Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона (СИ)

Слева возник закопченный кусок стены. Серые камни с оплавленными краями затягивал буро-зеленый плющ, из щелей сочилась черная тягучая смола.
— Это старый замок, — глухо произнес Арон. Его голос был пугающе реальным в этом туманном мире. — Не отставайте.
Теперь понятно, что имел в виду Черный. От необъяснимого ужаса у меня по спине побежали мурашки. Хотелось схватиться за Властелина, чтобы не утратить связь с реальностью, а то и вовсе малодушно попроситься на ручки.
Ну, уж нет. Не дождетесь!
Разрушенный замок был огромен. Оплавленные камни появлялись и исчезали, над одной из стен, с чудом сохранившимся дверным проемом, туманный полог прорвался, впуская в призрачную реальность рассеянные лучи. Замок так давно превратился в руины, что посреди одного из залов успело вырасти и засохнуть огромное дерево. Его опутанный паутиной, корявый силуэт в рассеянном свете выглядел чарующе печальным.
Я невольно остановилась. Заброшенные дома всегда вгоняли меня в меланхолию. Вот и сейчас необъяснимая тоска запустила когти в грудь, разрывая сердце на куски. Не отрываясь, я смотрела на сияющий проем, в котором возник давно забытый образ.
Такой она и была в нашу последнюю встречу: зеленое платье в цветочек, бежевая кофта, светло-русые локоны ниже лопаток. Прежде мне казалось, она больше всего хотела вырваться из захудалого городишки, бежать не оглядываясь, но теперь я понимала ее печаль и безысходность. Она не осмелилась посмотреть мне в глаза. Боялась, что иначе не сможет уйти.
— Мама?
Горло перехватило, невысказанные слова сухими листьями осыпались на кривые плиты пола.
— Ты хочешь вернуться? — Она говорила тихо и так знакомо. — Я бы хотела, но не могу. Ты искала Врата и вот они, только протяни руку.
Проем замерцал, проявляя знакомую комнату. Кровати, стол, стулья. Жанна красит ногти, Фарид непривычно печален.
Я остановилась с занесенной над порогом ногой. Сквозь прозрачную картинку проступил силуэт в зеленом платье, совсем близко. Если уйду сейчас, больше никогда ее не увижу. Я протянула руку, коснулась плеча. Холодного, как камень. Фигура оказалась прямо передо мной, тягуче развернулась.
Серые волосы паклей опускались на костлявые плечи, корявая рука впилась в мой локоть, запуская ледяные ростки под кожу, не давая шелохнуться. Безумное лицо скривилось в беззвучном смехе. Уродливая старуха в рубище из паутины распахнула слюнявую пасть, наклоняясь все ближе. Я вздохнула, попыталась выкрикнуть слово, но легкие окаменели.
— А… — прохрипела я. Оставшиеся три буквы беззвучно вылетели вместе с покидающей тело душой.
Меня дернуло. Душа с хлопком вернулась на место, свет погас, а я больно приложилась задом о замшелый каменный пол. Туман снова воцарился на развалинах. Грудь ломило как от удара, но дышать стало легче. Плечо болело, правая рука от локтя до кончиков пальцев онемела. Арон стоял чуть впереди, вглядывался в проем, но порог не пересекал.
— Я предупреждал, — он обернулся, осмотрел руку, размял ладонь. — Ничего страшного, чувствительность скоро вернется.
— Что это было? — Я тяжело дышала, озираясь по сторонам, перед глазами все еще стояло жуткое лицо старухи.
— Душесосущий паразит. Он все еще тут, надо уходить.
— Но он выглядел как… Как… — я запнулась, чувствуя подступивший к горлу комок.
— Так он приманивает жертву. Вызывает в памяти самые болезненные воспоминания. Притворяется знакомым человеком, сбивает с толку, а потом нападает. В первый раз и меня хотел заманить, но со мной его фокусы не работают. Пытаюсь натравить на него Черного, но быстрее паразит сам от голода погибнет, чем дракон согласится еще раз сюда прийти.
И я его прекрасно понимала! Сложно представить что-то более ужасное и отвратительное. Мерзкое чувство налипло на едва не вытянутую из тела душу, как паутина старухиного платья.
Мы поспешили покинуть руины. И на этот раз, для верности, Властелин придерживал меня за локоть.
