Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона (СИ)

С полминуты мы играли в гляделки, потом Черный мотнул головой и осторожно, стараясь не скрипеть каменной крошкой, двинулся по коридору и сразу же исчез, слившись с темнотой.
Для своего размера дракон двигался на удивление тихо, почти бесшумно. Я так не умела, но очень старалась.
Глаза быстро привыкли к темноте, различая черный силуэт на фоне серых стен. Коридор тянулся на сотню метров вглубь горы и там раздваивался. По бокам коридора темнели высоченные провалы заброшенных залов. Мы не успели пройти и половины пути, как по стенам правого тоннеля заплясали блики огня, а эхо принесло отзвук шагов и голосов. Дракон схватил меня лапой и бесшумной тенью влился в ближайший дверной проем.
Голоса приближались.
— Об этом он не предупреждал! — возмущался мужской голос.
— Не понимаю, чем ты недоволен, — ответил ленивый женский голос. — Наша задача — выполнить работу, а не лезть не в свое дело.
— Это мое дело! Если ты продалась с потрохами, не значит, что и все прочие предали свою веру!
— В прежние времена за такие слова ты бы уже лишился головы, — женский голос прозвучал резко.
— Времена меняются. Отдай мне его! Я забираю свою клятву!
Звон стали, плеск, удар и короткий шорох.
— Не все готовы предать свою веру, кажется, так он сказал? — Третий голос — глубокий, почти драконий бас — звучал равнодушно.
— Жестко.
— Он забрал клятву. Ты тоже сомневаешься?
Голоса удалялись в сопровождении противного скрежета.
— Глупости! До Вассы он бы все равно не добрался.
— Закончим работу, избавимся от луча и объявим…
Ветер унес конец фразы. Коридор опустел, дракон опустил лапу, которой удерживал меня у стены.
На двух желейных палочках вместо ног я приблизилась к выходу. После кромешной темноты зала в коридоре было почти светло. Посреди пола темнела безобразная лужа, россыпь пятен украшала противоположную стену, в нос ударил запах горячей крови. На этот раз сдержать тошноту не удалось.
Когда я разогнулась, дракон изучал кровавое пятно, почти уткнувшись носом в пол.
— Что ты делаешь?!
— Пойдем-ка отсюда, — он подтолкнул меня к стене, где оставался чистый клочок пола, а сам мягко перепрыгнул заляпанный участок, — м-да, бедняга лишился-таки головы… Спокойно, дыши. На, вот, попей, — как ни в чем небывало, он протянул мне флягу с чистой водой.
Две кровавые дорожки — побольше и поменьше — тянулись до самого обрыва, куда и отправили приятеля неизвестные убийцы.
— Какая жалость… Подержи-ка, — он что-то сунул мне в ладонь и свалился с утеса.
— Эй! — Желудок снова подскочил к горлу, но я вовремя вспомнила, что у дракона есть крылья. Не мудрено забыть, когда у тебя почти что на глазах прирезали человека!
Я отшатнулась от края, выронила окровавленную безделушку — прямоугольный жетон два на три сантиметра. Зачем он дал мне эту гадость? Я попыталась вытереть руку, но кровь никак не стиралась, снег вокруг становился розовым, а перед глазами пульсировали красные пятна.
— Так я и думал, это был кенол, — дракон возник над краем пропасти, — эй, ты в порядке?
— Не знаю, — я прижалась лбом к холодной скале, ледяной ветер трепал выбившиеся из-под шапки волосы, а тело затапливал жар. Кончики пальцев пульсировали, будто под кожей возились муравьи, — кажется, я сейчас взорвусь…
— Нонто-дооган!
— Что? — Я распрямилась, как марионетка, которую дернули за ниточки. Наваждение исчезло, осталась только сосущая пустота в желудке. — Что ты сделал?
— Не только ты знаешь нужные слова. — Голубой огонь в драконьих глазах угас, он бросил на землю темный клок со знакомым гербом. — Если в следующий раз случится подобное, можешь смело использовать. Помогает. От переутомления. Узнаешь?
— Так они из Единорожки! А это что за штука? — Я подтолкнула носком сапога жетон. Под кровавым пятном угадывалась гравировка: волчья голова и три звезды.
