ГД. Книга четвертая (СИ)

– У вас есть возлюбленный. Оборотень, как я понимаю.
Леди Энсан вздрогнула всем телом и настороженно замерла, в каком-то ужасе глядя на меня.
Я же… продолжала делать выводы. Эмбер сказала «я никогда не убивала, и не желаю начинать», а значит…
– Вас не было в Городе драконов все эти четыре года, не так ли? – задала я прямой вопрос.
И девушка опустила взгляд.
Несколько секунд она молчала, глядя на свои стиснутые ладони, затем едва слышно выговорила:
– Я не умею убивать. Не умею… – ее голос сорвался, – никогда не умела, и отец… Однажды, он едва не забил меня до смерти, когда я не смогла перерезать горло уже подстреленному оленю. И он бы убил, он так и сказал, что это был лишь урок, и я должна его усвоить. Но этот урок усвоили мы обе, с горы и Лаура приняла меры. Она взяла убийства на себя. Все убийства. И на охоте, и вне охоты. Мы близнецы, нас путал даже отец, так что… Вы правы, я прибыла недавно, за день до приезда отца, а эти четыре года… У меня двое детей и любимый мужчина. Мне не нужна эта война, я не хочу никому мстить, я… желаю лишь вернуться к своей семье, и желательно вместе с сестрой, хотя бы одной сестрой – Лаура, даже если сумеет спастись, никогда не предаст отца.
Это прозвучало так, что несомненным стало понимание – Эмбер Энсан себя лично считает именно предательницей. И винит именно себя. Чудовищно и так неправильно. Как же это неправильно.
Открылась дверь, вошла миссис Макстон, принесла чай леди Энсан, долила мятный настой в мою почти опустевшую чашку, но уходить не стала. И на мой вопросительный взгляд, ответила негромко, но с явным намеком, причем даже не для меня:
– Мистер Илнер говорит, что ощущение мрачной тревоги расползается. С горы сбегают волки, он видел, как минимум две стаи, улетают птицы. И даже ворон, что по ночам спал на старой сосне в конце дороги, сорвался с места и тяжело полетел куда-то к подножию Железной Горы.
Эмбер вздрогнула, вернула чашечку с чаем на стол и взволнованно произнесла:
– Мне пора.
Миссис Макстон согласно кивнула, полностью поддерживая уход незваной гостьи из нашего дома, но я едва ли сочла это хорошей идеей. Эмбер Энсан похоже не знала многого. Слишком многого.
– Лаура писала вам? – спросила я, напряженно вспоминая все подробности этих убийств.
Леди Энсан, уже направившаяся было к двери, за которой ее ожидал мистер Уоллан с плащом гостьи в руках, остановилась, обернулась и ответила:
– Нет. Это было бы небезопасно.
Что ж, вероятно сказать придется мне.
Вернув чашку с чаем на блюдце, переставила его на стол, сложила руки на коленях, и произнесла то, о чем леди Энсан явно не знала.
– Лаура пробудила зверя. Но не того.
Эмбер развернулась ко мне всем телом, в ее глазах, абсолютно человеческих, признаком присутствия крови Ржавых драконов заалела радужка, зрачок вытянулся вертикально, из приоткрытого от потрясения рта выдохом донеслось:
– Что?!
Я хотела было предложить ей сесть, но увы, понадеялась на то, что у девушки, прожившей среди оборотней и с оборотнями, крепкие нервы, а потому сказала прямо:
– В городе есть виверна.
– Да, – подтвердила раздраженно Эмбер, – это моя сестра, я помню.
Помедлив мгновение, уточнила:
– Виверна мужского пола.
И Эмбер пошатнулась.
Мне казалось, она упадет, и я подскочила в стремлении помочь, но миссис Макстон отреагировала быстрее, придержав девушку за плечи, а после моя отважная домоправительница провела потрясенную, находящуюся почти в прострации леди к креслу напротив меня, помогла сесть. А Эмбер била крупная дрожь, от чего сотрясалось все тело девушки, побледневшей настолько, что я глядя на нее, снова видела ту, что погибла у меня на руках.
– Нет, – потрясено прошептала девушка, – нет…
Закрыла лицо руками, начала раскачиваться, в ужасе, который даже не пыталась скрыть, а после вдруг вскинула голову и прямо спросила у меня:
– Елизавета вмешалась в ритуал?
Неуверенно кивнув, ответила с искренним сожалением:
– Я не могу утверждать точно, леди Энсан. Исходя из того, что знаю я, видимо да – ваша сестра по отцу вмешалась в ритуал с целью спасения лорда Арнела.
 
