись ещё трое головорезов с винтовками и один – с ручным пулемётом, и на меня обрушился шквал огня. Я навёл карабин на пулемётчика, прицелился, выстрелил. Пулемётчик завалился в кузов, а я пошёл к грузовику, стреляя по оставшимся противникам, пока не упал последний.
Водитель развернул машину, пытаясь объехать стоящую впереди легковушку. Патроны в моём карабине закончились. Я достал из кобуры револьвер и три раза пальнул по двери. Грузовик остановился, чуть не съехав в канаву на противоположной стороне дороги. Из кабины кто-то выстрелил в ответ. Я выпустил четвёртую пулю.
Открыл водительскую дверь. В машине сидели двое загорелых мужчин европейской внешности: шофёр и кочегар. Кочегар с огромной дырой в голове откинулся на спинку кресла, водителю две пули попали в туловище, превратив в кашу лёгкие. Я прислушался, не едет ли ещё кто, а потом, заряжая на ходу карабин, вернулся к своим спутникам, которые, вместо того, чтобы последовать моему приказу и укрыться в кустах, вышли на дорогу и с любопытством следили за мной.
– Как ты это сделал? – удивилась Лаура. – Ты всех убил.
– Не только твой брат владеет силой, – ответил я. – Но сейчас важнее то, что у нас появилась машина, на которой мы сможем добраться до Спрингтона. И меня гложет любопытство, что они везли с такой охраной?
Я подошёл к кузову, откинул борт и вытащил трупы. Генри что-то сказал сестре, в тоне его чувствовалось негодование. Я обернулся и вопросительно взглянул на Лауру.
– Он говорит, что не будет их сжигать, – сказала девушка, – они не достойны этого, пусть их тела растащат собаки и птицы.
– Согласен, – кивнул я и забрался в кузов.
Тут лежали ящики – небольшие деревянные, забитые гвоздями. Почти весь кузов был заставлен ими. Я оторвал крышку одного. Внутри тускло поблёскивали неогранённые алмазы. Остальные я не стал вскрывать – и так понятно, что там: либо алмазы, либо другая ценная руда. Добыча, одним словом.
Всё оружие я сложил в кузов. Собрал шесть винтовок и карабинов разных систем и десять пистолетов. Тут были не только револьверы, но и многоствольные пистолеты – в моём мире их называли «пеппербоксы», а из револьверов два оказались капсюльные и один – конверсионный (одним словом, старьё то ещё). Зато мы получили пулемёт. Он походил на винтовку, но имел удлинённый тяжёлый ствол и сошки, а питание осуществлялось от магазина небольшой ёмкости, расположенного наверху ствольной коробки. Но в условиях дефицита автоматического оружие даже такой пулемёт был хорошим подарком судьбы.
Разумеется, всё это богатство я не мог бросить на дороге. Гружёная фура ехать, конечно, будет медленно, но ящики следовало во что бы то ни стало доставить в Спрингтон.
Затем я вытащил из кабины трупы и вытер кровь, который был заляпан весь салон. В грузовике имелась угольная топка, и чтобы не отвлекаться от дороги, мне требовался кочегар. Я попросил Генри этим заняться – тот согласился. Я показал парню, что делать, и мы поехали. Лауре, правда, пришлось трястись в кузове.
Добравшись до Даймонда, мы сделали остановку и перекусили. Я спросил у Лауры, хотят ли они с братом остаться тут или поедут со мной в Спрингтон?
– Не знаю, – ответила девушка. – Мне всё равно. Родителей больше нет, родственников – тоже, и податься мне некуда.
Она перевела мой вопрос Брату. Тот, в отличие от сестры, уже определился со своими намерениями. Ответил, что поедет со мной.
Двинулись дальше. На улице начало темнеть. Приближалась ночь. Машина ехала очень медленно, на подъёмах скорость падала почти до пешеходной. Хотелось спать: целый день в пути, как-никак. Но останавливаться посреди тракта было нельзя. Поэтому я всеми силами пытался не уснуть и не потерять бдительность. Особенно внимательным требовалось быть на перевалах.