— Понятия не имею, но звезды — кенолья тема. Вероятно, бедняга носил его на цепочке, пока не лишился головы…
— Кенол-наемник на службе у Егара? А кто говорил, что кочевники пацифисты?
 
— Арон говорил. И, кажется, он — единственный пацифист в этом мире, что бы это ни значило! Слушай, они же что-то забрали отсюда. Наверняка ценное, иначе не потащились бы в такую даль. Надо бы их догнать…
Дракон навострился снова сигануть с обрыва.
— Стой! А если у них с собой глушилки?
— Плевать! Не позволю растаскивать свое имущество…
— Хочешь тут тоже на неделю застрять? Никуда они не денутся. Слышал, они про Вассу говорили? Там их и дождемся. Долетим-то мы все равно быстрее.
— Разумно. Тогда гляну на них издалека, чтоб знать, кого ловить.
— Вместе глянем.
***
Наемников было двое. Женщина в облегающем комбинезоне и меховом плаще, лицо полностью закрыто плотной маской, в каждом движении — опасная грация дикой кошки, за спиной два меча. Мужчина — мощный и широкоплечий, но с такими же, как у женщины текучими движениями, лицо спрятано под глубоким капюшоном, на одном боку меч, на другом — глушилка.
Ловко и быстро, как по ровной дороге, они спускались по заснеженному серпантину. За одним из выступов их ждали три здоровых серых барса. Двое тут же пригнулись, принимая седоков, и рванули вниз, третий беспокойно покружился на месте, но, так и не дождавшись хозяина, припустил следом. Бежали они строго друг за другом, ступая след в след. Даже замыкающий одинокий барс не сбился с шага, хотя мог обогнать товарищей и налегке умчаться прочь. Вот вам и одинокий след!
Дракон высунулся из-за утеса, чтобы лучше рассмотреть наемников и едва успел пригнуться, когда почуявший неладное наемник обернулся. Я следила за убийцами в узкую щель меж двух плоских стоячих камней, и заметить меня он никак не мог, но все равно по спине скользнул неприятный холодок. Так ничего и не углядев, наемник отвернулся и скоро они уже неслись по равнине, стремительно превращаясь в три точки.
Мы вернулись на уступ у входа в пещеру. Размазанная по камням кровь застыла, навсегда став частью драконьей горы. Жетон убитого наемника я завернула в клок ткани с гербом и убрала в карман. Потом покажу Арону, а пока нам предстояла непростая задача осмотреть обширные драконьи чертоги, и надежда на удачное завершение миссии таяла с каждой минутой.
На этот раз плутать в темноте не пришлось, в бездонных седельных сумках нашлась банка со светящейся плесенью, но, как мы и думали, в пещерах было пусто. Драконы ли забрали все имущество с собой или такие вот наемники за долгие годы успели вынести все, что плохо лежало, но порадовать Властелина было нечем.
Черный тоже не преуспел, память возвращаться не желала, а в пещерах не осталось и малейшего намека на драконье существование, кроме наскальных рисунков вроде тех, что украшали зал на крыше Темной Башни.
До самого вечера мы рыскали по пещерам — большим и совсем крошечным, но кроме камней, пыли и ледяных осколков ничего не нашли.
В одном из дальних закутков, куда дракону было не пролезть, я обнаружила шердонитовую пещеру, почти такую же, как в Ренаторе, только тут минерал был не молочно-белый, а радужный. Его мародерам выковырять не удалось, но они старались, судя по расколотой двери и куче каменных осколков внутри пещерки. Над низкой дверью проковыряли дыру, наверное, хотели найти что-то ценное или добраться-таки до шердонита.
— Похоже, эти гады увели у нас из-под носа последние ценные вещи! — негодовал дракон. — Знать бы, что Егару тут понадобилось? Уж точно не золото и шердонит.
— Тебе виднее. Это твой дом.
— Ха! Тоже мне, дом. Без нашей магии это обычная промерзшая насквозь дыра. Не представляю, как мы тут жили…
Он сердито потоптался на месте, разминая крылья.
— Ничего не вспомнил?
— Нет.
— Только зря время потеряли.
— Не скажи. Мы еще можем кое-что вернуть, когда подстережем этих ребяток в Единорожке. А вообще, не нравятся они мне. Наемники так себя не ведут. Прирезали напарника ни за что, ни про что. Печенкой чую, тут дело нечисто. Доставай паука, поговорим с Ароном.