Кровь фей (СИ)

— Например, человечностью… А-а-а! — вскрикнула Золотая Наставница, когда он за волосы выволок её из клетки и скрутил ей руки. Снял фейские туфлишки, швырнул на стол. Понёс лёгкое, как тряпичная кукла, трепыхающееся тельце к горящему костру. На миг возник соблазн бросить фею в огонь, и пусть корчится, завывая от боли, а языки пламени с треском сожрут ненавистные крылья…
Нет. Это он сделает потом, решил черномаг. А пока что привязал фею к верёвке, соединявшей вбитые в землю колышки, и отступил назад, не сводя глаз с жертвы.
— Чувствуешь, как становится жарко? Как огонь согревает твои пятки? — вкрадчиво спросил он. — А ведь это самая простая пытка, какую я только могу придумать. Может, не будем испытывать моё воображение?
Золотая Наставница подтянула ноги к груди и промолчала. Черномаг не растерялся — взглядом он сделал огонь выше, и теперь он чуть не касался босых пяток феи. Очень скоро она застонала:
— Я не знаю, ничего не знаю! Сними меня отсюда!
Верёвки наверняка больно впивались ей в запястья — черномаг затягивал их с силой, не жалея.
— Сними её! — неожиданно сильным и звучным голосом крикнула сзади Белая Наставница. — Я знаю, как найти Хранительницу, а она не знает!
— Моозза, замолчи! Ты тоже ничего не знаешь! — простонала её подруга. Черномаг любовался тем, как она вертится, изгибается, пытаясь как-то избежать огня. От жара она вся взмокла, крылья обвисли за спиной, волосы распустились. Ноги фея поднимала немыслимо высоко! В конце концов, ему это надоело, и он силой заставил её вытянуться, отчего пятки сразу окунулись в горячее пламя. Раздавшийся визг едва не оглушил черномага, он поморщился, но жёсткой рукой продолжал удерживать на месте бившуюся фею. Запах горящей фейской плоти ничем не отличается от человеческой, отстранённо отметил он. В клетке кричала и билась о прутья Белая Наставница, но черномаг даже не обернулся к ней.
Тем временем пламя дотянулось до подола жёлтого платья, и тот запылал. Вспыхнули волосы феи. Черномаг мгновенно сообразил, что ещё немного — и она будет вовсе неспособна разговаривать; хвостом он подхватил со стола большую чашу с водой и окатил ею и фею, и костёр. Пламя зашипело и отчасти погасло, а остатки черномаг потушил взглядом.
Золотая Наставница без чувств повисла на верёвке. С запястий у неё стекала кровь, пятная жёлтое, неуместно жизнерадостного цвета платье.
— Придётся найти более изощрённый способ, — черномаг недовольно осмотрел её с ног до головы. — А то можно и вовсе лишиться ценного материала!
— Мои ученики уничтожат тебя, — голос Белой Наставницы стал надтреснутым, слабым, и, взглянув на неё, черномаг заметил, что она еле стояла на ногах, даже цепляясь за прутья. Как её назвала Золотая? Моозза?
— Полагаю, они не успеют, — губы черномага раздвинулись в довольной улыбке — он нащупал слабое место. — Я вырву у тебя признание раньше. Пытка дала результат! Я знаю твоё имя, Белая Наставница — а вы ведь скрываете свои имена от нас! Теперь у меня такая же власть над тобой, как и над обычным смертным человеком!
Старая фея ответила с неожиданной твёрдостью:
— Ты можешь делать со мной всё, что угодно, но к Хранительнице не попадёшь.
— Это мы ещё посмотрим, — оскалился черномаг, подступая к ней. Всего-то начать плести паутину магии, используя имя… «Моозза… Моозза…» — шептал он, закрывая глаза. Абсолютный мрак, и посредине белая фигурка с серебристыми крыльями, к которой тянутся нити… оплетают её ноги, руки, обхватывают её горло… она пытается разорвать их, но путы прочнее металла и жгут сильней огня… Моозза задыхается и кричит…
Услышав крик наяву, черномаг открыл глаза и радостно заулыбался: фея билась в сотканной им паутине, хрипела и пыталась что-то вымолвить. Немного ослабив хватку, черномаг склонился поближе:
— Слушаю тебя, драгоценная Моозза. Рассказывай, где прячется Хранительница, и я, так уж и быть, убью тебя милосердно и быстро.
— Я… я… — чуть слышно проговорила Белая Наставница, и черномаг забеспокоился, не решила ли Кэаль забрать её в свои объятия.
