Портрет предателя (СИ)

— Граждане Ангалонии и Хейдерона имеют право свободного передвижения по территориям обоих государств.
Это было разумно, ведь за триста лет жители обеих провинций обросли тесными родственными связями.
Затем последовало долгое перечисление менее значимых пунктов, и после того, как писарь дочитал проект договора до конца, слово взял герцог Альберди.
— Дорогие друзья! Позвольте мне выразить радость от того, что нам удалось прийти к решению, которое, наконец, позволит нам остановить кровопролитную войну. Хейдерон и Ангалония три века жили под одним флагом, но теперь настало время пойти каждому из них своим путем. Мое сердце спокойно, ведь на престоле этих государств сидят мудрые правители, и я верю, что под их началом между нашими странами воцарятся добрососедские и даже, смею надеяться, дружеские отношения!
Себастьян и Бьярни поднялись со своих мест и крепко пожали друг другу руки. Зал огласился бурными аплодисментами.
***
Себастьян вышел из зала и устало облокотился о колонну. Как хорошо, что переговоры завершились ко всеобщему удовлетворению! Княжество Монтерра прекратило свое существование и вместо него на карте появились два новых государства. Что ж, теперь придется заново выстраивать отношения с Хейдероном, и постараться сделать так, чтобы эти отношения были для Ангалонии плодотворными.
Тяжелая створка распахнулась, и в галерею, держась за руки, вышли Зигурд и Доминика. Она встретилась глазами с Себастьяном и замерла в нерешительности. Хейдеронец перевел взгляд с его лица на ее, затем спросил:
— Хочешь поговорить с ним?
— Да.
— Хорошо. Подожду тебя снаружи.
Он спокойно посмотрел Себастьяну в глаза и сдержанно кивнул. Себастьян ответил ему тем же. Зигурд ушел.
— Как ты? — спросила Доминика.
В душе Себастьяна всколыхнулись воспоминания. Детство. Крепкая дружба. Игры и шалости. Он вспомнил, как они проказничали, подшучивали над старой нянюшкой, как выгораживали друг друга, когда попадались на горячем. На душе потеплело, и он осознал, что его боль давно улеглась.
— Хорошо, — ответил он. — А ты?
Доминика улыбнулась.
— У меня тоже все прекрасно.
— Счастлива?
— Очень.
Ее лицо будто озарилось изнутри мягким светом. Себастьян заметил, с какой бесконечной нежностью и обожанием она смотрела на Зигурда во время переговоров. Кажется, хейдеронец действительно сделал ее счастливой.
Себастьян был рад за нее. Когда боль от измены немного поутихла, сколько ночей он ворочался в постели, не зная где она, и что с ней! Его мучила совесть за то, что он прогнал ее, когда она так отчаянно нуждалась в его помощи. Он пытался ее разыскать, но безуспешно, она как будто испарилась, растворившись на улицах среди тысяч жителей Дюбона.
— Прости, что оставил тебя тогда без гроша, — виновато потупившись, сказал он.
— Это ты меня прости. За все, — промолвила она и добавила, — и спасибо тебе… за него. За то, что вытащил его из тюрьмы.
— Не стоит. В конце концов, ведь это благодаря ему мы с тобой остались живы.
Себастьян смотрел на свою кузину, и она казалась ему такой родной, такой знакомой. Лучистые глаза цвета весенней травы, гордо поднятая голова, расправленные плечи. Он заметил единственное украшение на ее груди — маленький кулончик из синего стекла с белой ракушкой внутри. Внезапно Себастьян узнал его.
Перед глазами встал тот летний день много лет назад. Прохладный полумрак сувенирной лавки, запах пыли и старины, шум базара за окном. Он сам выбрал для нее это украшение. Он хотел подарить ей самый красивый кулончик, такой же красивый, как она сама. Тогда она была для него самым близким человеком. Да и сейчас она не казалась ему чужой. Ведь это по-прежнему была она, его подруга детства, его милая кузина, его родная Доминика.
Себастьян проглотил комок в горле.
— Ты хранила его все это время? — дрогнувшим голосом спросил он.
Она проследила за его взглядом и бережно погладила гладкую синюю капельку. У обоих на глазах выступили слезы.
Себастьян судорожно вздохнул. Столько лет она была рядом! Столько воспоминаний! Счастливых детских воспоминаний!
 
— Моя дорогая кузина! — выдохнул он, и Доминика радостно упала в его объятия.