«Давай полетим к звездам!»
- Значит, вы хотите знать кто такой Гагарин? Это вам, наверное, в вашей редакции дали задание - выяснить, знает ли современная молодежь фамилии первопроходцев космоса?
- Э... Не то, чтобы... - начал возражать я, но Марина остановила меня жестом руки:
- Мальчики, кто расскажет о Гагарине? Сашуль, ты у нас круглый отличник? Давай, блесни эрудицией!
- Ну, Гагарин... - Александр пробарабанил пальцами по корпусу гитары. - Юрий Алексеевич Гагарин - первый космонавт планеты, Герой Советского Союза.
- Стоп, - я решительно остановил его. - Точно Гагарин? Не Гагаров?
- Не запутаете, - хихикнула темноволосая девушка. -Гагарин, Гагарин! Вам любой малыш из детского садика это скажет!
- Мы этим летом как раз работали в городе Гагарине, -парнишка в очках перестал смотреть на меня с подозрением. -Раньше город назывался Гжатск, а имя Гагарина ему присвоили уже после гибели Юрия Алексеевича...
- А что Гагарин погиб? - я не смог скрыть удивления. -Когда?
- Кажется, в шестьдесят восьмом году, - сказал светло-русый Андрейка. - Или в шестьдесят девятом? Точно не помню...
Я едва не поперхнулся. С утра вроде бы был год одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмой. Или в том - гагаринском - мире время исчисляют иначе?
- Ладно, хватит пока о Гагарине, - сказал я. - Вопрос номер два: вы студенты Московского авиационного института? И все учитесь на факультете космонавтики?
- Все как один, - подтвердил Александр. - Четвертый курс, шестнадцатая учебная группа.
- Замечательно! И как давно был создан ваш факультет?
- Да лет двадцать назад, - пожал плечами парень в очках. - Где-то в конце шестидесятых...
Я похолодел. Эти пятеро были не просто из другого, параллельного мира. Они были еще и пришельцами из будущего. Правда, из будущего своего мира.
- Так... - я лихорадочно прикидывал, чтобы еще спросить. - А вот скажите... Кто возглавляет ваш факультет?
- Академик Мишин Василий Павлович, - сказал Андрейка. - Был преемником Сергея Павловича Королева, а потом перешел на преподавательскую работу...
“Королев Сергей Павлович... Это еще кто такой? Королев... Королев.... Должен быть кто-то похожий и в нашем мире, с похожей фамилией, - я задумался. - Гм, может Королевин? Точно, Королевин! У них, в их мире, - Королев Сергей Павлович. А в нашем мире - Сергей Павлович Королевин! Точно!”
- Вот кстати, - парнишка в очках полез в рюкзачок, который стоял у него на коленях. - У Мишина недавно книжка вышла. О нашей лунной программе. Я брал с собой почитать.
Он извлек из рюкзачка зачитанную брошюрку в черно-белой обложке и протянул ее мне.
Мои пальцы слегка дрогнули, когда коснулись книги из другого мира.
- “Знание. Космонавтика, астрономия”, - прочитал я на обложке. - В. П. Мишин, “Почему мы не слетали на Луну?” Год издания девяностый...
У меня мгновенно пересохло в горле. Эти пятеро действительно были из будущего!
- А что мы и вправду не полетели на Луну? - вид у меня, наверное, был совершенно обалдевший.
- Не получилось, - подтвердил Александр. - Так, к сожалению, и не смогли.
- А... - я закашлялся. - Кхе... Кто же на Луне высадился?
- Американцы, - сказал парень в очках. - Нил Армстронг и Эдвин Олдрин. Летом шестьдесят девятого года.
Меня бросило в жар. А как же полет Леонтьева? “Знамя-5”? “Лунник”?
И тут я вспомнил, что у меня в сумке уже две недели болтается номер “Советских Известий”, который вышел на следующий день после высадки на Луну Алексея Леонтьева и в котором была моя большая статья о конструкторе Северцеве.
- Значит, наши советские космонавты на Луне не были? -я раскрыл сумку. Слава Богу, не оставил газету дома. - А что вы скажите на это?
Я извлек из сумки “Советские Известия” и развернул на первой странице. Там была напечатана большущая фотография Леонтьева в скафандре “Кречет” рядом с развернутым советским флагом и посадочным кораблем “Лунник”. И огромная “шапка” через всю страницу:
“Советский человек - на поверхности Луны!”
