Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона (СИ)
Желтоногие песочники были для гроонов слишком мелкой добычей, но если собрать их побольше… Я шепнула первое пришедшее на ум слово. Крошечные кротоподобные существа прекратили отгребать песок от своих норок и стянулись ближе. К ним присоединился притащившийся с болота пульсирующий красный лишайник. Ну и отлично, а теперь: фейерверк! Куча примитивных духов взметнулась выше скал. Лишайник не подвел, выстрелил цветными спорами и яростно замигал.
Грооны возбужденно загалдели, перескочили по камням поближе к непонятному явлению.
Надолго это их не задержит, но хоть что-то.
Я двинулась вдоль стены, отгородившись от стаи рядом пустых «насестов». Волна духов опустилась, грооны разочарованно зарявкали, так и не дождавшись серьезной добычи. Оставалось пройти два шага до спасительного коридора, но меня опередила белая вспышка — какая-то глупая птица, забывшись, спикировала с высоты и пронеслась мимо стаи раздраженных гроонов! Хищные твари с места рванули за ней. Но вот беда, у птицы были крылья, а у меня — нет.
На вас когда-нибудь неслись одновременно десять гроонов? Так себе удовольствие. Не рекомендую.
Я прыгнула в коридор, одновременно выкрикивая слово. Новая волна вышла слабенькой и хищников не остановила. Да, эта добыча была им по нраву. Толкаясь и рявкая друг на друга, они вломились в коридор следом за мной. Слишком узкий проход и стремление каждого ухватить добычу первым, немного их задержали. Я добежала до статуи и, с разбегу, отвесила ей пинка, надеясь, что Арон не пошутил. Хороша я буду, зажатая между острыми клинками и зубами хищников!
Статуя подпрыгнула, закрывая оружием пострадавший тыл, и отодвинулась ровно настолько, чтобы я могла выскользнуть из коридора. Грооны с правилами местного этикета не заморачивались, поперли напролом. И до того не сильно радостная привратница вконец оскорбилась и быстренько нашинковала троих преследователей. Остальным удалось прорваться, но я уже мчалась по болоту, надеясь, что и у капризной дорожки есть совесть.
Зря надеялась. На первом же повороте влетела по колено в трясину. Не такие яркие, как ночью, но тоже побеспокоенные ураганом «скульптуры» зачавкали, пытаясь дотянуться до меня языками. Я выругалась. Только с тропинкой не хватало любезничать, когда за спиной лязгают зубами двухметровые крылатые «котики»!
Перескакивая через наиболее сердитые камни, я перебралась на другой берег. Еще раза три провалилась по колено, но это мелочи, древние сапоги не пропускали воду, хотя и выглядели теперь как два замшелых полена.
Грооны окончательно взбесились, с ревом набросились на мельтешащие над болотом «языки». Но радоваться было рано, двое из семи так и не утратили ко мне интерес, преследуя даже по лесу. Вот настырные твари!
В сумеречном лесу просыпались светлячки, стягивались на шум и очумело разбегались, уступая дорогу. Я попыталась отвлечь ими преследователей, но огоньки обиделись и погасли. Как же я люблю сумеречный лес, мать его!
Один из хищников оказался удачливее прочих, подобрался совсем близко, зубы клацнули над плечом — тварь метила в шею. Мне удалось увернуться, но тут левая нога уехала в сторону: напитавшийся водой маленький фикус размазался по земле зеленой жижей, увлекая меня в гостеприимно раскрытую гроонью пасть. Пытаясь удержать равновесие, я ухватилась за ветку. Ладонь обожгло, рука стремительно немела. Повезло — так повезло! Я выдрала с корнем голубоватый ядовитый куст и от души надавала гроону по морде.
Тварь отпрянула, оглушенно замотала башкой, но я уже не обращала на нее внимания. Где-то оставался еще один хищник, я не представляла в каком направлении бегу, а правая рука уже полностью потеряла чувствительность.
Лес закончился внезапно, я выскочила на участок мертвой земли, по инерции пробежала еще десяток метров, едва не врезавшись в стену, и тут же с макушки пальмы на меня спланировал последний гроон.
— Ложись! — проревел дракон.
Я бросилась под защиту лесного полога, прижимая омертвевшую руку к груди.
