Корона мертвого короля (СИ)

Он повернулся на бок, и устремил взгляд на безмятежно сопящего в кресле пирата.
Может, он должен помогать друзьям… Отомстить за гибель короля, попытаться сам, лично, навести порядок в королевстве, одолев всех монстров!.. Ведь знамения начинают сходиться. Эрнесто сказал, что не исключено, что именно ему и суждено изменить дель’Ору, но как, как?.. Сначала ему надо спасти самого себя.
Мартын неожиданно застонал во сне, непроизвольно хватаясь за раненную руку, и чернокнижник поспешно встал. Он видел, что друг по-прежнему спит, понимал, что боль его пока не настолько сильна, но, чувствуя восстановившиеся силы, не хотел заставлять его вновь страдать. В несколько шагов он оказался у кресла и, коснувшись кончиками пальцев плеча пирата, легонько скользнул ими по ранам, ощущая их сквозь ткань рубахи. Секунда, другая… Вот так.
Мартын глубоко вздохнул и ощутимо расслабился, а Фредо вернулся обратно на кровать. Ложиться он на этот раз не стал, просто сел, обхватив колени руками и опять устремил взгляд в окно.
А еще эти слова о предателе… Кто, кто из трех мирно спящих ребят может оказаться негодяем, задумавшим черное дело? Кто из них, как выразился Эрнесто, «нечист в мыслях»?..
Но не Медведь. Нет, точно не Медведь — его он знает с детства, они росли вместе, да и вообще, всю жизнь… Если бы хотел предать, сделал бы это раньше.
Значит, кто-то из этих двоих…
Взгляд чернокнижника скользнул по пирату в кресле, и его слуге на полу. Какая-то из этих чистых душ не так чиста, как хотелось бы думать. Но кто?
Мартын?.. То, как он вел себя во время боя с ноофетами, его хвастовство, самонадеянность и самоуверенность, наглость… Разве вел бы предатель себя так бесцеремонно? Наверное, нет, постарался бы скорее произвести хорошее впечатление. Тогда Антон?..
Взгляд вновь скользнул к слуге. Тот спал, отбросив одну руку в сторону, обняв другой тонкое одеяло и смешно приоткрыв рот, словно что-то жевал во сне. Он?.. Деревенский дурачок, едва могущий связать несколько слов? Но что за резон ему предавать тех, к кому он сам напросился в услужение, от кого, по его словам, ждет защиты? Да и глуповат он для таких хитрых замыслов, простоват…
Значит, не он. Ни один, ни другой. Ни третий. Что ж, тогда, должно быть, предатель здесь он сам — чернокнижник, якшающийся с темной магией, это его темную душу учуял Эрнесто, но спутал… Не понял, что говорит предателю о том, что он предатель.
Фредо сжал виски руками. Дьявол… Да он так сам себя с ума сведет прежде, чем они доберутся до цели! Вымотает себе душу мрачными мыслями, бесконечными подозрениями и, когда предатель нападет, станет легкой добычей.
А может, прежде, чем предатель исполнит свое черное дело, его догонит Стальной Аш… Как знать.
— Пора вставать?
Сонный голос Аркано, неожиданно разорвавший тишину комнаты, вынудил Фредо опустить руки, медленно переводя на него пытливый взгляд зеленых глаз. Как давно он уже не спит? Сколько наблюдает за метаниями молочного брата?
— Пожалуй, — негромко произнес князь, скрывая охватившие его подозрения, — До Габара нам три дня пути, но, коли Эрнесто так старательно сватал нам эту женщину, Карину, что живет где-то в предместье, мы можем добраться до нее скорее. Мартын стонал во сне, хватался за руку. Я унял его боль.
Медведь сел, мгновенно просыпаясь и сдвинул брови.
— Если боль продолжает его мучить, медлить нельзя. Надо отправляться немедля.
— Пожалуй, — равнодушно повторил Фредо, сверля взглядом безмятежно дрыхнущего пирата, — Аркано… как ты думаешь, кто из этих двоих?
Главнокомандующий недовольно пожал плечами — вопрос молочного брата он понял, но думать об этом не хотел. Подозревать кого-то из спутников мужчине было неприятно.
— Какая разница? — несколько недовольно отозвался он, — Буди Мартына, я подниму мальчишку. И не забивай себе этим голову раньше времени, Фредо! Наша первоочередная проблема — Стальной Аш на хвосте, а не эти двое.
Князь сумрачно кивнул и, вновь поднявшись, направился будит Мартына.
Сразу стало ясно, что задачу перед собой он поставил непростую, даже можно смело сказать — сложную, поскольку лопоухий пират, уютно устроившийся в кресле, ни в какую не желал просыпаться. Трясти парня за раненное плечо, торчащее вверх, чернокнижник опасался, дабы не причинить боли, а больше тряхнуть было как будто и не за что — Мартын ухитрился свернуться, как котенок, едва ли не прикрывшись хвостом, так, что найти какую-то часть его тела было практически невозможно.
 
