Дон Кавелли и мертвый кардинал

Тук, тук, тук.
Кавелли поднял глаза. Стук в дверь. За ней кто-то стоял, что было довольно-таки необычно. Помимо кардинала Фонтана, его редко кто навещал, по крайней мере без предупреждения. Дело в том, что люди, не проживающие в Ватикане, не могли просто так попасть сюда. Сначала им следовало явиться в бюро пропусков, находящееся сразу за воротами Святой Анны, после чего дежурный сотрудник позвонил бы Кавелли, чтобы тот подтвердил приглашение, и только потом выдал бы визитеру временный пропуск. Но ему никто не звонил. Значит, это кто-то из «деревни», как ласково называли свою родину жители Ватикана. Кавелли решил, что сегодня не в настроении принимать гостей.
Извини, приятель, не сейчас.
Он снова вернулся к письму.
 
«Итак…»
 
Тук, тук, тук!
Снова стук в дверь. На этот раз более настойчиво. Кавелли мысленно застонал. Вероятно, свет из-под входной двери проникает на лестницу. Значит, посетитель знает, что он дома.
Тук, тук, тук!
Он неохотно поднялся, подошел к двери и открыл. Увиденное заставило его сделать невольный шаг назад. Слабый свет старого светильника позволил разглядеть на лестничной клетке ту самую молодую женщину, которую он видел на кладбище.
— Buonasera, [33] синьор… — она мельком бросила взгляд на выцветшую табличку с именем на двери, — …Капелли.
— Кавелли, — механически поправил он.
— Кавелли, — девушка нервно откинула со лба прядь темно-каштановых волос. — Извините за беспокойство. Возможно, вы слышали, что случилось с кардиналом Фонтана? Я его племянница.
— Ах да, я видел вас на траурной церемонии. — Кавелли постепенно пришел в себя. — Мои самые искренние соболезнования, синьорина.
— Спасибо! О, я ведь даже не представилась. Меня зовут Пия Рэндалл.
Они протянули друг другу руки.
— Еще раз извините за беспокойство. Я хотела бы попасть в квартиру моего дяди, но у меня нет ключа, и ни здешняя администрация, ни нотариус не сумели мне помочь…
— А доктор Бонетти…
— Вы его знаете?
— Ну да, я…
— И тогда я сообразила, — продолжила Пия Рэндалл, не давая ему закончить мысль, — что ключи от его дома могут храниться у кого-то из соседей.
Вдруг погас свет в коридоре.
— Думаю, что смогу вам помочь. — Он нажал на кнопку выключателя, и свет зажегся вновь. — Пойдемте, — позвал он, сбегая вниз по лестнице.
Девушка поколебалась лишь на мгновение, а потом последовала за ним. Кавелли уже ждал ее у дверей апартаментов кардинала.
— Знаете, здесь все знают всех, и людям со стороны не так-то легко сюда зайти. — Он повернул дверную ручку и толкнул дверь. — Мы здесь никогда не запираемся.
Пия выглядела удивленной.
— Да, вас охраняет такая истовая вера в Бога…
Кавелли улыбнулся.
— Где, если не здесь? Хотя ватиканское знамя несет на себе изображение сразу двух ключей, именно здесь ключи используют меньше всего.
— Вы совсем не боитесь краж?
— Пожалуй, нет. Все обитатели этого дома, кроме меня, — кардиналы. Вряд ли кому-то из нас придет в голову мысль ограбить друг друга.
Девушка приоткрыла рот от удивления, что выглядело очень забавно. Нерешительно она шагнула за порог. Кавелли лишь мельком заглянул внутрь, он побывал в гостях у кардинала лишь однажды, когда Фонтана тяжело заболел бронхитом. Тогда он по-соседски принес ему лекарство и лечебный чай из ватиканской аптеки. Кавелли огляделся. Все выглядело точно так же, как тогда. Обычные апартаменты. Ничего экстравагантного. Только аккуратнее, чем большинство жилищ. Кроме того, взгляд привлекали большое золотое распятие на стене гостиной и красивая резная статуя Девы Марии на письменном столе.
— Если я вам больше не нужен, я вернусь к себе наверх…
— Подождите!
Он обернулся.
— Да?
Пия, казалось, была немного смущена.
— Не могли бы вы ненадолго остаться? Я чувствую себя немного потерянной в этой квартире и в этой обстановке. Я тоже спешу и пришла ненадолго.
Кавелли кивнул.
— Конечно. — Ожидая, он остановился в дверях. Девушка принялась бродить по комнатам.
 
