Руководство по плохому поведению для девственницы (ЛП)

— Итак, давно не виделись. — Иерихон небрежно сел напротив него и взял карточку меню.
— Недостаточно давно, — сказал Роум, скрестив руки на груди. — Как ты меня нашел?
— Ты совершил ошибку выбрав маленький городок, — сказал Иерихон, пожимая плечами. — Я проезжал мимо, кто-то увидел мой байк и спросил, знаю ли я нового парня, работающего в школе выживания. Ты знаешь, люди думают, что все, кто владеет «Харлеем», знают друг друга. Забавно, но в данном случае они были правы. — Он улыбнулся, когда официантка принесла ему кофе, хотя он и не заказывал его, и Роуму стало интересно часто ли здесь бывает Иерихон.
Это была его собственная вина. Черт подери! Он должен был выбрать город побольше, чем Блубоннет, просто проехать мимо, пока не нашел бы место, где мог быть полностью анонимным. Ему просто придется снова встать и уехать, как он всегда делал.
Но в первый раз это его обеспокоило. Роум подумал о мягко улыбающемся лице Элизы, о том, как она прижималась к нему, когда спала и впервые ему не захотелось просто собраться и уехать из города. Гнев горел в нем.
— Так чего же ты хочешь?
— Хотел поздороваться с братом. Это так неправильно? — Иерихон поднял бровь, явно удивленный холодным тоном Роума.
— Просто знаю, что куда бы ты ни пошел, мама и папа не отстают, а я не хочу иметь с ними ничего общего.
«Большинство родителей были бы озабочены своими сыновьями. Большинство родителей имели бы приличный дом, поселились бы в пригороде и работали на нормальной работе, чтобы их дети могли ходить в школу и иметь хорошую, нормальную жизнь», — подумал Роум.
Только не семья Лозада. Сколько Роум себя помнил, они жили как хиппи, перескакивая из города в город и направляясь туда, куда их гнал ветер… или необходимость оплатить очередной большой счет. Эдна и Джон познакомились во время наркотического запоя и решили, что они идеально подходят друг другу. Они не поженились, в этом не было необходимости, и вели кочевой образ жизни двух байкеров, которым было все равно.
Двое их сыновей, Роум и Иерихон, были для них не столько детьми, сколько орудиями труда. Нужно запустить аферу, чтобы забрать деньги? Поставьте одного из парней на углу улицы с табличкой и смотрите, как катятся доллары. Нужен кто-то, чтобы отвлечь полицейского, пока Эдна и Джон обыскивают соседний дом чтобы найти вещи, которые легко заложить? Пусть Иерихон устроит диверсию в квартале отсюда.
Черт, Роум и Иерихон даже не были их настоящими именами. Иерихон был Джон Лозада… и Роум тоже. Его отец дал им свое имя. Позже он сказал, что не может решить как их назвать. Как оказалось, оттого что у его детей его имя, ему просто было легче украсть их личности и накопить тысячи долларов в долг. К тому времени, когда Роуму исполнилось восемнадцать, его кредитный рейтинг был дерьмовым, его список преступлений в несовершеннолетнем возрасте длиной в милю, и у него было образование только средней школы (трудно закончить школу, когда ваши родители-торчки обучают вас на дому).
Это был дерьмовый образ жизни, но это все, что знал Роум.
Хотя Иерихон был на два года старше и делал вид, что ему все равно, это, видимо, все же беспокоило его, потому что однажды Роум проснулся, а он ушел. Просто уехал от Роума с Эдной и Джоном. Он ожидал, что его родители разозлятся, но им, похоже, было все равно. Они просто выкурили еще немного травки, забрали его долю в деньгах на наркотики и свалили все дела на Роума, чтобы восполнить отсутствие Иерихона.
И Роум поймал себя на том, что тоже может сбежать. Что он не должен быть заперт в образе жизни, где спал на чужих диванах и менял удостоверения личности, пока не найдет нужное. Образ жизни, где он избегал конкретных округов из-за списка ордеров на его арест. Где срывался посреди ночи и выбрасывал документы и вещи на свалку, сбегая, чтобы не быть пойманным.
Поэтому, став достаточно взрослым, Роум тоже уехал. Нашел работу с минимальной зарплатой и работал. Он жил с друзьями, платил за квартиру и пускал корни в Хьюстоне. Он был нормальным.
 
