Когда наши миры сталкиваются (ЛП)

— Ты позволил мне снять майку в ванной, так что это не может быть правдой.
Я включаю лампу у кровати, сажусь и смотрю на него в замешательстве.
— Это был первый раз, когда это произошло, — объясняет Грэм немного смущенный этим признанием.
— О боже, значит, я тебе действительно нравлюсь, — смеюсь я, нежно шлепая его по голой груди.
Парень хватает меня за запястье и притягивает к себе. Обхватив его руками и ногами, я смотрю в его медовые глаза.
— Да, думаю, что так, — Грэм накрывает мои губы в поцелуе прежде, чем я успеваю что-то сказать. Все так же, как было в ванной, нетерпеливо и решительно. Его губы ощущаются как маленький кусочек неба, как будто они предназначены для того, чтобы доставлять лишь удовольствие.
Глава 26
Грэм
Кеннеди толкает меня в грудь, садясь на колени. Я становлюсь твердым от этого быстрого почти несуществующего трения. Этого достаточно, чтобы разбудить мой член. К счастью, она останавливает нас, прежде чем дело доходит до точки невозврата. Просто ее близость заводит меня. Мне нужно найти способ обуздать это, если мы собираемся продолжать в том же духе. Я кладу руки ей на бедра, чтобы она сдвинулась еще на дюйм. Не думаю, что смогу справиться с большим.
— Ты никогда не говорил мне, что будет дальше, — пищит Кеннеди между мягкими поцелуями вдоль моей шеи и подбородка. Обычно она все контролирует, но видя ее такой, я хочу ее еще больше.
— Что именно ты хочешь знать? — Я молюсь, чтобы она не прекратила свое нападение.
— Это будет звучать глупо и с большинством парней, я полагаю, это было бы легче, потому что они не школьная шлюха, как ты. — Она начинает объяснять, глядя на меня сверху вниз, сочувствуя тому, что она сказала и что она планирует сказать. — Без обид.
— Не обижаюсь, — ободряюще улыбаюсь я.
— Мне интересно, если мы собираемся сделать это, значит ли это, что мы не будем спать ни с кем другим?
«Парень, она задала вопрос прямо, не так ли?»
— Ты планируешь переспать с кем-нибудь еще? —бросаю ей вызов, пробегая руками от колен чуть выше ее стройных бедер.
— Это больше вопрос к тебе а не ко мне.
Я знаю, к чему клонит Кеннеди. Просто не уверен, что могу сказать ей правду. Чего я хочу от этого? Что мне от нее нужно? Я знаю, что если кто-нибудь узнает о нас с Кеннеди, то все, что может разрушить это, выйдет наружу. Даже если мы этого не хотим и изо всех сил будем бороться за то, чтобы все сохранилось, кто-то придет и все испортит. Так или иначе, кто-то или что-то докажет, что Кеннеди ошибается во мне. Я докажу, что я такой же мудак, каким был всегда.
— Я не собираюсь спать ни с кем другим. Ты мне нравишься, — признаюсь я, проводя руками вверх и вниз по бедрам Кеннеди и наблюдая, как меняется выражение ее лица от предвкушения к удовлетворению. Это даже не похоже на меня. Как эта девушка так сильно влияет на меня?
— Ты мне тоже нравишься, но... — она делает паузу, прежде чем отвлечься на то, что я кончиками пальцев щекочу ей бедра. Ее кожа мягкая, почти фарфоровая. — Но я не думаю, что это хорошая идея, если кто-то узнает.
— Что? — Я сажусь, прижимая ее к себе, позволяя ей идеально сесть у меня на коленях. Кеннеди проводит рукой по моим волосам, глядя на меня с беспокойством.
— Просто я знаю, что если мы попробуем... — она указывает между нами. — Кто-то попытается это сломать и сделать невозможным, а я не хочу, чтобы это произошло. Я не самая популярная в школе, никто не поверит, что ты из всех людей ты выбрал меня.
Кеннеди словно читает мои мысли. Но и ее план меня не устраивает. Я не был уверен, что хочу держать наши отношения в секрете. Она выше этого. Кеннеди явно думает что ей нет места в моем мире, потому что она не такая красивая, как другие девушки, и не такая общительная. Если бы вы спросили меня несколько месяцев назад, я бы с этим согласился. Но только потому, что не потрудился увидеть ее. Несколько месяцев назад я бы ошибся.
 
