Антигерой (СИ)
Возможно, я тоже сейчас потеряна, немного запутана. Но я здесь, настоящая, без сотни масок в чемодане под столом. И я впервые в жизни, хочу пустить все на самотек. Я устала тянуть все на себе, пусть будет, как будет.
Flashback
Дождь громко барабанил по окнам, я держала в руках телефон, на дисплее которого было фото целующейся пары. Все как в лучшем Голливудском фильме. Лучшая подруга, парень. Видимо теперь бывшая подруга, бывший парень. Сознание мерно качалось на волнах спокойствия, только издалека ощущая приближение разрушающей бури. Так происходит, когда ты получаешь какую-то фатальную информацию, но мозг ее не успевает переварить. Хочется громко рассмеяться, или просто проигнорировать. Я не успеваю отдать отчет своих действий, когда пальцы набирают знакомый номер, с силой вжимая тонкие пальцы в дисплей мобильного.
— О, Анфиска, ты чего хотела? — ее голос был привычно безмятежным, казалось, что именно она никогда не причинит боль. От нее всегда пахло шоколадным мороженным, и веяло теплом. Не опыляющей июльской жарой, а таким, тонким дуновением апрельского, первого солнца. Я верила ей как самой себе, иногда мне казалось, что ее часть души, уже стала куском меня. Но оказалось, что это я оказалась ее частицей, на которую так удобно было поставить ноги, чтобы хорошенько оттолкнутся, как от батута.
— Ты дома? — интересно как давно они крутят шашни за моей спиной?
— Да, дома, завтра как обычно в восемь? — она шумела каким-то пакетом на фоне, телевизор транслировал музыкальный канал. Я была уверенна, что одновременно с этим она красит ногти, ультрамариновым, ее любимым, цветом, выбирает наряд на завтра, и громко перепирается с младшей сестрой. Меня всегда удивляла ее многозадачность, но в этот раз, она превзошла сама себя.
— Как давно Ань? — голос ледяной, как морозная буря, и синоптики не обещают потеплений.
— Что давно? Фань ты чего? — вот тебе и подруга с первых классов.
— Ань, не притворяйся дурой. Сколько вы с Максом вместе? — я срываюсь, слезы катятся по щекам, оставляя соленые дорожки, хотя мне кажется, что места, где капли срываются с ресниц, и падают на щеки, пронизывают тонкие иглы. Небо, постепенно, начинает рушится.
— Откуда? — она прекращает шуршать.
— Что откуда? Узнала? Спасибо добрым людям. А ты, сколько еще меня за идиотку хотела держать? Тебе в глаза мне смотреть не стыдно было? — мы знакомы больше двенадцати лет, учимся в одном университете, подружки не разлей вода, как же она могла?
— Я не виновата, что ты ничего не замечала, — больше я ничего слышать не хочу. Сбрасываю звонок, и набираю еще одного человека.
— Солнце, ты что-то хотела?
— Мы можем встретиться?
— Сейчас?
— Да, в парке возле моего дома, — на часах за полночь, но кого это волнует?
— Хорошо, — я сбрасываю кружку со стола, и она с грохотом разлетается на кучу осколков. Сбрасываю рамку с нашим общим фото. Ненавижу, как же я их ненавижу. Натягиваю джинсы, черную толстовку, плюю на верхнюю одежду, и пока мама не успела задать сотню вопросов, вылетаю на улицу. Дождь становится только сильнее, отображая мое состояние. Громкие раскаты громы, что обычно жутко меня пугают, только подначивают, на выброс адреналина. В голове мелькают все сложности, которые нам пришлось преодолеть вместе. Как же я ошибалась в этих людях.
— Ты чего без зонта? — он не успевает опомниться, когда я даю ему хорошую такую пощечину. Вкладываю в это жест всю боль, страх, отчаяние.
— Ты чего? — он держит рукой алеющую щеку.
— Удачи вам, — разворачиваюсь, быстро перебирая ногами, за стеклянной дымкой, толком не вижу дороги. Он кричит что-то в след. Но я точно знаю, что именно в этот момент, они для меня исчезают, окончательно. Больше не будет сцен, разговоров, слез, истерик. Стальные прутья, опускаются на мое сердце, строго настрого запрещаю вход туда, кому либо. Падать не страшно, страшно не подняться, а боль только закаляет.
Flashback end
— Ты чего здесь? — сердце, выпрыгивало из груди.