***
Я не думала о родителях много лет. Спрятала переживания глубоко-глубоко, закрыла на замок и надеялась больше никогда не почувствовать ту боль, от которой так часто рыдала в подушку бессонными ночами. Никто никогда не видел моих слез, и я дала себе слово не тратить время и нервы на тех, кому оказалась не нужна. Я выбрала быть сильной, но теперь вся моя воля рассыпалась, улетела клочками тумана под напором навязанных воспоминаний. Как, оказывается, легко меня выбить из привычной колеи! Или паразиту удалось-таки утащить кусочек души? Оттого так ноет в груди, разрастается черная дыра тоски.
 
Арон искоса поглядывал на меня, но ничего не говорил. А что тут скажешь? Банальное: «Не переживай»? «Все будет хорошо»? До такого Темный Властелин не опустится. Не полезет с расспросами. Помощи ждать не откуда. Будем выбираться самостоятельно, как всегда.
— Хотите что-то спросить?
Туман поредел, замок остался позади и гнетущая тоска отступила. Солнце по-прежнему светило, над лугом сновали птицы и бабочки, стрекотали цикады, ветер гонял по траве серебристые волны. А посреди цветущего лета возвышался огромный ледяной купол.
— Вы видели, что там, за Вратами?
— Нет. Никто не видел, кроме богов, демонов или духов, но они о своей родине не рассказывают.
Мы подошли вплотную к морозной полусфере.
— А с демоном когда-нибудь говорили?
— Ни разу. Совершал обряды, но напрямую никогда не общался. Это под силу только высшим жрецам. Сейчас их, к сожалению, не осталось. Я понимаю, к чему вы клоните, но помочь не могу. Они нас почти не слышат.
Арон прижал ладонь к ледяной стене, под пальцами зашевелились стрелки инея, побежали в стороны, сплетаясь в сеть. Полупрозрачная корочка узорного портала истончилась, являя застывший морозный мир: засыпанный снегом берег, круглое озеро со вмерзшей в лед лодкой, на дальнем берегу частокол темных елей, и аккуратный двухэтажный домик с резными наличниками.
Изнутри купол обратился тяжелым зимним небом с набитыми снегом тучами и полным отсутствием солнца. Дыхание вырывалось туманными облачками и оседало на землю крупными резными снежинками.
За нашими спинами проход затянулся, не выпуская холод и не впуская тепло. Властелин протянул руку, поманил лежащую на боку лодку и та, нехотя, выпрямилась. Киль по-прежнему оставался погруженным в лед, что никак не мешало движению. Суденышко скользило по застывшему озеру, не оставляя следов, как нож по мятному желе. За пару секунд мы достигли середины озера. Сквозь толщу бирюзового льда проступали очертания застывших водорослей и широких черных лент.
— Что это?
— Врата.
— В озере, под водой?!
— Озеро и есть Врата. Сейчас они запечатаны. С той стороны, — Арон говорил отрывисто и выглядел подтянутым и собранным, словно перед экзаменом.
Лодка причалила к берегу, и, стоило нам ступить на лед, лениво завалилась на бок. Этот берег поднимался невысоким холмом, на вершине которого толпились подпирающие облака ели. Над заснеженными макушками кружили белые птицы.
А вот и экзаменатор.
На резном крыльце стояла молодая женщина. Высокая, стройная, в белом платье с высоким воротом, длинными рукавами и струящимся подолом. Черные волосы собраны в пышную, но простую прическу. На бледном лице ни следа румянца. Глаза — два черных провала, без белков и зрачков. Единственное яркое пятно — алые губы с легкой приветливой улыбкой. Ледяная принцесса была пугающе прекрасна.
Арон, поглощенный дамой, припал на колено, коснулся губами белоснежного запястья. Рядом с принцессой он и сам преобразился. Да, пожалуй, они стоили друг друга — два величественных и недосягаемых существа. И как это я умудрилась попасть в чужую сказку?
Низкие тучи разразились крупным пушистым снегом. Я запахнула куртку, натянула капюшон. Кто ж знал, что эти голубки будут так долго ворковать на морозе? Не удивительно, что дракон отказался идти. Он бы точно не удержался от ехидных комментариев и неуместных шуточек, а мне оставалось только ждать, пока парочка наговорится и вспомнит о присутствии третьего — лишнего.