Конечно, пустить корни означает, что прошлое тебя догонит. Вскоре появились Эдна и Джон, желая занять денег. И когда он чувствовал себя виноватым и давал им несколько долларов, они возвращались время от времени, потому что знали, что он снова им даст денег. Тем временем Роум построил себе достойную жизнь. Он работал в автомастерской, а когда расстался со своей девушкой, купил собственную квартиру. Купил себе мотоцикл.
Жизнь была в порядке.
И вот однажды Эдна появилась одна. Ей нужны были деньги на залог, чтобы вытащить Джона из тюрьмы. Или, по крайней мере, это была ее история. Оказалось, ей нужно было место, чтобы спрятать весь крэк, что она продавала, и Эдна спрятала его в ванной комнате Роума под счетчиком.
Через два дня к нему заявились копы, и он отправился в тюрьму.
Эдна приходила к нему в гости. Умоляла его взять вину на себя вместо нее. Это был не первый и не последний ее проступок, но она была старше и слаба здоровьем. Если молоток упадет, она отправится в тюрьму на долгие годы. Но это будет первое преступление взрослого Роума. Они не осудили бы его по всей строгости, не за первое преступление. Мог ли он взять на себя ответственность за свою мать только в этот раз?
И Роум хотел сказать «нет», но глядя на свою мать, дрожащую перед ним и плачущую от страха, у него не хватило духу отправить ее в тюрьму.
Он всегда был гребаным любителем слез.
Поэтому он взял на себя вину, и, конечно же, они не осудили его по всей строгости. Едва взглянув на него, на его татуировки и количество наркотиков, его адвокат предложил ему признать свою вину. Так он и сделал.
Роум получил всего шесть лет тюрьмы.
Благодаря хорошему поведению Роум вышел через четыре года. Это было восемнадцать месяцев назад, и он понял, что жизнь стала еще тяжелее после того, как он отсидел в тюрьме. Никто не хотел нанимать бывшего заключенного, покрытого татуировками, как бы он ни улыбался и как бы усердно ни обещал работать. Если Роум и получал работу, то всегда за минимальную зарплату, и, в конце концов, его увольняли по выдуманным причинам. Он менял работу за работой, не имея возможности зарабатывать приличные деньги. И каждый раз, когда его увольняли, он собирал свою маленькую сумку с вещами, переезжал в новый город и пытался снова. Если он был в пути, Джон и Эдна не могли его найти.
Однако Роум поддерживал контакт с Иерихоном. Последнее, что он слышал от своего брата, что тот работал в Западном Техасе. Водопровод, плотницкие работы или еще какое-нибудь дерьмо. Иерихон не был плохим парнем.
Но куда бы ни пошел Иерихон, Роум подозревал, что Эдна и Джон будут позади него. Если один Лозада искал его, то и остальные тоже.
В данный момент Иерихон улыбался ему за чашкой черного кофе, как будто наслаждался жизнью. Только не Роум. Он был чертовски несчастен в данный момент. Этим утром он в мгновение ока перешел от состояния удовольствия к страданию.
— Так чего же ты хочешь? — снова спросил Роум.
— Просто хотел посмотреть, как дела у моего младшего брата. — Иерихон пожал плечами. — И, вообще-то, я не просто так в этом районе. У меня работа одного парня в этой части штата, он застрял тут, встретив девчонку. У него ничего не вышло, поэтому я взял ее и в настоящее время пытаюсь снова встать на ноги. — Он пожал плечами.
— А Джон?
— Мне сказали, что он только что вышел из тюрьмы. Шестнадцать месяцев.
Отвращение грозило задушить Роума. Шестнадцать чертовых месяцев? Роума посадили на шесть лет из-за вдвое большего количества наркотиков, которые даже не принадлежали ему.
 
— А где они сейчас?
— Последнее, что я слышал, они были в Лафкине. Но если они узнают, что ты здесь и у тебя есть тепленькое местечко, не думай, что они не приедут поздороваться. Последнее, что ты захочешь узнать — что старые добрые мама и папа припарковали свой новый трейлер возле твоего дома.
Разве Гранту это не чертовски понравится? Роум застонал и потер лицо, пытаясь собраться с мыслями. Если Джон и Эдна появятся, ему придется потихоньку избавиться от них, чтобы они не подняли вонь. Конечно, проще всего было заплатить им за то, чтобы они уехали… но, он был разорен. Черт побери, сейчас у него в кармане было не больше десяти долларов. Если они появятся, Грант заподозрит неладное и не без оснований.