«Давай полетим к звездам!»
Я старался воздержаться от питья, но парочку-троечку рюмочек водки все-таки пришлось принять на грудь, и к концу первого часа “заседания” во всем теле уже начало разливаться приятное тепло расслабленности и умиротворения.
Вскоре ведущий банкета объявил “первый перекур”, и народ из-за стола потихоньку потянулся в институтский коридор. Я бросил курить еще в шестидесятом, когда пришел в отряд космонавтов, и дышать дымом сейчас, общаясь с инженерами и преподавателями, особой охоты не возникало. Поэтому решил остаться за столом.
Около меня немедленно нарисовалась приятной наружности дама в возрасте слегка за тридцать, попросила автограф на открытку с каким-то космическим пейзажем. Уселась на стул рядом, и, положив ладонь, на мой локоть, жарко дыша в щеку и ухо, принялась горячо интересоваться, как обстоят дела в космосе и на Луне конкретно. Я отвечал вежливо, подробно, но без особого интереса. Еще после первого полета привык к кому, что такие интервью тет-а-тет заканчивались откровенным предложением встретиться “завтра где-нибудь наедине”, чтобы более подробно обсудить перспективы развития советской космонавтики.
Возможно, дама и вырулила бы, в конце концов, на интим-предложение по ходу нашей беседы, но тут с другой стороны на меня круто спикировали две девицы, - по возрасту скорее аспирантки, чем студентки, - со своим ворохом вопросов. Дама зло зыркнула на конкуренток, но боевую позицию рядом со мной не оставила.
Тем временем гуляющие массы постепенно стали просачиваться из коридора обратно в банкетный зал. И тут я краем глаза заметил, что Королевин в общей суете рассаживаний поднялся из-за стола, шепнув что-то на ухо сидевшему рядом с ним Михееву, и бочком-бочком вышел в неприметную дверь в углу зала.
Еще толком не понимая, что делаю, я поднялся со стула, извинился перед трио настырных дамочек, и отправился следом за Сергеем Павловичем.
Дверь оказалась черным ходом, который выходил в холл второго этажа. Королевин торопливо спускался по мраморным ступеням широкой лестницы на первый этаж. В гардеробе около выхода он взял верхнюю одежду, и на ходу надев шляпу и плащ, вышел из корпуса.
Я сбежал вниз по ступенькам. Протянул гардеробщице номерок, получил шинель и папаху. Осторожно приоткрыл тяжелую входную дверь и выглянул наружу.
Королевин шагах в десяти от меня склонился к приоткрытой дверце своей “Чайки” - давал какие-то распоряжения шоферу. Закончив разговор, хлопнул дверцей. Машина тотчас же плавно двинулась с места и покатила в сторону ворот, а Сергей Павлович прошел по аллейке вдоль учебного здания и свернул за угол, в сторону институтских лабораторий. Я вышел из корпуса и торопливо зашагал следом.
Королевин пересек рабочую зону института и через небольшую проходную - обыкновенную калитку в каменном заборе с деревянной будкой вахтера рядом, - вышел на улицу. Я отстал от него примерно на сто шагов, стараясь остаться незамеченным, если Сергей Павлович вдруг обернется, и одновременно не желая потерять его из вида.
Улица изгибалась дугой вдоль собранного из бетонных плит забора вокруг территории авиационного института. Прохожих почти не было, машины по дороге проезжали редко, пару раз по рельсам прогромыхали трамвайные вагоны.
Я прикинул, куда можно прийти по этой улице, и сообразил, что она выведет почти точно к пешеходной развилке, от которой будет всего минут десять неспешной ходьбы до расположенных внутри парковой зоны корпусов Всесоюзного комитета по космическим исследованиям. Очевидно, Королевин просто решил пройтись пешком перед возвращением на работу.
Ситуация выглядела дурацкой: я тайком, “по-шпионски”, шел за одним из руководителей нашей космической программы, еще не вполне отдавая себе отчет в том, почему так поступаю. У меня были вопросы к Королевину, меня мучила та череда аварий и неприятностей, которая произошла во время экспедиции на Луну. Но, спрашивается, какого черта я сейчас шпионю за Королевиным? Почему нельзя его просто окликнуть и поговорить? Я не находил ответа на эти вопросы. Но что-то подспудно все-таки сдерживало меня, заставляло едва ли не красться за Сергеем Павловичем.