 
До Спрингтона добрались лишь к утру. На востоке небо уже начало светлеть, когда наша фура въехала на мощёные улочки города. Перед зданием мэрии, заняв всю обочину дороги, стояли семь грузовиков и четыре легковых паромобиля. Вчера утром их тут ещё не было. Прибыли военные? Не похоже. Очередные добровольцы?
Мне бросился в глаза кабриолет. Я тут же вспомнил, где его видел: это была машина Алексея Белозёрова – начальника охраны горнодобывающей компании «Доби и сыновья». Получается, в моё отсутствие горняки прислали своих людей. Что ж, теперь хотя бы горожанам не придётся принимать на себя очередной удар. Судя по количеству транспорта, сюда привезли около сотни бойцов. Если распорядиться ими грамотно, вполне могло хватить для ликвидации банды.
Я велел ребятам оставаться в машине, а сам отправился в мэрию. В вестибюле дежурил человек в чёрном сюртуке и котелке. Под сюртуком виднелась рукоять револьвера.
– Куда собрался, служивый? – спросил мужчина. – Кого надо?
Я аж растерялся. Я, значит, освободил город, помог организовать сопротивление, а тут какой-то хрен с горы, который только вчера приехал, спрашивает, кто я такой?
– Здесь мой штаб, мои люди, – ответил я. – Сам-то кто будешь?
– Охрана рудников. Какой штаб? Нет тут никакого штаба. А что за люди? Те трое вояк что ли? Так они ушли.
– Куда?
– Без понятия. Я тебе не справочное бюро.
– Погоди. Я что-то не понял. А кто дал право охране рудников тут распоряжаться? В отсутствие мэра городом руководит глава городского совета. Где он? Я должен его видеть. Дело важное.
– В отсутствии мэра городом руководит заместитель мэра, – охранник взглянул на меня исподлобья. – А я просто делаю свою работу, и рассуждениями заниматься желания не имею. Сейчас ночь, никого нет, мэрия закрыта. Утром приходи.
Я пожал плечами и вернулся в грузовик. Что ж, если в мэрии никого нет, делать там и правда нечего.
Пришлось ехать к себе домой, где царил хаос из перевёрнутой мебели и побитой посуды. Грузовик я загнал во двор.
– Можете пока пожить тут, – сказал я Лауре, когда мы вылезли из машины. – Тут, конечно, бардак. Индейцы похозяйничали в моё отсутствие, но зато имеется аж целых три спальни. Устраивайтесь, где хотите: есть спальня на первом, есть на втором этаже. Считай, весь дом пока в вашем распоряжении. С постельным бельём и прочим давайте завтра разберёмся, а то я спать хочу, как медведь зимой. Договорились?
Мои попутчики оккупировали обе свободные спальни, а я отправился к себе и как шлёпнулся в кровать, так и захрапел.
Проспал часов до одиннадцати. Когда спустился в гостиную, Лаура с братом уже наводили в доме порядок. Я перекусил и отправился в мэрию, чтобы узнать последние новости, но на крыльце мэрии столкнулся с Белозёровым.
– Вот так встреча, – усмехнулся начальник охраны, протягивая мне руку; говорил он вежливо, но чувствовалась в его тоне какая-то холодность или даже неприязнь. – Михаил, кажется, да? Мир тесен. Какими судьбами? Ах да, вы же тут живёте, вы говорили...
– Именно, – пожал я широкую руку Белозёрова. – Живу. И пытаюсь наладить оборону. Но пока меня не было, тут, кажется, кто-то свои порядки навёл? Где мои люди, которых я оставил в мэрии?
– Вернулся заместитель мэра. Он приказал очистить здание. А твои люди сейчас в гостях у господина... Добронравова, кажется. Помещика здешнего.
У меня аж сердце замерло в груди. Значит, Добронравов жив? Спасся? А может, и Катрин с ним?
– Он здесь? – спросил я, стараясь не показать вида, что взволнован.
– Кажется, да. Мы все вместе прибыли вчера днём. Но должен извиниться: к сожалению, не могу долго разговаривать. Дела не терпят промедления. До встречи, Михаил, – с этими словами он пошёл в свой кабриолет. Его ждали несколько человек возле машин. А я, не чуя под собой ног, быстро зашагал домой, и уже через полчаса подъехал на грузовике к крыльцу особняка Добронравова.