— Так ты хочешь посмотреть, куда это приведет, прежде чем мы кому-нибудь расскажем? Как это будет работать? — спрашиваю я.
— Ну, для того, кто не может спать ни с кем другим, давай просто проясним это, — подмигивает мне Кеннеди. Я знаю, что она говорит серьезно. — Мы продолжим жить так, как жили. Друзьями, но иногда больше, чем друзьями.
На ее губах появляется улыбка. Мне приходится подавить смех. Она откровенна во всей этой ситуации. Кто знал, что один оргазм может превратить ее в сексуальную сумасшедшую кокетку. Я вижу это по ее глазам, по тому, как они блестят, когда она смотрит на меня.
— Я обещаю, что не буду спать ни с кем другим, но это действительно сработает? Я не знаю, сможешь ли ты держать свои руки подальше от меня после того, что произошло в твоей ванной. Ты знаешь, на что способны эти руки, так что... — я дразняще тычу пальцем в ее ребра. Кеннеди никогда не была кокетливой, но сегодня она показывает мне совершенно другую сторону себя. Мне нравится, когда она такая и беззаботная.
— Наверное, ты прав, Грэм. Что, если я не смогу контролировать себя, когда мы рядом с другими людьми? — Она в игривом отчаянии разводит руки в стороны.
Я переворачиваюсь, подминая под себя маленькую фигурку Кеннеди. Она смеется идеальным смехом, который я был бы не прочь слышать каждый чертов день.
— Мне нравится когда ты такая.
— Какая такая? — сладко спрашивает она, переводя дыхание.
— Игривая и беззаботная. Я никогда не видел тебя такой, — объясню я.
— Ты никогда меня раньше не видел. — Кеннеди целует меня в подбородок, сдерживая смешок, на который способна только она.
— Я видел тебя, Кен. Возможно, сначала ты не привлекла моего внимания, но я определенно видел тебя, — говорю я, честно зарабатывая самый сладкий, но, к сожалению, самый быстрый поцелуй, который только можно себе представить.
Остаток ночи мы говорим обо всем на свете. Кеннеди любезно избегает упоминаний о моей семье, а я избегаю разговоров о нашем несчастном случае. Все остальное кажется честной игрой. Она рассказывает мне все, что ей нравится в танцах, и какие книги она любит читать. Я рассказываю о бейсболе, и о том, как я люблю кататься на сноуборде. Обещаю научить ее, так как она никогда не пробовала. Не могу дождаться, когда затащу ее на снежную вершину.
В основном, я просто смотрю на нее и восхищаюсь каждой черточкой ее лица, стараясь запомнить каждую мелочь. Например, как сверкают ее глаза, когда она смеется над чем-то, что я говорю, и как ее правая бровь приподнимается, когда ей нужно о чем-то подумать. Я всегда замечал, как Кеннеди красива, никто не стал бы отрицать этого, но когда смеется она излучает ту красоту, к которой большинство девушек только стремятся. Она заразна, и я понимаю, что никогда не смогу насытиться ею.
Лежа рядом с ней, удивляюсь, как сюда попал. В моей жизни однажды что-то изменилось, чтобы все встало на свои места. Кеннеди никогда не была в моем плане. Я даже не смотрел на нее. Но в какой-то момент все дерьмо в моей жизни было отодвинуто в сторону, чтобы освободить место для нее. Мне нужно освободить для нее место. Она из тех девушек, о которых ты сожалеешь, позволяя ей ускользнуть от тебя.
Должно быть, уже поздно. Кеннеди раз за разом начинает зевать. Я смотрю на будильник и вижу, что уже четыре утра.
— Детка, нам лучше пойти спать. Скоро наступит утро.
Я протягиваю руку, чтобы выключить лампу у кровати. Кеннеди поворачивается ко мне спиной и придвигается ко мне. Я обнимаю ее, желая, чтобы она была как можно ближе. Быть с ней рядом, обнимать ее так естественно. Я никогда никого так не обнимал. Это кажется правильным.
 
— Спокойной ночи, Грэм, — шепчет Кеннеди.
Волосы на моей руке встают дыбом от ее шепота.
— Спокойной ночи. — Я целую ее в затылок.
Боже, надеюсь, я не наврежу этой девушке. Она слишком близка к совершенству, чтобы ее ломать.