Отец-миллионер под прикрытием (СИ)
— С Педро.
— Ничего не делай. Скажи Латинусу, пусть развезет плоды по бедным кварталам в округе.
— А знаешь, ты права, Белоснежка.
Райнер говорит на испанском, и после недолгих споров Латинусы все же уступают. Я хотела вернуться на банкет, но чувствую спиной крепкие объятья.
— Давай уедем отсюда, Марусь?
— Прямо сейчас? А как же праздник, гости? Тосты скоро начнутся…
— Пофиг… — Муж поднимает меня на руки, быстрым шагом направляется к внедорожнику. — Теперь я тебя похищаю.
Опускает на землю, потом усаживает на заднее сиденье. Сам за руль. Заводит мотор и резко срывается с места.
Ближайший отель Алькала-де-Энарес в нашем распоряжении.
Чувствую мелкую дрожь предвкушения. Уже стемнело, гостиница номерами сияет неоном. Марат выбирает люкс и вихрем утаскивает меня к лифту. На третий этаж. На большую кровать с алыми простынями.
Марат оставляет свет включенным — ему нравится рассматривать мое тело. Господи. Я чувствую на плечах дыхание Райнера. Оно согревает теплом. Марат касается тонкой молнии на моем подвенечном платье, осторожно тянет вниз. Белая ткань с кристаллами слетает нам под ноги.
Я почти обнажена. Остались лишь белье и чулки. Перешагиваю платье, медленно иду к постели. Ощущаю взгляд. Слышу звук расстегивающего ремня. Шорох костюма.
Мы были близки не один раз, но эта ночь станет для нас особенной.
Простыни еще холодные. Матрас прогибается под весом супруга. Теперь Марат совсем близко. Обхватывает меня своими мощными руками. Заставляет гореть. Растворяться от удовольствия. Сливаться с ним воедино.
Я навсегда запомню эту ночь, ставшую для нас только началом.
ЭПИЛОГ.
8 месяцев спустя
Марат
Если упустить романтический отдых во Франции со всеми прелестями, как Марусенька любит, то остается одиночество. Возлюбленная жена уже две недели лежит в больнице. Готовится к родам. Я захожу в детскую и принюхиваюсь. Не воняет ли краской? Розовой.
Я очень ждал сыновей. Наследников. На одном из УЗИ врач с гордостью заявил: “Девочки”. Я попытался оспорить. Может, стеснительные? Нет. И второе, и третье УЗИ показывали Белоснежек. Моих маленьких принцесс. Таких же красивых, как их мать.
Я счастлив. С нетерпением жду появление на свет дочерей. Но черта с два остановлюсь, пока донна Мария не родит мне сына.
Я стою посреди детской, и вместо футболистов теперь на стенах с блеском переливаются рисованные феи. Звездочки и цветы. По всем законам и вкусам девичьей души.
Как говорят проверенные люди, Гресия теперь на Кипре. Удачно вышла замуж за местного олигарха и, наверное, счастлива. После случая с Лоренсео она прекратила попытки выйти со мной на контакт.
Педро получил обещанные винодельни и земли Лоренсео. Между высшим и криминальным слоем Мадрида воцарился мир. Шаткий. До первого финта Латинуса. Мне не важно, чем собирается заниматься новоиспеченный феодал, поэтому в его дела я не лезу.
Касьян, если вам интересно, сбегал от нас на несколько дней. Маруся тогда была на шестом месяце. Большой живот сковывал движения. Мохнатый бандит в хлам разодрал эксклюзивные обои в прихожей, а после прошмыгнул в щель входной двери. Мария Владимировна Райнер не сумела поймать его и долго плакала.
Кот вернулся. Не переживайте. И теперь дон Рамирос, мой сосед, уже который день топчется у порога квартиры с коробкой в руках. Не знаю, как вычислил, но ему просто необходимо отдать нам законный приплод. Пять голов. Я заберу. Позже. Сейчас не до этого.
Вздрагиваю от вибрации мобильного в кармане. С недавних пор постоянно вздрагиваю, хотя навещаю Марусю ежедневно.
— Привет, мам.
— Я уже в Мадриде сынок, в машине Бернардо. Скоро буду. Жди.
Мама, как истинная домохозяйка, на правах бабушки вернулась из Франции к нам. Будет первое время помогать Белоснежке с детьми. Они у меня женщины с характером и наотрез отказались от услуг няни. Мой отец, как и семейство Кошкиных, прилетит в гости, когда малышкам исполнится месяц.
Едва успеваю сбросить вызов, как трубка снова оживает.