Преследователя снесло огненным вихрем. Горел гроон ничем не хуже красных волков. Дракон полюбовался результатом и потопал ко мне.
— Ненавижу ваш Ренатор… — прохрипела я, прижимаясь лбом к гладкому стволу гигантского фикуса.
***
Небо над пустыней сияло необычайно крупными звездами. Воздух очистился до прозрачности, дымка не успела подняться высоко, и на этот раз обошлось без визуальных эффектов. Песок едва тлел, испарения еще не набрали смертоносную массу, но дракон все равно летел высоко. Ренатор исчез за горизонтом черной точкой.
Рука еще казалась чужой, но потихоньку отходила. Сразу после спасения от гроона, я отключилась на пару часов, а когда очнулась, дракон мрачно объявил, что мы никуда не летим.
— Черный, ты с ума сошел?! — Я подскочила на лежаке из пальмовых листьев. — У меня этот ваш Ренатор вот уже где! Я что, зря тащилась через болото и этих тварей?
Неузнаваемый остов гроона темной кучкой лежал поодаль у стены. Запах гари изредка набегал волнами, вызывая тошноту. Рука была аккуратно обернута толстой зеленоватой «лапшой», а ко лбу приклеен уже иссохший листик.
— Я не могу быть эгоистом, — прогудел дракон, — ты не обязана со мной лететь.
— Да что на тебя нашло? При чем здесь эгоизм? Напоминаю: я тоже заинтересованное лицо. К тебе возвращается память — я отправляюсь домой. Все довольны и счастливы.
— Так, может, я и прежде не знал, как тебе помочь?
— Черный, тебя что, тоже контузило?
Дракон рассмеялся, махнул лапой.
— Ладно, забудь. Рука твоя скоро оживет. Тот куст еще не набрал полную силу, а тольнария хорошо вытягивает яд, к утру будет как новенькая. Кстати, Антон — это твой белобрысый дружок?
— Так. — Я бросила отчищать сапоги и повернулась. Дракон, как ни в чем не бывало, возился в мешке, укладывая разбросанные впопыхах вещи. — Я что-то говорила?
— Да так, бормотала во сне.
— Только бормотала? — уточнила я, чувствуя неприятный холодок в груди.
— Нет, еще бегала за мной вокруг леса с топором наперевес, — фыркнул дракон, — просто интересно стало, кто может заставить тебя хныкать во сне.
— Ты удивительно корректен… Забудь все, что слышал. И видел! Топора у меня нет, но лунатизм случается, так что будь начеку!
***
Отдохнувший в Ренаторе дракон набрался сил и мог двигаться сутки напролет со сверхъестественной скоростью и не думать об остановках. Так бы он и поступил, не сиди у него на спине маленькая слабая пассажирка, то есть, я.
С непривычки многочасовой перелет, пусть и в удобном седле, изрядно утомил. Хотелось размять ноги и, чего уж там, сходить под кустик. Дракон не возражал. Приземлился на границе пустынных Западных предгорий и обжитых земель Тувосарии.
Здесь царила осень. Над бурыми холмами гулял ледяной ветер, замерзшее солнце тонуло в пуховых одеялах мрачных туч. Черные от дождя деревья грудились в низинах, надеясь укрыться от холода.
Быстрая речка, берущая начало далеко в горах, промыла глубокий узкий каньон со множеством ответвлений в известняковых скалах. Совсем недавно крупный кусок берега обвалился, образовав сеть свежих трещин, кое-где еще стянутых паутиной корней. На самом краю нависал над обрывом заброшенный храм. Каменное основание покрывали корни высохших растений.
Из росших на берегу деревьев уцелело только одно. Все еще надеясь на воссоединение, оно клонилось к храму под невозможном углом, и держалось на честном слове.
Дракон взмахнул крылом, стряхивая с макушки дерева полупрозрачный бесформенный силуэт. Речное божество юркнуло в темноту святилища, не поблагодарив за помощь, а дерево, наконец, рухнуло с обрыва, увлекая за собой водопад каменных крошек.
— Они не могут в таком виде по земле передвигаться, — пояснил Черный. — Наверное, перед землетрясением он забрался на дерево, а вернуться обратно не смог.
— Почему он не сменил облик?
— Врата закрыты, ему едва хватает сил быть видимыми, к тому же его давно никто не кормил.