Королевин, однако, вопреки моим предположениям, миновал уличную развилку, ведущую к корпусам ВККИ, и прошагав еще метров двести, вошел в двери небольшого кафе на первом этаже девятиэтажного кирпичного дома.
Кафе называлось “Весна”, за широкими стеклянными окнами, слегка затуманенными прозрачными тюлевыми гардинами, хорошо просматривался обеденный зал. Посетителей было немного; добрая половина столиков была свободной.
Вряд ли Королевин решил перекусить после шикарного банкета в авиационном институте. Скорее всего, в кафе у него была назначена какая-то встреча.
Ситуация стала еще более дурацкой. Зайти внутрь кафе следом за Королевиным я не мог: мое лицо не сходило с экраном телевизоров и газетных полос, поэтому появление полковника Леонтьева да еще в парадной форме с иконостасом орденов и медалей на груди явно не осталось бы незамеченным. Ходить под широкими окнами туда и сюда, рассматривая сквозь стекло посетителей внутри “Весны”, было не менее глупо.
Поразмыслив, я стал под углом к фасаду кафе, чтобы и не мелькать перед окнами, и все же держать в поле взора почти весь обеденный зал. Мне почему-то страшно захотелось узнать, с кем решил встретиться Сергей Павлович в небольшой кафешке почти на самой окраине Москвы.
Королевин не заставил себя долго ждать. Сдав плащ и шляпу в гардеробе, он вошел в зал, осмотрелся и прямиком направился к столику у левого дальнего окна. За столиком сидел мужчина лет шестидесяти, с аккуратно уложенной седой шевелюрой и правильными чертами лица. Темно-серый пиджак и небесной синевы галстук хорошо гармонировали с белоснежной рубашкой. Увидев приближающегося Королевина, незнакомец поднялся из-за стола и шагнул навстречу. Сергей Павлович широко раскинул руки, приобняв его за плечи. Ага, понятно встреча старых знакомых. Может быть, даже друзей.
Всмотрелся в черты лица незнакомца. Они показались мне знакомыми. Волевой подбородок, светлые, кажется, серые глаза. Сквозь гардины, да еще под углом к окну было не очень хорошо видно, и я все же решил пройтись мимо окон. Авось Королевин, увлеченный беседой, меня не заметит.
Не спешным шагом двинулся мимо застекленного фасада кафе “Весна”, краешком глаза рассматривая незнакомца, о чем-то оживленно беседующего с Королевиным.
Черты лица сложились в образ. Я узнал этого человека, фотографии которого не один раз видел в зарубежных газетах и журналах, которые привозили в библиотеку Звездного городка. Сомнений не осталось: за столиком в маленьком кафе на окраине Москвы сидел и вел дружескую беседу с Генеральным директором Всесоюзного комитета по космическим исследованиям СССР никто иной, как главный американский ракетчик, а в прошлом - штурмбанфюрер СС Вернер фон Браух!
Этого не могло быть, но я видел своими глазами: Королевин и фон Браух сидели напротив друг друга и оживленно о чем-то беседовали.
Я сообразил, что уже едва ли не минуту столбом стою прямо напротив окон, из которых хорошо просматривается вся прилегающая к кафе территория. Чтобы не быть замеченным, нужно было немедленно уходить.
Зашагал по Волоколамскому шоссе прочь от кафе. В голове был полный сумбур. К таинственным происшествиям лунного полета добавилась еще одна загадка. Открытая встреча Сергея Павловича Королевина с человеком, которого еще вчера на страницах “Правды” называли “ракетным бароном”, “фашистским выкормышем”, “нацистским преступником”. Невероятно, но факт: Вернер фон Браух собственной персоной сидел в московском кафе и о чем-то живо беседовал с руководителем советской космической программы!
Замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Хорошо, сейчас я уйду отсюда и что? Загадки так и останутся. Их даже теперь на одну станет больше. Позвонить что ли завтра Королевину? “Здравствуйте, Сергей Павлович! Вчера я видел вас в одной компании с Вернером фон Браухом. Хорошо отдохнули? Кстати, у меня есть несколько вопросиков по прошедшему полету. Когда мне можно к вам подъехать?” Чушь...