Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона (СИ)
Работал маг увлеченно, высунув язык. Ильфредита крутилась рядом, лезла под руку, стаскивала «сокровища» в отдельную кучку, за что периодически получала от хозяина затрещину.
— Что за хмырь?
— Не хмырь, а Кот. А это Вилли и Меру. Они помогли мне добраться до Тридорожья.
— А, так это из-за него тебя чуть охотники не поймали?
— Хочу поговорить с ними, — я проигнорировала набычившегося дракона, — раз уж ни бинти, ни драконы мне помочь не смогли, может маги знают, как выбраться из этого… Ирвеона.
Глава 13
Дракон высадил меня в заброшенной деревушке в часе ходьбы от Вассы. В окрестностях столицы было слишком людно, чтобы разъезжать верхом на драконе.
Черному моя идея не нравилась, но спорить он не стал. Пожелал удачи и умчался, заверив, что вернется не позже, чем через три дня. К тому времени наемники не успеют добраться до столицы, и мы сумеем придумать, где и как их перехватить.
Я проводила стремительно удаляющуюся черную точку и полезла через разросшийся вокруг деревеньки ельник. Аккуратные молодые деревца источали такой густой смолистый запах хвои, что у меня исподволь зародилось щекочущее новогоднее настроение.
***
Подъездные столичные дороги кишели охотниками, торговцами, наемниками и простым людом. Лесовики-отшельники в потрепанных плащах брели пешком, курьеры, поднимая тучи пыли, проносились верхом, грохотали туда-сюда набитые битком самоходки. Повозки, кареты, телеги, запряженные лошадьми, волами и тиграми едва тащились в тесном людском потоке. Кучера покрикивали, наемники ругались, собаки лаяли. В стылом воздухе клубились запахи пота, навоза и, почему-то, пряников. Я увязла в разношерстной толпе и в город попала только к вечеру.
Васса разительно отличалась от Тридорожья. Улицы были шире, дома — выше и наряднее, а в центре, отделенный от прочих кварталов обширным парком и кольцом канала, поднимался королевский дворец — добротный классический замок с крепостной стеной и россыпью башенок. В квартале от центра города маячил красным флагом главный филиал Единорожки, для разнообразия пониже и попроще дворца, зато сплошь увешанный иллюминацией.
Да и в целом, столица сияла огнями. Фонари были натыканы везде, где можно и нельзя, гирлянды солнечных цветов свисали с каждого карниза, россыпи больших, маленьких и совсем крошечных светильников украшали все здания без исключения.
На улицах было не протолкнуться. Всюду гремела музыка, звучали песни и смех. Казалось, вся Тувосария съехалась в столицу, чтобы отметить тут неведомый мне праздник. На площадях поднимались шатры передвижных балаганов, штабеля источающих хвойный аромат досок превращались в ларьки для сладостей и сувениров. Несмотря на поздний час, магазины были открыты. Взрослые волокли корзины и холщовые сумки с провизией, дети носились, размахивая леденцами на палочках и выкрашенными серебряной краской звездами.
Звездная тематика встречалась на каждом шагу: в витринах магазинов, на столбах, на деревьях, на брусчатке, на одежде горожан и даже на собачьих ошейниках.
В воздухе витали ароматы свежей выпечки и древесного дыма. Молодежь собиралась в скверах и многочисленных кофейнях с огромными витринами и уютным желто-оранжевым светом.
Васса напоминала старинный европейский городок, запруженный оголтелыми туристами, но детали не давали забыться. Вокруг ламп увивались светляки — жирующие на городской иллюминации, из подворотен блестели глазами чешки́ и подвальные мохначи. Могучие стражники-горцы разгуливали по улицам, поигрывая не по погоде открытыми бицепсами, шеттеры, завернутые с ног до головы в плащи из дорогущей ткани, чинно вышагивали по мостовой, кое-кто из них уже осмелился откинуть капюшон, чтобы похвалиться золотыми татуировками и богатыми украшениями.
В одном из скверов у отключенного на зиму фонтана, в толпе мелькнуло знакомое лицо. Стройная фигурка и ни намека на живот.
— Джана, привет! Тебя можно поздравить?
Девушка обернулась. На лице пронеслась череда эмоций: сомнение, удивление, страх, печаль и, наконец, злость. Нет, даже ярость.
— Ты!
