Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона (СИ)

Дракон просиял.
Мы ввалились во двор, Рэнс брякнул засов на крючья и привалился спиной к воротам.
— Госпожа Ан-Чирон, — выдохнул он, склоняя голову. — Я уж не надеялся, что нам так повезет.
— Ренсом-кафлас. — Она поклонилась в ответ. — Добро пожаловать в мое скромное жилище. Здесь вам ничто не угрожает.
Мы с Иламом ошалело таращились на представшую перед нами женщину. И она сама, и ее дом выглядели до жути странным островком спокойствия и безопасности в лесу, запруженном смертоносными тварями. Рэнс ничему не удивлялся, видимо на это он и рассчитывал, забираясь на гору.
— Не скромничайте, госпожа. Ваше заведение всегда было одним из лучших.
— Увы, те времена давно прошли, — она печально прикрыла слегка раскосые карие глаза. На вид ей было лет сорок пять, каштановые с рыжиной волосы собраны в высокую прическу, украшенную резным костяным гребнем, длинное платье из цветастого лилового шелка подчеркивало стройную фигуру. — Прошу, будьте моими гостями.
Хозяйка уцелевшего в Закатных Холмах поместья, повела нас за собой. В глубине обширного двора, за невысокими раскидистыми кленами, располагалось длинное двухэтажное здание с черепичной крышей и большими окнами.
— Удивительно, что вам еще удается держаться. — Рэнс обернулся, жестом подзывая нас ближе.
— Да, кое на что я еще способна. — Госпожа Ан-Чирон обернулась, грустно улыбаясь.
Внутри поместья паразитов не было, но стояла другая, незнакомая аура. Илам ее тоже чувствовал и потому хмурился.
— Позвольте, я представлю вам моих друзей. Таира (я неуверенно улыбнулась), а это Илам, — дракон вытолкнул лесовика перед собой, тот все еще сжимал в руке посох, но уже готовился убрать его в самодельные ножны. Вальхоровый прут качнулся и, направленный меткой драконьей рукой, вонзился хозяйке поместья в грудь.
— Тахон-граак, — почти нежно прошептал Рэнс. Чтоб наверняка.
В глазах госпожи Ан-Чирон вспыхнуло непонимание, но тут же угасло. Фальшивая хозяйка поместья вспухла, как пакет с поп-корном, посерела и взорвалась, осыпая нас миллионами перламутровых бисеринок.
Одновременно с этим, в лесу затренькало, заухало. Запах горелого пластика стал невыносим, но тут, впервые за много лет, над поместьем пронесся порыв ледяного ветра, унося последнее воспоминание о поразившей горы заразе.
Дракон распахнул ворота. Разумеется, стены никуда не делись, но паразиты исчезли, в этом можно было не сомневаться. Тяжелая аура рассеялась, и только теперь стало понятно, как угнетающе она действовала. От небывалой легкости хотелось скакать по широкому, вымощенному плитами двору, но вместе с легкостью, наконец, объявилась усталость.
Я опустилась на землю, привалилась спиной к забору, и лишь на секунду закрыла глаза, чтобы в следующее мгновение оказаться уже закутанной в пропахшую мятой куртку.
***
В центре большой комнаты в круглом очаге горел огонь. Потрескивал на сосновых поленьях, ласкал бока пузатого медного чайника. Подступы к очагу чернели крупным камнем, а пол устилала светлая шлифованная доска. Вдоль стен располагались низкие широкие диванчики со множеством разноцветных подушек и такие же приземистые столики. Сами стены — тоже деревянные — были украшены гобеленами в оттенках белого, серебристого и светло-зеленого. Изображенные на них картины были призваны радовать глаз и умиротворять: никаких батальных сцен, сплошные горные пейзажи, водопады, одинокие лодочники посреди туманных рек и меланхоличные парочки в увитых плющом беседках.
С дощатого потолка, укрепленного массивными балками, свисали шесть оранжевых, похожих на тыквы светильников. Ни один из них не использовался по назначению. Все освещение в комнате ограничивалось огнем в очаге. Дым единой струйкой поднимался к изящной трубе, спроектированной так, что она не нарушала гармонии комнаты, а вписывалась в нее и при беглом взгляде была незаметна.
На одном из диванчиков, завернувшись в цветное покрывало, спала Меру. Ее можно было узнать лишь по волнам черных волос, занимавшим большую часть дивана. На другом храпели Кот и Вилли, на третьем, прислонившись спиной к стене, сидел Илам, он тоже, вроде бы, спал, по крайней мере, глаза были закрыты.