— К счастью, дядя Эдуардо оставил совсем простое завещание, — крикнула она из спальни. — Деньги получает моя мама, что касается личных вещей, то, за исключением тех, которые нас заинтересуют, остальные нужно продать, а вырученные деньги отправить на нужды Ватикана. Мы с мамой хотим забрать фотоальбом со старыми семейными снимками.
— Разве вас не интересуют произведения искусства? — Кавелли в замешательстве указал на статую Девы Марии.
Пия махнула рукой.
— Весь этот католический хлам они совершенно спокойно могут у меня забрать!
Она тут же смутилась и поспешно добавила:
— Простите, я не хотела задевать ваши чувства. Я очень любила дядю, но вся эта католическая камарилья…
— Кажется, вы не очень хорошо относитесь к католической церкви, да?
— Это мягко сказано… — девушка презрительно фыркнула.
— Удивительно, ведь ваш дядя был кардиналом. Получается, что это ваши родители придерживались антиклерикальных взглядов?
— Наоборот, особенно моя мать. Она такая истовая католичка, что по сравнению с ней дядя Эдуардо — атеист. Для нее вообще ничего, кроме религии, в мире не существует. Как вы думаете, почему меня зовут Пия?
— Пия переводится как благочестивая, — предположил Кавелли.
— Это, безусловно, так, но прежде всего я названа в честь папы Пия.
— Почему именно в честь него? Он ведь уже умер, когда вы родились.
— Меня зовут Пия Паула Иоанна. Таким образом, меня назвали в честь шести пап подряд.
— Шести? — Кавелли замер и на мгновение задумался. — Верно, вы правы: Пий Одиннадцатый, Пий Двенадцатый, Иоанн Двадцать третий, Павел Шестой, Иоанн Павел Первый и Иоанн Павел Второй, не говоря уже и обо всех предыдущих Пиях, Иоаннах и Павлах, которых наберется больше сорока.
Девушка с отвращением закатила глаза.
— Полный кайф. Я больше папа, чем сам папа. — Она взглянула на Кавелли. — А как вас зовут?
— По имени? Донато.
Пия усмехнулась.
— С вашим именем, вам тоже не слишком весело, не так ли?
— Поэтому большинство людей называют меня Доном.
— Дон? Как дон Корлеоне?
— Именно.
— Так намного лучше. Хотя бы с церковью не связано. — Ее лицо скривилось в ухмылке.
Кавелли привычно изобразил на лице выражение, как у Марлона Брандо, и проговорил хриплым голосом:
— Сделайте ему предложение, от которого он не сможет отказаться. [34]
Девушка рассмеялась.
— Сейчас я быстренько найду фотоальбом, а затем вы сможете уже от меня избавиться.
— Не спешите, мне очень приятно, что я хоть как-то могу вам помочь.
Она распахнула двери шкафа.
— А что с вашими родителями? — полюбопытствовал Кавелли.
— В каком смысле?
— Почему они не приехали с вами?
Пия опустилась на колени перед буфетом и стала просматривать ящики.
— Мой отец умер, а маме такое далекое путешествие не под силу… Ах, вот же он!
Похоже, она нашла то, что искала. Девушка вытащила толстый альбом в переплете из свиной кожи, открыла его и принялась листать. Затем она вытащила один из снимков и протянула его Кавелли.
— Вот, — она указала на фотографию. — Это я с родителями и дядей Эдуардо.
Он рассмотрел старую карточку. Фото сделали в ресторане. Фонтана на нем был примерно на двадцать лет моложе, с чуть седеющими волосами и значительно стройнее. Рядом с ним находились молодая женщина с острым носом и строго поджатыми губами и мужчина с мягким выражением лица, а между ними — сияющая девочка лет пяти с маленькой щербинкой между передними зубами.
— Едва ли узнаешь, — заметил он.
— Меня или моего дядю?
— Обоих.
Пия закрыла альбом.
— Спасибо, что остались со мной. Сейчас мне, пожалуй, пора вернуться в отель.