Шаг вверх (СИ)
Театр — Варьете, был по сути обычной концертной площадкой, где показывали разные эстрадные номера, иногда объединённые какой-то темой. В этот вечер давали представление «Всемирный калейдоскоп», где присутствовали танцы и музыка разных стран, от американской чечётки и южноамериканских песен, до итальянского танца сальтарелло и других. Всё действо происходило на фоне ярких декораций, и многочисленной массовки так что зрелище было действительно ярким.
Публика аплодировала, на сцену летели цветы, а девочки — танцовщицы старались словно в последний раз. И всё потому, что им сказали, что в ложе сегодня сам Горький, Тимошенко и Мечников. Конечно зацепить такого прожжённого холостяка как Горький нечего было и пытаться, хотя варианты были и здесь, но Тимошенко тоже был очень выгодной партией, и как муж и просто как любовник. Ну а Мечников, о котором ходило столько легенд, был просто мечтой любой девчонки. Высок, строен, грудь в орденах, две! должности уровня министр СССР, и при этом, всего девятнадцать лет. Уже к антракту, эта новость словно пожар полыхнула по всем гримёркам, вызвав неподдельный энтузиазм среди кордебалета, и даже взволновав сердца дам в возрасте. Мальчик так юн и неопытен…
Поэтому неудивительно, что спектакль прошёл с небывалым подъёмом, и на финальные аплодисменты, московские театралы расщедрились таким количеством букетов, что сцена буквально утонула в разноцветом душистом ковре из цветов.
Сразу после спектакля, вопреки обычаю, гостей увезли в Прагу, пообещав, что девушки приедут чуть позже, когда будут готовы, и тем самым, опытный Лев Миров, избежал конфликта в самом театре. Так как девочки сверх меры перевозбудились, и готовы были брать правительственную ложу штурмом.
Маргарита Терехова, Нона Новосядлова, и Людмила Ковалёва, сошлись в холле ресторана Прага, с Людмилой Гурченко, Элиной Быстрицкой и Татьяной Шмыгой словно две эскадры, готовые к немедленному бою и не приемля компромиссов. На кону был вовсе не приятный вечер в компании холостяков премиум класса, а скорее звание первых московских красавиц, и главных покорительниц мужских сердец.
Несколько минут они стояли молча глядя друг на друга, и когда было достаточно одной искры, чтобы скандал вспыхнул и закончился феерической дракой, между дамами встал охранник Александра — Григорий Янаев.
— Дамы! — Он поднял руки и повернулся призывая всех к вниманию. — Сюда едут двенадцать танцовщиц из Театра — Варьете, и когда вас, после скандала заберёт милиция, они беспрепятственно проскочат к финишу. Так что рекомендую закопать топор войны, и достичь перемирия хотя бы на этот вечер.
— Танцовщицы?!! — Маргарита Терехова чуть прищурилась, а ноздри аристократического носа воинственно расширились.
— Танцовщицы! — Прошипела Гурченко, с хрустом разрывая в клочья кружевной платок.
— Мир? — Людмила Ковалёва шагнула вперёд, и Татьяна Шмыга сделала шаг навстречу, протянув руку.
— Мир!
Дамы синхронно сошлись и руки их сомкнулись.
— Пойдём посмотрим, что там делают НАШИ мальчики. — Предложила Элина Быстрицкая, и мгновенно перестроившись в две колонны, дамы стали подниматься по лестнице.
— А что, и правда едут? — Негромко спросил Иван Демичев — охранник Горького.
— Ваня, ты совсем дурак? — Произнёс Григорий не поворачиваясь. — Маршал Тимошенко, и Саша Мечников — объекты охраны категории два ноля. Выше них только Сталин, Берия, и Булганин. Какие нахрен танцовщицы?
Глава 7
Как никогда ранее, автомобильные и мотогонки стали поистине молодёжным спортом. Необычные виды техники, освоенные нашей промышленностью стали основой для появления совершенно новых гоночных дисциплин. Тяжёлые, средние и лёгкие квадроциклы, миниавтомобили, в двух двигательных категориях, и даже минитрактора, которые соревнуются с прицепами и грузом.