— Мартын… — Фредо неловко коснулся головы менестреля и слегка взъерошил его волосы, — Вставай.
— Ммм…
— Вставай.
— Не хочууу…
Князь тяжело вздохнул. Пират с самого начала вел себя, как ребенок, и сейчас, во сне, лишь подтверждал это амплуа.
— Вставай, кому говорю!
— Ну, еще пару минуток, мамочка…
Аркано, как раз наклонившийся к Антону, услышав последний пассаж, в голос расхохотался. Юный слуга, у которого над головой вдруг раздался этот хохот, испуганно сел, протирая глаза и, обнаружив веселящегося Медведя, растерянно уставился на него.
— Нам… нам уже в путь пора, дядя?..
— Пора, — главнокомандующий легко хлопнул паренька по худенькому плечу и, выпрямившись, подошел к безмятежно дрыхнущему пирату. Фредо, со своим княжеским тактом, с ним определенно не справлялся — здесь требовалась твердая рука.
Аркано без излишних церемоний хлопнул сопящего парня пониже спины и, склонившись над ним, гаркнул в ухо:
— Подъем, салага!
Мартын рывком сел, тараща сонные глаза и явно не понимая, где находится.
— Есть, капитан!.. — он моргнул, протер глаза, пытаясь сопоставить свое местонахождение с грубым приказом, потом обнаружил довольного Медведя… И в сердцах сплюнул на пол.
— Аркано, ты, что ли? Фракасо, нельзя ж так пугать, я чуть с койки не навернулся! — он ощупал ложе под собой, и уточнил, — То есть, с кресла. Какого лысого вы меня будите в такую рань? Небо вон только светлеть начало!
Фредо, совершенно удовлетворенный видом разбуженного пирата, безмятежно улыбнулся ему.
— Мне просто на секундочку показалось, что ты хочешь жить. А в этом случае время нам терять не следовало бы.
Антон, аккуратно складывающий и собирающий с пола свое ложе, услышав слова князя, испуганно вздрогнул и, боком приблизившись к Аркано, осторожно потрогал его за рукав.
— Дядя… — прошептал он, добившись внимания, — А… а что, мой господин сильно ранен, да?..
— Сильно, — не стал спорить мужчина и, улыбнувшись, взъерошил темные кудри собеседника, — Но мы его вылечим, не волнуйся. Все будет в порядке.
Паренек смежил густые ресницы, скрывая темно-синие, глубокие глаза, и кивнул. Вчера, при свете свечей в крестьянском доме, путники, наконец, получили возможность рассмотреть своего слугу, прежде виденного или во тьме, или при слишком не предрасполагающих к пустому рассматриванию событииях.
Антон был худ, нескладен, не сказать, чтобы высок, но и не низок. Имел черные кудрявые волосы, и темно-синие глаза, которые Фредо, полному подозрений, на миг показались мистическими. Лицо его можно было назвать приятным, где-то даже красивым, если бы не печать простодушной недалекости, оттеняющей его. Одет парень был в простую холщовую рубаху, да короткие штаны, а обувью и вовсе не заморачивался.
Хозяйка дома вчера, увидев босого паренька, заохала и начала сетовать, что у них в доме нет сапог для него. Польщенный Антон широко улыбнулся, и в более или менее вежливой манере сообщил, что ему сапоги не нужны, поскольку на ногах они у него «горят»: стоит два шага пройти — как уже дыра в подошве образуется. Поэтому он предпочитает ходить босиком — если уж дыра в подошве образуется, так хоть чужую обувь не попортит.
 
Добрая женщина, совершенно умиленная таким простодушием, поцеловала юношу в лоб и дала ему дополнительную порцию каши, которую паренек уплел за обе щеки.
Все это, в глазах того же Фредо, подтверждало искренность их юного слуги, но все равно не избавляло от подозрений.