— Дон Марсело, вашу жену только что перевезли в родильное отделение, — тоненько пищит администратор. Практически неслышно. Гул в ушах отдаляет ее голос.
— Выезжаю, — чисто на рефлексах отвечаю.
Не знаю, успел ли нажать на кнопку отмены. Писец. Гул становится невыносимым. Смешивается с бешеным сердечным ритмом. Хватаюсь за голову. Мутным взглядом окидываю комнату. Сам как пьяный. Ноги заплетаются, но я четко помню, где лежат ключи от тачки. Хватаю с полки в прихожей. Забываю обо всем. Роботом шагаю из квартиры.
— Дон Марсело, вам письмо из России… — говорит консьерж.
Дежурные отчеты по автосалону.
— Все потом! — отмахиваюсь.
На улице я не ощущаю пространства и времени. Нет ни ветра, ни картинки вокруг. Коридорным зрением нахожу автомобиль. Падаю за руль, завожу мотор. Мозг отключается, я словно уже нахожусь рядом с Марусей.
Маленькая моя. Представляю, как ей плохо. Страшно. Больно. Первые роды — и сразу двойня. Надеюсь, обойдется без кесарева. Черт.
— Куда под колеса летишь?! Отмучиться решил раньше срока?!
Гад такой со стопкой коробочек с пиццами. Лучше не нервируй меня! Громко сигналю и снова давлю на газ. Кажется, я начинаю сходить с ума.
Слишком рано и неожиданно у Маруси начались роды. Ожидали в четверг, а сегодня понедельник. За цветами не успею. Я должен быть рядом с женой. Как же медленно все тащатся… На светофоре собирается пробка. Бесят. Смахиваю пот со лба. Раздраженно постукиваю пальцами по рулю. Загорается зеленый. Сворачиваю вправо прямиком к зданию клиники. Бросаю тачку у шлагбаума и на всех парах бегу внутрь.
— Где?!
— Тише-тише, успокойтесь. Дышите глубже.
— Сеньора, не вынуждайте на грубость! Где моя жена?
— Третий этаж, но вас все равно не пустят внутрь. Присядьте на диванчик.
Что говорит эта женщина?! Она хочет, чтобы я оставался в холле и жрал бесплатные карамельки у телевизора, пока Маруся страдает от мук?! Стискиваю пасть и щурюсь. Женщина в белом халатике поджимает губы, втягивает голову в плечи.
— Сами-то осознаете, что сказали? — спрашиваю.
Плевать я хотел на местные порядки. Вихрем несусь к лифтам. Нажимаю на кнопку. Поднимаюсь на третий этаж. Створки распахиваются. На мгновенье замираю, концентрируюсь. Я здесь уже был. Обследуют справа, значит, мне нужно в левое крыло.
Чем ближе шагаю, тем резче ударяет в ноздри запах антисептика и спирта. Пустынный коридор. Лишь медперсонал снует туда-сюда. Абсолютно одинаковые светлые двери. Сразу в двух конечных я слышу женские крики. Лязг металлических инструментов. Сторонние голоса. Мои-то где? Осторожно заглянуть? Не стоит.
— Дон Марсело!
Администратор, естественно, не оставила незамеченной мою выходку. Навстречу пошла. Топая каблуками по плитке, приносит мне халат, бахилы и маску.
— Ваша супруга здесь, — тихонечко говорит и открывает дверь.
Мне опять дурно. Делаю первый шаг, и взор пелена застилает. Я только делаю первый шаг, как слышу крик дочери. Первая? Или уже вторая? Катеринка или Алиска? Безумие. Хочется растереть глаза.
— Марат! Ай, мне больно, Марат! Уф… наша дочка…
Осторожно подхожу ближе. Становлюсь рядом с женой. Протягиваю ей ладонь. И сколько же силы, оказывается, в Белоснежке! Стальным клещом вцепляется. И кричит. Вцепляется и кричит. Вспотела вся. Устала. Малышка моя. Героиня.
А меня бьет озноб. Ощущение полета над бездной. Я вижу свою дочь. Понимаете? Наследницу! Раздери меня черти. Жена вскрикивает сильнее, и вскоре на свет появляется вторая. Медленно моргаю, чувствую в голове мучительный спазм. С силой жмурюсь. Слепну.
* * *— Сынок, сынок ты в порядке?
В носу жжет от едкого нашатыря.
— Что случилось? Моя жена… дети…
Резко распахиваю глаза. Подскакиваю. Я в больничной палате, а с краю на постели сидит мама.