 
— Ну, говори же!
— Я ничего не знаю…
— Крылатая мразь! — Черномаг с силой пнул клетку, потом ещё раз, и она повалилась набок вместе с Мооззой; послышался её слабый стон.
Или это Золотая Наставница приходила в себя? Сжав кулаки так, что когти вонзились в ладони, черномаг шагнул к ней, однако ему помешал голос выглянувшего из коридора Кэнты:
— Господин. Вас зовут.
— Кому это я понадобился? — Он зашипел, разъярённый тем, что приходится долго возиться с феями, а тут ещё и непрошеные гости пришли. Кэнта тупо повторил:
— Вас зовут.
Черномаг сплюнул на земляной пол пещеры и указал Кэнте на опрокинутую клетку:
— Подними — и будешь следить за ней. Понял?
— Да, господин.
— И вот за этой, что висит на верёвке, тоже проследишь, чтобы на горячие угли не свалилась. Она мне ещё нужна!
Кэнта покорно кивнул. Идеальное послушание. «Идеальное орудие», — подумал черномаг, вытерев окровавленные ладони о плащ. Идя по коридору, с гордостью вспомнил, как смешивал кровь человека, лошади и птицы, как добавил туда пять капель своей, чтоб уж точно прижилось. Сложный ритуал — и Кэнта стал самым преданным хибри из всех, кого преображали ловкие руки черномага.
Жаль, что погибла Гарлигана; жаль, что погиб хоть и не блестящего ума, но преданный ученик Мард. За них феи ещё заплатят. Тот мальчишка, самоуверенно пытавшийся пробить трёхслойный воздушный барьер, ещё окажется на пути черномага. А пока пусть благодарит Кэаль и свою счастливую судьбу, что ушёл живым!
Чем ближе черномаг подходил к выходу, тем больше света было в коридоре — красноватого света, ибо наступило время Алой Звезды.
— А, это ты! — приветствовал черномаг фигуру в мешковатом чёрном балахоне, стоявшую рядом с огромным круглым камнем, обычно закрывавшим вход в пещеру. Капюшон и маска скрывали голову и лицо, а чёрные перчатки — руки. Посторонние не смогли бы догадаться, мужчина это или женщина.
— Добро пожаловать в моё, — черномаг развёл руками и склонился в нарочито низком поклоне, — скромное обиталище. Почему не заходишь?
— Здравствуй, — ответ последовал не сразу. — Крики, которые донеслись из твоего… скромного обиталища, сразу дали мне понять, что лучше не заходить, а подождать снаружи.
— Крики не по нраву? Наоборот, в пещере черномага следует радоваться крикам — потому что не твои.
Он коротко рассмеялся, хотя редко находил собственные шутки смешными. Но сейчас в воздухе витало напряжение, и черномаг вольно или невольно хотел ослабить его.
— Пытаешь фей?
— А кого же ещё… Невыносимо упрямые крылатые бабочки, — черномаг помолчал, думая, что восхитился б ими, если бы так сильно не ненавидел. — Зачем ты здесь? Не для того же, чтобы сказать, что после шести лет ученичества тебя всё ещё пугает чёрная магия?
Фигура в балахоне помолчала.
— Нет. Я здесь затем, чтобы предупредить: это убежище больше не кажется мне надёжным.
Черномаг приподнял брови:
— Ах вот как! Действительно, теперь же объявлена охота на моих братьев и сестёр. На сторонников Мааль. Нас будут искать везде. Даже в тёмном, зловещем лесу!
— Верно, — с оттенком лёгкого раздражения произнесла фигура в балахоне. — Особенно в тёмном, зловещем лесу.
— И какое убежище ты предлагаешь? — поинтересовался черномаг. Ответ ему шепнули на ухо, и он помедлил, затем разразился теперь уже искренним смехом и захлопал в ладоши:
— Ловко, ловко придумано! Согласен, никто не догадается… Один вопрос, — он склонил голову набок и насмешливо блеснул глазами в полутьме, — как мы туда доберёмся? Я, видишь ли, существо приметное даже с закрытым лицом, — черномаг указал на свой хвост. — Могу использовать иллюзии, но чтобы наложить их и на меня, и на Кэнту, и на пару клеток с феями, понадобится много силы! А я утомился, пока атаковал Школу Золотой Звезды, и давно не подкреплялся кровью — времени не было. Да и подходящих людишек навстречу не попадалось.