Нотнерт (СИ)
− Я не верю, что ты могла сделать что-то, чем могла заслужить эти ожоги, Айви.
Айви усмехнулась, откусывая кусочек бисквита. И довольно будничным тоном, на одном дыхании выпалила:
− Я продала душу Дьяволу, Белль. И ровно ее половина сгнила так же, как расплавилось мое лицо. Мне нет смысла это лечить, я ношу эти шрамы гордо, как напоминание о том, что сбиться с пути может каждый, а вернуться на него — лишь немногие.
Я поперхнулась чаем. Айви тут же оказалась рядом, похлопывая меня по спине и посмеиваясь:
− Аккуратнее, Белль, что я скажу Августу, если ты умрешь здесь от асфиксии?
− Не переживай, он убьет меня раньше, как только вернется домой. − Я усмехнулась, вытирая навернувшиеся на глаза слезы.
− Святой Август? Быть такого не может! − Айви облокотилась спиной о кухонную поверхность.
− Айви, я ведь на самом деле не должна здесь быть, − я вздохнула, вытаскивая из-за пазухи украденную с каминной полки фотографию, − поверь, он будет не рад меня увидеть.
− О, я знаю, − женщина улыбнулась, забирая у меня снимок, − он мне говорил, что терпение − не твоя сильная сторона. Я была готова к тому, что рано или поздно, ты устанешь ждать и захочешь побыстрее узнать продолжение. Твой визит сюда был лишь вопросом времени.
Я удивленно уставилась на неё. Айви все так же усмехаясь посматривала на меня из-за чашки:
− Да брось, это же очевидно! Братец оберегает меня, как Святой Грааль, никто не знает об этом доме, так что он не мог назначить тебе встречу здесь. Я не глупа, Белль, я прекрасно знаю кто ты и что тебе здесь нужно.
Меня бросило в жар, стыд сковал все мое нутро:
− Обычно я не иду на такие методы…
− Иногда стоит. — Айви впервые посмотрела на меня совершенно серьезно, − Жизнь − штука не простая, Белль. Иногда, чтобы получить что-то, нужно идти на ухищрения, и я абсолютно не виню тебя в том, что ты влезла в наш дом. Рано или поздно это все равно произошло бы. Например, меня нашел бы Сидни Гласс и ты бы все равно очутилась на этом пороге, но при гораздо менее забавных обстоятельствах.
− Так ты отдашь мне новые страницы?
− Что? Какие страницы? — Айви удивленно заморгала, а затем, покачивая головой, рассмеялась. — Белль, это не я пишу тебе письма и новых страниц для тебя у меня тоже нет.
Меня накрыло жуткое разочарование. Сжав зубы, я прошипела:
− Ожидание меня убивает. Я терпеть не могу бездействовать.
Айви присела рядом со мной и взяла мою руку в свою:
− Я не знаю, что там в дневнике. Но, возможно, могу помочь разобраться с тем, о чем Робин не писал. У тебя есть вопросы, Белль? — Айви положила на стол снимок, и я автоматически перевела на него взгляд.
− О, у меня их навалом. Например, кто этот мужчина на фотографии?
− Который? — женщина склонилась над снимком.
− С бакенбардами. Вот здесь, с краю − я ткнула пальцем в лицо мужчины. Айви вдруг передернуло. Она отскочила от фотографии на добрый метр, ее левая рука отчаянно затряслась, и она схватилась правой за предплечье, чтобы угомонить дрожь.
− Айви? — я подошла к ней, крепко обнимая ее и поглаживая по волосам. Её колотило так, будто она на снимке увидела не человека, а какое-то чудовище, и ее первым подсознательным порывом было убежать от него как можно дальше. − Прости, пожалуйста, я не думала…
− Все нормально, дай мне минутку.
Она отстранилась от меня и ненадолго вышла из комнаты. Пока ее не было, я быстро расправилась с остатками чая и бисквита и помыла посуду. Айви вернулась с охапкой фотографий в здоровой руке. Ей уже было лучше, кожа перестала отливать зеленым оттенком, дрожь прошла, будто ее и не было.