Глаза потрясенной девушки полыхнули алым, зрачок же вернулся к круглой форме, но существенно увеличился. Несколько секунд Эмбер смотрела на меня, а затем с трудом выговорила:
– А вы же это уже сказали. Что Елизавета была убита острым предметом, одна сплошная рана от горла и ниже… Я обратила внимание лишь на то, что это были определенно не когти дракона, иначе ран было бы как минимум три, но в целом пять, а ваши слова про меч опустила – не уверена, что вы вообще знаете, как выглядят раны, нанесенные мечом, ко всему прочему те же оборотни в основном используют зазубренные кинжалы, исключая возможность регенерации у противника. Я подумала лишь об этом, а вы… Вы имели ввиду виверну, так?!
Мне пришлось кивнуть.
Эмбер застонала, обхватила голову ладонями и простонала:
– Елизавета! О, боги, Елизавета!
Вскочила, заметалась по гостиной, и только скорость реакции миссис Макстон спасла некоторые предметы от участи быть снесенными взволнованной девушкой, но затем Эмбер вдруг резко остановилась, повернулась ко мне и произнесла дрожащим голосом:
– Она что-то сказала? Вам? Перед смертью?
– Да, – меня охватил озноб при воспоминании о тех страшных событиях. – Она сказала: «Зверь… Зверь проснулся… Зверь… бегите».
И Эмбер, пошатнувшись, медленно осела на пол.
В этот момент в дверь постучали.
Миссис Макстон торопливо прикрыла дверь в гостиную, мистер Уоллан пошел открывать. Стучала полиция. Полицейские поинтересовались, не появлялось ли у нас светловолосая девушка, и получили ответ:
– Несомненно, нет. Мисс Ваерти приличная девушка и не принимает гостей в столь поздний час.
Когда полицейские ушли, я лично не сдержала вздоха полного облегчения, но леди Энсан казалось, даже не заметила произошедшего, она сидела на полу, зябко обхватив плечи руками.
А затем Эмбер прошептала:
– Если бы пробудился дракон, она так и сказала бы «дракон». Но она сказала «зверь».
Еще секундная пауза и полное обреченности:
– Вполне возможно, что в Вестернадане имеются полукровки. Мы учитывали это изначально, разрабатывая план пробуждения крови дракона, вот почему ритуал был четко выверен, до каждого слова, до каждой жертвы. Результатом всего этого должно было стать пробуждение сути дракона, именно сути, в обход сознания. Дракон должен был стать цепным псом, подчиненным одному хозяину. Но если пробудилась виверна… то этот город действительно утонет в крови.
Мы с миссис Макстон невольно переглянулись. Учитывая итак имеющиеся сложности, город уже вполне себе утопал в крови, но я надеялась, что все закончилось. Лорд Арнел обрел крылья, не теряя осознанности в чешуйчатой форме существования, а потому… я правда думала, что все закончилось.
– Простите, я не понимаю, – встревожено сообщила я леди Энсан.
Та подняла на меня очень печальный взгляд, и произнесла почти шепотом:
– Он не осознает.
И видя, что в данный момент я уже ничего не осознаю, потому как понимание ситуации покинуло меня окончательно, судорожно пояснила:
– Проснулся зверь. Зверь, понимаете? А значит, у него, у виверны, сейчас внутри две личности. Одна – изначальная, и она не контролирует Зверя и даже не в курсе его существования. И вторая – сам Зверь. Вы осознаете, что такое Зверь?!
Я отрицательно покачала головой.
– Зверь – это смерть, – Эмбер с трудом поднялась с пола.
Постояла, пошатываясь, и добавила:
– Вы никогда не интересовались причиной, по которой все племена оборотней, вдруг объединились в единое государство?
 
Мне снова досталось лишь молчаливое отрицание.
– Потому что однажды проснулся Зверь, – четко глядя мне в глаза, произнесла девушка.
Помолчала и добавила:
– Вам нужен мой отец. И поставьте в известность драконов. А мне остается лишь молить всех богов о том, чтобы крови Города Драконов хватило Зверю, потому что после он отправится убивать нас.