— Ян! — я дернулась. Он подкрался со спины, и дернул один наушник, заставляя воспоминания развеяться в прохладном воздухе.
— Душевные терзания? — он легко сел рядом. Его пепельные волосы разметались от сильного ветра, а глаза выглядят жутко уставшими. На нем все еще джинсы, и темный худи, что мерно натягивается, когда он напрягает руки. На щеках небольшая щетина, а костяшки рук сбиты, и я сама не понимаю, почему нахожу все это притягательным. Словно каждый шрам, и царапина на теле этого парня, как магнит притягивает меня к себе. Решетки, что стоят на сердце, жалобно поскрипывают, и просят подняться вверх. Но я запрещаю.
— Самокопание скорее, — Что же ты скрываешь Ян Громов? Парень со стальным нравом, ледяным характером, и мудрым взглядом.
— Фань, это нормально, что ты так себя повела. Я сам должен был догадаться, что тебе рано прикасаться к оружию, — он прикоснулся пальцами к переносице, на секунду прикрывая глаза, заставляя меня удивится длине его ресниц.
— Да… да, я просто еще не готова, — мысли о том, что произошло на полигоне уже давно рассеялись в воздухе. Куда больше меня волнует вопрос собственной реакции на него. Я сама не знаю, что от себя ожидать, когда его крепкое тело находится рядом. Секунда, и я хочу его придушить, вторая, хочу утонуть в его теплых объятиях. Из крайности в крайность.
— Давай спать, — он кивает на кровать, и первый поднимается на ноги, смотря на меня сверху вниз.
— Завтра дома? — взявшись за предложенную руку, я поднялась на ноги, постаравшись закрыть глаза, на то, что от нашего невинного прикосновения, в моем теле взорвалась электростанция, и прошибла током все тело, заземлившись где-то в ребрах. Спокойно, он обычный человек, с завышенной самооценкой, и саркастичным юмором, хватит его боготворить, Анфиса.
— Я еду по делам, но думаю, вернусь не поздно, — легко киваю. Мне вообще не должно быть дела до его досуга. Пускай хоть по рукам пойдет, мне это не интересно.
Забравшись в кровать, и накрывшись одеялом по самый нос, я улыбнулась Яну, чего он к счастью не заметил. Усмехнувшись, выключил свет, и его глаза блеснули в темноте, словно у демона. Может он меня заколдовал, и заставил думать о нем двадцать четыре на семь?
— Спокойной Ночи, Фаня, — он сказал это слишком тепло, я даже вздрогнула от его интонации, утонув в трехметровой волне нежности, что резко накрыла меня, не дав даже вдохнуть хоть каплю отрезвляющего воздуха.
— Спокойной Ночи, Ян.
POV Ян
Я минут пять наблюдал за ней, грустный взгляд куда-то вдаль, в ушах наушники, рядом от сообщений разрывается телефон. Вспоминая ее сегодняшнюю реакцию, хочется ударить самого себя, за ту глупость, которую совершил. Я же должен был предугадать. Где тот сносный стратег, когда он так сильно нужен?
Сейчас же, стоя за ее дверью, я улыбаюсь. Черт знает, что вызвало эту радость на моем лице, но порой кажется, что рядом с ней просто нельзя иначе. От нее исходит слишком много теплой энергии. Она словно солнце, что ходит по дому, заставляя улыбаться, и радоваться, не понимая чему. И все чаще, мне начинает хотеться, чтобы это солнце светило только мне. Это глупо, и опасно, но я ничего не могу с эти сделать. Инстинкты мне не подвластны.
Спускаюсь на первый этаж, и выхожу на улицу, прямо в футболке. В руках тлеет сигарета, если честно, то я достаточно часто балуюсь такими вещами, но все еще прячу табак от родителей, как прыщавый школьник.
Помню, как впервые мама застукала меня за этим делом. Я был уже точно не ребенком, наверно это был период протеста. Мама постоянно в работе, отец тоже, со мной постоянно какие-то няньки, домработницы. Когда стал постарше, появилась охрана. Но как только исполнилось восемнадцать, забил на всех. Родители подарили первую машину, зависал в клубах, борделях, каждый день новая девочка в постели, были и наркотики, сигареты. Родители бились в закрытые двери. Они меня упустили. Папа блокировал карточки, забирал машину, приставлял ко мне «надзирателей», все тщетно.