Она бросилась ко мне, готовая залепить пощечину. Я отпрянула. Она попыталась вцепиться мне в лицо другой рукой, но я снова отстранилась.
— Да в чем дело?!
Прохожие останавливались, позабыв о делах, и с интересом глазели на схватку двух коротышек. Пока, правда, я всего лишь бегала от Джаны вокруг фонтана, но глядя на ее решительно пылающее лицо, не сомневалась, что скоро та перейдет к более решительным действиям. Так и случилось. Она выдернула посох из рук оказавшегося рядом лесовика, и полезла напрямик через невысокий бортик фонтана.
— Ненавижу! — кричала она. — Все из-за тебя! Он говорил, предупреждал с тобой не связываться. А я пожалела! Еще и кормила!
Она замахнулась. Я отскочила в последний момент, от удара о мостовую посох лопнул, осыпая прохожих щепками. Джана, вскрикнув от боли, едва не улетела в кусты. Осиротевший отшельник безмолвно воздел руки к небу, а я в нерешительности остановилась.
— Объясни, наконец, в чем дело?!
Она подскочила, ударила кулаком в плечо. Я перехватила руку, а она неожиданно разрыдалась, пытаясь вцепиться мне в волосы.
— Ненавижу! Ненавижу! Все из-за тебя! Они пришли после тебя! Почему я не послушала? Почему?..
С трудом, но мне удалось увести ослабевшую, рыдающую Джану из сквера в относительно спокойный переулок. Теперь прохожие старательно отводили глаза — рыдающая девчонка скучное зрелище, не то, что драка!
Из путаного бормотания удалось понять, что после моего ухода кто-то напал на Моховые Поляны и почти полностью уничтожил деревню. Джане повезло. Устав сидеть в четырех стенах, она оправилась в лавку. Шеттер-полукровка единственный, кроме мужа, кто не боялся с ней разговаривать. Это их и спасло. В обширном шеттеровом подвале они пересидели все ужасы, что творились на поверхности.
Каждый, кто не успел надежно спрятаться — погиб, разорванный неизвестными тварями. Дома и улицы утонули в крови, погиб Сат — муж Джаны, а она, от пережитого горя и ужаса потеряла ребенка. Уцелевшие — жалкие шесть человек — покинули разоренную деревню и разбрелись кто куда. Джана отправилась в столицу к брату.
— Какой кошмар, — я устало потерла глаза. Только теперь я заметила, как осунулось ее лицо, посерела кожа, под глазами залегли черные тени, но вместе с тем она выглядела совсем юной и несчастной. — Соболезную твоей утрате. Не понимаю только, при чем тут я?
— Говорят, это из-за тебя. Ты знаешь слова. Они приходили за тобой, но не нашли, поэтому убили всех.
— Кто приходил?
— Темные. Слуги Властелина. Из самого Наронетора — проклятого королевства темных тварей!
Я хмыкнула, едва не рассмеявшись вслух.
— Не может быть. Это точно не они.
— Откуда тебе знать? Я слышала, он разорил деревню на границе. Он ищет тебя и убивает всех, кто тебя видел.
— Он этого не делал. И меня не было в приграничной деревне перед нападением, с чего бы ему меня там искать? — «Я все время была рядом с ним». Этого, конечно, вслух не сказала.
— Не думай, что сможешь от него сбежать! Он и сюда придет! Он убьет всех нас!
— Послушай, — я схватила бьющуюся в истерике Джану за плечи и встряхнула. — Темный этого не делал! В Наронеторе тоже кто-то разоряет деревни, убивает людей, но ни Темный Властелин, ни я тут не при чем! Никто не станет нападать на Вассу. Тут полно стражи, наемников, ловцов. Не о чем беспокоиться. Я понимаю, у тебя горе, ты напугана, но здесь тебе бояться нечего, поверь мне!
— Откуда тебе знать? — повторила она. — У него есть армия. Огромная, страшная! И ужасный дракон, пожирающий людей живьем!
Ага, и запивающий их молоком и мятным чаем. А еще, штопающий Властелину носки по ночам…
— Джана, иди домой. Отдохни, выспись. Подубась подушку, поплачь. И поверь мне, Темного Властелина тебе стоит опасаться в последнюю очередь!
— Откуда ты… — она уставилась на меня безумным взглядом, вырвалась из рук и убежала.