− Присаживайся поудобнее, Белль. Разговор предстоит долгий и совсем нелегкий.
Она положила передо мной старую затертую фотографию. На ней была изображена совсем маленькая девочка, лет шести, а рядом с ней в рясе стоял тот самый мужчина с бакенбардами. На заднем фоне за их спинами виднелась табличка: «Детский дом».
− Наш детский дом находился под покровительством монастыря. Религия была с самых первых дней частью моей жизни, как и этот человек. Долгое время он был пастырем, затем он получил запрещение в священнослужители и после внезапной кончины отца возглавил местную психиатрическую лечебницу.
− Эдвард Коттон…
Айви кивнула, стараясь даже не смотреть на фотографию:
− Это имя он получил при рождении. Но не обманывайся, Белль, ты смотришь на самого Дьявола.
========== ○ СОСУД ==========
Комментарий к ○ СОСУД
(!!!) Данная глава не преследует цели оскорбить чувства верующих и не направлена на разжигание ненависти к представителям какой-либо религиозной или иной социальной группы.
Я уважаю все религии и вероисповедания, а также тех людей, в чьей жизни вера в Бога занимает важное место, и ни в коем случае не являюсь сторонником каких-либо культов.
Убедительно прошу воздержаться от дальнейшего чтения всех тех, для кого вопрос веры и религии является приоритетным.
Спасибо!
P.S. На всякий случай добавила в предупреждения пункт “Вымышленная религия”. Возможно, это не единственное изменение в шапке в ближайшее время)
Эдвард Коттон был желанным и единственным ребенком в семье. Его отцу, Джейкобу Коттону, исполнилось сорок два года, когда радостная весть о беременности его дорожащей супруги, Амедеи, раздалась в стенах их особняка на окраине небольшого городка в штате Нью-Джерси. Это было настоящее чудо, ведь годы лечения в американских и европейских клиниках не приносили никакого результата, а ЭКО трижды заканчивалось неудачей.
Всю беременность его жена была окружена невероятной заботой и лаской. По крайней мере, так казалось Джейкобу. На деле же страх потерять долгожданного ребенка превратил хозяина дома в параноика. Мистер Коттон приставил к жене десяток слуг, которые денно и нощно следили за ней и обо всем докладывали хозяину. Тотальный контроль сводил женщину с ума, но супруг упорно не желал внимать ее просьбам оставить ее в покое. В конце концов нервы миссис Коттон дали трещину и во время очередной бурной ссоры на тему эмансипации у женщины открылось сильное кровотечение. В результате слаженной работы врачей и ребенка, и мать удалось спасти, но Эдвард появился на свет очень слабым семимесячным малышом. И Джейкоб винил в этом жену.
Как только их выписали из больницы, мистер Коттон приказал поставить замок на двери хозяйской спальни и вырезать небольшое окошко у ее основания. Слуги приказ выполнили, теряясь в догадках что же послужило причиной таких странных распоряжений.
А причина была лишь одна – Амедеа должна была ежесекундно находиться рядом с мальчиком. Для всего остального были слуги.
Джейкоб держал жену под замком долгие три месяца. Амедее не разрешалось выходить из комнаты даже в туалет − хозяин дома приказал оставить в спальне утку, которую слуги должны были менять каждые пару часов. Это подкосило здоровье миссис Коттон и из некогда красивой и статной итальянки хозяйка дома превратилась в тень себя былой. Её длинные волнистые волосы цвета каштана клочьями оставались на подушке, вся ее одежда для сна висела на ней бесформенным тряпьем, прекрасная смуглая кожа приобрела сероватый оттенок из-за нехватки витамина D, а когда на фоне стресса у женщины пропало молоко и кормить сына было просто нечем, в приступе ярости муж избил ее чуть ли до полусмерти.