- Ух, ты... - восхищенно произнес Александр.
- Ой, мамочки, - удивленно вскрикнула Марина.
- Не может быть, - убежденно сказал парень в очках. -Разрешите?
Он взял у меня газету, развернул. В “подвале” на второй странице была моя статья о Северцеве с фотографиями и самого конструктора, и космического скафандра.
- Полный отпад! - сказала темноволосая девчонка.
- Это подделка, - скептически ухмыльнулся русоволосый Андрейка. - Ваши “Советские Известия”, наверное, фантастику печатают? Так, чтобы было похоже на реальность.
- Все равно здорово сделано, - сказал парень в очках. -Сразу и не скажешь, что это розыгрыш. Все публикации как настоящие!
Он пролистал газету дальше:
- Слушайте, Мартын Андреевич... У меня к вам есть предложение. Я так понял, что книжка академика Мишина вам понравилась?
Я сглотнул ком в горле и кивнул:
- Да, хотелось бы почитать. Как мы все-таки не слетали на Луну...
- Тогда давайте меняться, - лицо парнишки в очках расцвело озорной улыбкой. - Я вам - книжку, вы мне - газету. Страшно люблю фантастику!
- Согласен, - поспешно произнес я. - Давайте меняться! Только это не фантастическая, а самая обычная газета.
- Отлично, - он не придал значения моим словам, бережно сложил газету и спрятал ее в рюкзак. Я же сунул книжку Мишина в свою сумку.
Электричка стала притормаживать.
- Платформа “Третий километр”, - сообщил женский голос из динамика на потолке. - При выходе из вагона будьте осторожны!
- Ой, ребята, наша остановка! - темноволосая девушка вскочила со скамейки.
Компания быстро собралась и двинулась к выходу.
- До свидания, папин тезка, - белокурая Марина обернулась ко мне у самой двери в тамбур и помахала рукой. -Кстати, знаете, почему меня назвали Мариной? Первый слог в моем имени - от имени папы, второй - от имени мамы. До свидания!
Она взмахнула рукой и скрылась в тамбуре.
- До свидания, - эхом прошептал я.
Я вернулся на свое место у окна.
Вот и все. Они ушли. Куда? Снова в свой мир? Да, наверное. Два мира коснулись друг друга. И снова разошлись.
Марина... Марина... Папу зовут Мартын... А маму? От мамы в имени дочери - второй слог. Гм... Инна? Или Инга? Мартын и Инна... Мартын и Инга...
У меня внутри что-то оборвалось. Нет, не может быть. Нет, нет...
Мартын и Инга....
Какой в их мире сейчас год? Тысяча девятьсот девяностый. Или даже девяносто первый. Моему тезке Луганину Мартыну Андреевичу в их мире в прошлом году стукнуло сорок пять лет...
Мартын и Инга... Мар-тын и Ин-га... Мар-Ина... Марина!
Я вскочил со скамейки и рванулся к выходу из вагона.
Электричка все еще стояла у платформы “Третий километр”. Я выскочил на перрон и осмотрелся.
Дождь продолжал лить. В воздухе висела почти сплошная пелена воды. Холодные крупные капли бомбардировали асфальт, поднимали фонтанчики в лужах, гулко стучали по крышам вагонов электрички.
Перрон платформы “Третий километр” был совершенно пуст. Я оказался единственным пассажиром, который вышел под проливной дождь из железнодорожного вагона.
Пятеро пришельцев из другого мира бесследно исчезли.
Алексей Леонтьев и все, все, все -11
(из дневника космонавта)
РАЗМЫШЛЕНИЯ И СОМНЕНИЯ
Ветер теребит белесо-желтые жухлые кустики травы на газонах, поднимает бурунчики пыли и мелкого песка над асфальтовыми дорожками, гнет к низу нежные стволы молоденьких деревьев в маленьком скверике перед входом в спецкорпус гостиницы. Тяжелые сизые тучи лениво ползут над крышами далеких пятиэтажек на север, в сторону железнодорожной станции Тюра-Там. К вечеру синоптики обещают первый снег.
Зябко повожу плечами. В комнате плюс двадцать два, если верить ртутному термометру, прикрепленному на косяке у входной двери. Но я почему-то почти все время чувствую легкий озноб. Позавчера сказал об этом врачам. Медики сначала переполошились, заподозрили какую-то инфекцию, прогнали меня и Олега через дополнительную серию медицинских процедур. Ничего не нашли, даже насморка, и