Дешевизна и доступность новой техники такова, что впервые за всё время существования советского спорта, в гонки стала массово приходить молодёжь, а гоночные треки становятся такой же верной приметой советских городов, как жилые новостройки и роскошные дома культуры.
Редакция Советского Спорта очень надеется, что из недр наших научных институтов и конструкторских бюро, в скором времени выйдут новые лёгкие самолёты, и водные виды гоночной техники, сделав гоночный спорт по настоящему народным и массовым, как бег, лыжи и футбол.
Из редакционной статьи «Горизонты технических видов спорта».
Проснулся Александр от того, что волосок щекотал его лицо, а открыв глаза обнаружил себя лежащим с двумя девушками в обнимку. Люда Гурченко и Таня Шмыга подпирали его с двух сторон, не давая ни малейшего шанса сбежать. Он осторожно освободился из-под растрёпанных головок, беззвучно встал, и накинув халат прошёл в ванную, не забыв вытащить из шкафа пару халатов и положить так, чтобы нельзя было не заметить.
Пока ещё единственная в Москве и в мире, гидромассажная ванная, которая уже не будет носить имя итальянских эмигрантов Якуцци, легко могла вместить двух человек, но расслабляться было особенно некогда, и Александр быстро принял душ в душевой кабине, тоже сделанной по его чертежам, и принялся готовить завтрак.
Ничего особенного. Омлет с беконом, помидорами и сыром, сок, кофе, тосты и варенье.
Как он и предполагал, запах кофе и готовящейся еды разбудил девчонок, и между спальней и ванной началась активная возня, которая, однако стихла через двадцать минут.
Потрёпанные, но чисто умытые мордашки, показались в дверном проёме, когда Александр заканчивал сервировку стола.
— Чего вы там мнётесь? — Саша улыбнулся, и кивнул на стол. — Завтрак готов.
Татьяна была более раскованной, а вот Людмила явно хотела прикинутся ветошью, и не отсвечивать, хотя получалось не очень. Но постепенно атмосфера за столом выправилась, девушки стали вести себя куда свободнее, и даже обсуждать вчерашний вечер, который привёл вот к таким странным результатам.
— Интересно как там Семён Константинович. — Александр негромко рассмеялся. — Точнее не он, а Элина и Нона. Всё-таки Тимошенко архимагистр. Как бы не заездил девочек. И вот тоже, что там поделывают дядько Максим, и его дамы. Он вроде с Тереховой уехал и с Людой Ковалёвой. Всё же ему не двадцать и даже не тридцать.
— Позвонить? — Предположила Шмыга вгрызаясь в сочный омлет.
— Не по чину мне. — Александр развёл руки. — Мы конечно близко знакомы, но не настолько чтобы интересоваться результатами постельных баталий. Если только при случае.
В этот момент, раздался звонок, и через пару секунд, голос Григория.
— Александр Леонидович, вас к телефону.
— Я сейчас. — Саша кивнул девушкам, вытер губы салфеткой, и вышел из кухни. — Кто там? — Спросил он Григория принимая трубку.
— Горький.
— Дядько Максим! — Александр, прижал к уху тяжёлую эбонитовую трубку телефона.
— Привет! — Судя по голосу пролетарский писатель был в отличном расположении духа. — Ох начудили мы с тобой Сашка вчерась! Ну да ладно. Семь бед один ответ. Я за тебя замолвлю словечко. Но ты-ж поросёнок. Как всё подстроил, а? — Горький громко расхохотался. — Я в молодые годы тако не чудил. Но спасибо тебе. Сегодня еду в Бехтеревку, буду ложиться на омоложение. Так что готовься. Через месяц повторим сей пердимонокль.
Вызванная из первого таксопарка машина, мягко покачивалась на дороге, везя Татьяну и Людмилу по домам, а девушки всё никак не могли успокоиться от вчерашних переживаний. Конечно актрисы по определению не были застенчивыми барышнями — институтками, но вот так, вдвоём с одним мужчиной… Людмила бросила взгляд на изящные женские часики, преподнесённые Александром «на память». Часы на браслете, украшенном мелкими бриллиантами, стоили как три месячные зарплаты актрисы, но самое главное, что они были подписаны! На обороте часов, тонкими буквами было выгравировано Людмиле Гурченко от АМ.