 
Поленья тихо потрескивали, в воздухе кружились запахи дыма и травяного чая. Под курткой было тепло и уютно, но сон уже отступил. За пределами комнаты раздались тихие шаги. Двери бесшумно разъехались, явив задумчивого Рэнса.
— С добрым утром, — ухмыльнулся он, заметив, что я не сплю, — точнее, вечером. Уже стемнело.
— Как ты догадался?
— Посмотрел на небо! — Он деланно округлил глаза.
— Да я о хозяйке. О том, что она ненастоящая.
У меня все еще стояло перед глазами ее лицо за миг до того, как паразит рассыпался миллионом стеклянных шариков. На долю секунды я подумала, что Рэнс ошибся. И до сих пор эта заноза сидела в моем затылке и противно ныла. Ну не привыкла я видеть, как женщинам в грудь втыкают вальхоровые пруты!
Рэнс уселся на диван рядом со мной, поскреб затылок.
— Их было слишком много. Паразитов. Гора давно запечатана. Все, что можно, они сожрали. Даже авантюристы сюда давно не совались. Так с чего бы им плодиться в таком количестве? Они ведь как действуют? Если питаться нечем — начинают пожирать друг друга, пока не останется один. Самый сильный и хитрый. Он закукливается и ждет лучших времен. Примерно также было и в Ренаторе. Там тоже остался один, самый сильный. И точно также он мог принимать человеческое обличие. Только этот еще и сеть свою раскинул, чтобы самому не бегать. Очень удобно, когда ужин приходит прямо к столу.
— И ты ни секунды не сомневался?
— Знаешь, они все ж-таки паразиты. Существа примитивные. Могут, конечно, забраться в разум, создать нужный образ, запутать. Но, все равно, недостаточно умны, и с драконами дела не имели. — Он поднялся, снял кипящий чайник с крюка, разлил кипяток по глиняным стаканам, один подал мне, второй оставил у себя, согревая ладони. — Последний раз я видел госпожу Ан-Чирон сто двадцать лет назад. И уже тогда ей было за сотню. Выглядела она, кстати, точно также как сегодняшний перевертыш. Канги живут дольше людей, как и прочие оборотни, но не настолько долго. Паразит увидел образ, но не понял, что тот давно покрылся плесенью. Разумеется, едва я ее увидел, понял, что мы попали в гнездо. Так что, нет. Я не сомневался.
Он уставился в огонь. Яркие блики плясали в расширенных черных зрачках. Радужка превратилась в едва заметный голубой ободок.
— Почему она назвала тебя оборотнем? Кафлас — это ведь оборотень?
Рэнс усмехнулся, перевел взгляд на меня. Зрачки уже приняли привычный вид.
— Обычно драконы имеют только две ипостаси. У меня же они ограничиваются только размером. В мышь я, конечно, обратиться не смогу.
— Выходит, ты необычный дракон?
— В каком-то смысле. Но, на самом деле, у многих из нас свои особенности. Кто-то может плеваться не только огнем, но и, например, ядом, кто-то повелевает стихиями. Вариантов полно. С добрым утром.
Илам, не меняя позы, следил за нашим разговором.
— Простите. Я не подслушивал. Просто не хотел мешать.
— А мы и не секретничали, — пожал плечами Рэнс. — Кстати, о секретах. Ты хороший боец. Служил в княжеском войске?
— Все бинти хорошие бойцы, — равнодушно ответил Илам, но в глазах вспыхнули огоньки. — Я лишь один из многих.
Рэнс только хмыкнул в ответ, отхлебнул, наконец, чая.
Кот забормотал во сне. Дракон поднялся, отставил стакан и легонько пнул мага носком ботинка в подошву.
— Подъем, Котяра! Настало время веселья!
Маг буркнул в ответ какую-то бессмыслицу и перевернулся на другой бок.
— Игнорирует, поганец, — пожаловался дракон, и вдруг подхватил его, взвалил на плечи, как коромысло, и поволок вон из комнаты.
Напуганный спросонья, Кот орал и отбивался, а Рэнс только громогласно хохотал. Вилли подскочил на диване, но сообразил, что опасности нет, и, ухмыляясь, потянулся. Меру вылезла из своего кокона, хмуро огляделась и побрела за шумными парнями. Мы двинулись следом.